Корни травы, стр. 23

– Вы скромничаете, – сказала она, протягивая стакан, чтобы он снова наполнил его.

– Я не занимался электрооборудованием и сантехникой, иначе этот коттедж давно бы сгорел или его затопило бы. Перекрытия, сборка, оконные рамы и интерьеры – вот это было по моей части. Правда, плотник я не из лучших.

Она глотнула вина.

– Как же рабочие, Джорджии должны относиться к человеку, который владеет яхтой, машиной «порше» и аэропланом? – лукаво спросила она.

Уиллу удалось рассмеяться.

– Попытаюсь объяснить, – сказал он. – Смолоду я провел два года в Ирландии, где помогал другу построить лодку, а потом мой друг трагически погиб и выяснилось, что он оставил мне лодку по завещанию. Это было более пятнадцати лет назад. Я сохраняю суденышко, как память о нем и других друзьях того времени. Если бы мне предложили продать ее... я бы лучше потопил ее в море. Следующий экспонат – «порше»... Года. четыре назад я купил эту уже изрядно подержанную машину фактически за бесценок. Продал мне ее знакомый сенатор. Именно его называть не стоит. Ему нужно было избавиться от «порше», поскольку он баллотировался на новый срок, а в его штате производились машины других компаний... Самолет?.. Шесть лет назад куплен, чтобы оперативно добираться в Делано из Вашингтона. У нас с отцом общая юридическая практика, мы работаем вместе, и от меня здесь зависело многое. Кроме того, я люблю летать, и меня интересуют проблемы гражданской авиации. Если меня изберут в сенат, я намерен вникнуть в них более основательно.

– Вы богатый человек?

– Бедняк счел бы меня богачом, богач снисходительно пожал бы плечами. По сравнению с ним я неимущий.

– Вы намерены использовать свои собственные деньги для кампании по выборам в сенат?

– Если бы я рассчитывал только на собственные средства, мне бы не продержаться и месяца. Надеюсь на добровольные вклады разных людей.

Она уже менее придирчиво расспросила Уилла о его отношении к оборонной программе, нуждам сельского хозяйства и социальным проблемам. Уилл отвечал очень коротко, и это ее удовлетворяло. Собственно, за ленчем она опорожнила почти всю бутылку. Уилл пил вино символически. Вроде бы выпитое не повлияло на редакторшу – может, она привыкла ежедневно принимать во время ленча по бутылке?

– Достаточно о делах, – сказала она. – Могу я воспользоваться вашими удобствами?

Пока ее не было, Уилл собрал все со стола и даже вымыл посуду. Наконец она спросила из спальни:

– Кто написал эту картину?

– Какую именно?

– Идите, я покажу.

Она рассматривала абстрактную картину, помещенную у изголовья кровати.

– О, это художник из Атланты, Сидней Губерман. Это мой друг.

Она приблизилась к нему. От нее резко пахнуло духами.

– Водите компанию с художниками? – поинтересовалась она.

– С некоторыми знаком достаточно хорошо.

– Это нагая женщина? – спросила она, продолжая разглядывать полотно.

Он рассмеялся.

– Возможно. Трудно трактовать абстрактную вещь. – Думаю, вот это – грудь, – сказала она, указывая на деталь картины. Повернувшись к Уиллу, она оказалась в опасной близости и, чуть отклонясь, внезапно положила руку на его бедра. – Ну так скажите мне откровенно, какие груди вас привлекают больше – маленькие или большие?

Уилл поперхнулся.

– Нас здесь не записывают?

– Мы покончили с бизнесом, – сказала она. – Теперь меня интересуют ваши приватные вкусы.

– Что ж, – ответил он, – я резервирую свое мнение по данному вопросу даже в неофициальном порядке. – Он хотел, чтобы это прозвучало шутливо, а получилось настороженно.

Он уже взмок, когда услышал на крыльце шаги.

– Хэлло? – позвал Том Блэк.

Уилл не очень вежливо повернулся и вышел в гостиную. Энн Хитс последовала за ним.

– Привет, Том, мы, кажется, заканчиваем разговор. Энн заинтересовала живопись в моей спальне.

– Ясно, – сказал Том. – Мне пора ехать в Атланту. У вас найдется место в машине, Энн?

– Конечно, – сказала она, затем повернулась к Уиллу: – Надеюсь, что мы продолжим тему как-нибудь в другой раз.

– Ну что ж, – выпалил Уилл, когда она сжала его руку. – Благодарю за визит ко мне. Было очень приятно...

Она забрала свою сумку и магнитофон.

– Сейчас буду с вами, Энн, – крикнул ей Блэк и повернулся к Уиллу: – Какого дьявола она там делала?

– Расспрашивала о картине, действительно, – сказал Уилл, удивляясь, почему это он чувствует себя виноватым. – Она много выпила. И вообще я рад, что вы появились в самое подходящее время, – признался он.

– Послушайте, – сказал Блэк, – мне не нужен Гэри Харт. [1]

– И вы не получите Гэри Харта, – с чувством произнес Уилл.

– Хорошо. Я позвоню через пару дней из Вашингтона. Мы проделаем кое-какую работу на телевидении, может быть, подготовим несколько передач.

– Прекрасно, – сказал Уилл. – Но не очень-то размахивайтесь, пока не уточним общую идею, о'кей?

Блэк протянул руку.

– Будьте осторожны!

Уилл усмехнулся.

– Это вы осторожнее – вам придется побыть с ней в машине.

Блэк закатил глаза и направился к двери.

Глава 21

Когда в понедельник Уилл входил в тюрьму в Гринвилле, его увидел шериф.

– Знаю, чего вы хотите, – усмехнулся он, показывая какие-то бумаги. – Я только что готовился послать их вам почтой.

Уилл положил бумаги в портфель.

– Как насчет фургона, шериф? – сказал он. – Полагаю, вы его уже обследовали?

– Что ж, – ответил шериф, почесывая подбородок, – об этом мне ничего не известно.

– Я могу получить распоряжение судьи, если вам нужно именно это.

– Ну, Уилл, зачем пускаться в крайности... – заворчал шериф и вытащил из стола связку ключей с большим ярлыком. – Вот, получите. Но Лэрри некоторое время не сможет водить машину. А может быть, и никогда. – Он ухмыльнулся.

– Не будьте пессимистом, Дэн, – улыбнулся Уилл в ответ. – Я позабочусь, чтобы через месяц этот малый был свободен как птица.

Уилл вышел из тюрьмы и, обойдя ее, нашел на стоянке коричневатый фургон. Он был в пыли. Уилл отпер заднюю дверцу. Коврик отсутствовал, в кузове все было испачкано порошком, применяющимся для получения отпечатков пальцев. Подушки сняты и сложены. Уилл запер фургон, обошел его спереди и забрался в кабину. Он повернул ключ зажигания. Мотор завелся не сразу – видимо, сел аккумулятор. Он оставил его работать, а сам стал просматривать бумаги, полученные от шерифа.

К квитанции на коврик было приложено заключение лаборатории: на коврике, обнаружено кровяное пятно группы А – та же группа крови у жертвы; также найдены шерстинки – из такой же шерсти был свитер убитой, купленный в магазине в Атланте. Более того, волокна, аналогичные волокнам коврика, обнаружены на ее одежде.

Уилл записал номер, прикрепленный к ветровому стеклу, и повел фургон к Лутервиллскому шоссе. Он остановил машину у магазина «Мэджимарт». Портфель оставил в кабине.

Чарлена Джойнер обслуживала покупателя. Покончив с этим, она вышла из-за прилавка и протянула Уиллу свою прохладную мягкую руку.

– Привет, – сказал он. – Я вам доставил фургон. Если можете освободиться минут на пять, вы подвезете меня до моей машины, а дальше уже будете на колесах.

– О, замечательно, – сказала она. – Без машины дело дрянь. – Оглянувшись, она крикнула: – Мейвис, замените меня на десять минут?

– Конечно, – ответила какая-то женщина.

Уилл зашел в туалет. Когда он возвратился к машине, Чарлена уже сидела за рулем. Он сел рядом.

– Я получил отчеты лаборатории, – сказал Уилл.

– Что же из них следует?

Уилл старался не смотреть на ее грудь.

– Обнаружена кровь на коврике и волокна шерсти – такой же, из какой сделан свитер убитой. Это тяжелые улики. Кстати, какая у вас группа крови?

– Не знаю, – ответила она.

– Возможно скорее, лучше сегодня, сделайте анализ крови и получите справку. Официальную.