Корни травы, стр. 57

Глава 11

Мики Кин, сидя на кровати, пытался надеть носок на левую ногу. Каждый его мускул – спина, шея и плечи – вопил, чтобы он бросил это занятие.

– Я хотел бы, чтобы вы остались у нас еще на пару дней, – сказал доктор.

– Зачем? – спросил Кин. – Я не так уж сильно поврежден.

– Но вы были потрясены, – сказал доктор. – Нервной системе требуется время, чтобы оправиться. Вы живы лишь потому, что ваша машина отреагировала на столкновение в полном соответствии с инженерным расчетом. Это – везение.

– Ура Детройту, – сказал Кин. – Пусть будет трахнута Германия. – Он все же напялил носок, надел ботинок и пытался завязать шнурок.

– Ол-райт, отправляйтесь и получайте разрядку, – недовольно сказал доктор. – На гипсовой шине есть каблучок, но вам придется несколько недель пользоваться костылями, иначе нога скрючится. Приходите через две недели, мы сделаем рентгеновский снимок. Я лишь надеюсь, что вы не окажетесь снова в этой палате.

Он вышел, а в палате появился незнакомец, не из персонала госпиталя, в обычном костюме. Кин, шнуруя ботинок, не посмотрел на него.

– Позвольте помочь, – сказал вошедший, опустился и завязал шнурок.

– Благодарю, – выдохнул Кин. – Кто вы такой?

Вошедший вынул небольшой бумажник и раскрыл его.

– Я Боб Уоррен из ФБР, – сказал он.

Кин нагнулся и развязал шнурок, а затем стал с новым усердием завязывать его. Спросил, запыхавшись:

– Что ж, ваши ребята теперь расследуют дорожные происшествия?

– Просим вас держаться в стороне от Уиллингхэма, – сказал агент.

Кин завязал шнурок, уселся поудобнее.

– От кого? – спросил он. – Никогда не слыхал о таком.

– Тогда зачем вы три дня дежурили у его дома?

– Мне нравятся лесные участки.

– Послушайте, Уиллингхэм наш клиент. Мы не можем допустить, чтобы вы вспугнули его.

– Да-а? Вы нравитесь мне, ребята. А если он важен для моего расследования?

– Я знаю, чем вы заняты, – сказал агент. – Могу сказать, что Перкерсон будет скорее накрыт, если вы останетесь в стороне. У нас там свой человек.

– Что же вам нужно от Перкерсона? – спросил Кин. – Убийство ведь не относится к федеральным преступлениям.

– Но он участвует в том, что относится к ним, – сказал агент.

– Почему же вы его не арестовали? – спросил Кин, тронув свои костыли.

– Он нам полезнее там, где находится, чем в тюрьме.

Кин кивнул.

– Я так и думал, – заметил он, оттолкнулся от кровати, оперся на здоровую ногу и запустил костылем в сотрудника ФБР. Костыль попал тому в голову и сбил его с ног. Кин закричал от боли и повалился сам.

Агент вскочил и вытащил пистолет.

– Стоять на месте, безумный ублюдок! – прокричал он.

Кин постарался занять сидячее положение и оперся о стену.

– О, я люблю вас, ребята, – сказал он. – Перкерсон вогнал меня в бетон на скорости семьдесят миль, а вы, ребята, видимо, в этот момент все снимали на пленку: Давно ли вы знаете, где он находится? Не достаточно ли долго, чтобы предотвратить убийства у клиники абортов? Не достаточно ли долго, чтобы помешать расправе с моим партнером? Кого еще вы, ребята, хотели бы видеть убитым, чтобы раздобыть хорошие сведения?

Агент уложил в кобуру пистолет.

– У нас свои методы.

– Да-а? – вымолвил Кин. – Ну вот, а у меня свои собственные.

– Вы хотите пристрелить Перкерсона, не так ли? – спросил агент, и лицо его покраснело. – Вы хотите всадить ему пулю в голову и помешать расследованию, которое уже продолжается два года и ведет к десяткам арестов по обвинению в заговоре против государства.

Кин схватился за кровать и встал на здоровую ногу.

– Я ничего не знаю о заговоре, – сказал он. – Я ловлю ребят, которые убивают людей; можете назвать это делом моей жизни. Сейчас я очень стараюсь поймать парня, который убил моего партнера и попытался убить меня. – Он потряс головой. – Нет, я не собираюсь его пристрелить. Я намерен протащить его мордой по грязи, прижать ему коленом шею и стянуть за спиной его руки. А затем лично проследить, чтобы его зарегистрировали, сфотографировали, привлекли к суду, судили бы за убийства, и, если проживу достаточно долго, я бы еще отправился к Редсвилл, посидеть на галерее и посмеяться, когда будут его поджаривать.

Кин подхватил костыль и запрыгал к другому. Взяв их под мышки, проверил длину. Агент наблюдал. Наконец, Кин поднял взгляд.

– И еще кое-что скажу, – сказал он. – Пусть никто из федеральных хвастунов не попадается на пути, когда я буду всем этим заниматься:

Кин выбрался на костылях из палаты и направился к столику медсестры, что-то бормоча и постанывая от боли.

Глава 12

Они лежали, прижавшись друг к другу в темноте – мокрые от пота и обессилевшие.

– Я хочу знать, – сказала она. – Я хочу знать все об этом.

Он засмеялся.

– Ты ничего не пропускаешь, не так ли? – сказал он. – Хочешь, чтобы тебя прикончили?

Она взяла в руку его пенис и стала массировать.

– Ты не сможешь меня убить, слишком во мне нуждаешься, – медленно сказала она, продолжая свое занятие.

– О. Боже, – захныкал он. – Знает Бог, это правда.

– Я люблю все знать, это власть, – сказала она. – Мне нравится быть у власти. – Ее руки не уставали.

Он уже содрогался.

Она села сверху, надвинувшись, и приняла его внутрь себя.

– Я хочу знать все, что знаешь ты, – сказала она, медленно двигаясь вкруговую, что, она знала, доводит его до безумия. – Мне достаточно знать то, что ты знаешь.

– Нет, – сказал он. – Забудь. Она перестала двигаться.

– Ну, что ж ты! – молил он, дергаясь. – Ну, спрашивай, дьяволица.

– Кто Старейшина? – спросила она, колыхнувшись.

– Оллгуд, – сказал он. – Твой босс.

– Лжец, – сказала она и стала слезать.

Он схватил ее за ягодицы и потащил на себя.

– Нет, – сказал он.

Она возобновила движение на его чреслах. – Ну, тигр?

– Уиллингхэм, – сказал он.

Она помедлила:

– Не врешь, дорогой?

– Клянусь, – сказал он. – Я с полдюжины раз встречался с ним наедине.

Она заерзала на нем снова.

– Где же ты с ним встречался?

– В его доме, – мучительно выдохнул он, – Это центр – оружия, денег, всего.

– А я думала, Кэлхоун. – сказала она. Перкерсон ощутил, что она делает так, как он особенно любит.

– Этот клоун? – заговорил он быстро, – да он и дороги в сортир не нашел бы самостоятельно. Уиллингхэм его вытащил в люди. Кэлхоун до встречи с ним проповедовал в сарае, а жил в трейлере.

– Откуда же деньги? – спросила она. – Ведь там масса денег!

– От богатых парней, от Избранных, да и от Кэлхоуна. Вся наличность из прихода Кэлхоуна идет прямо Уиллингхэму.

Она ускорила темп.

– Каким же образом ты узнал все это? – спросила она придирчиво.

– Он сам рассказывает. Ему недостает слушателей.

– Но почему же именно ты? Почему ты? – Она двигалась все быстрее.

– О, Боже, – взревел Перкерсон...

– Почему ты? – требовала она.

– Он знает меня с Вьетнама, он знает...

– Что знает?

– Да я кончаю, кончаю!

– Да, да! – прокричала она. – Я с тобой!

Они приникли друг к другу. Она не слезла, а стерла пот с его лба и похлопала его по щекам.

– Почему же именно ты? – снова спросила она.

– Он знает, что я пущу себе пулю в голову, если он попросит, – выдохнул он, – И еще он знает, что я никогда никому не дамся живым.