Повелитель теней, стр. 3
– Привяжитесь! Всем привязаться, быстрее! Мы выбросимся на берег. Это наш единственный шанс.
Он резко повернул штурвал, и корабль понесло к берегу. Помощник капитана с трудом пробивал себе путь, борясь с волнами, прокатывавшимися по палубе. Хватаясь за обломки такелажа, он добрался до кормового люка и отбросил крышку.
Наклонившись, он вперил взгляд в темноту кубрика; оттуда на него смотрел темнокожий молодой человек, блестя яркими белками глаз.
– Возьми пустые бочонки и привяжись к ним, мы идем ко дну.
Его хриплый голос был едва слышен, заглушаемый ревом моря и пронзительным пением селоток.
В этот миг волна обрушилась на корму брига и сбила помощника капитана с ног; он упал в трюм вниз головой, с разлета ударившись о дно. Большой кусок мачты соскользнул в трюм вслед за ним и прижал его к рундуку. Он потерял сознание, и лицо его тотчас оказалось под водой. Молодой человек схватил два бочонка и, сорвав с рундука бечевку, которой чинят паруса, привязал их к беспомощному телу помощника капитана. Мутная, соленая вода плескалась о его ноги, брызги каскадом летели в открытый люк.
– Эй, как вы там, внизу? Все в порядке? – крикнул капитан в открытый люк. И тут же обернулся, увидев стремительно нараставшую над ним волну.
Море вздыбилось, это была гора воды, гора становилась все выше и надвигалась неумолимо. Огромная волна, каких ему не доводилось видеть никогда в жизни, подняла бриг с кормы и накрыла его весь, из конца в конец, сокрушила самую сердцевину и протащила сквозь дождь брызг к берегу. Она швырнула корабль на скалы, превратив его в щепки. Грохот крушения пронесся над бушующими волнами, эхом отдавшись в глубине леса.
Увидев гибель корабля, Демьюрел запрыгал по камню вокруг гагатовой руки.
– Теперь он мой, все мое, я желаю заполучить его еще сегодня ночью. Этой ночью, Бидл… Сегодня ночью Керувим должен стать моим.
Бидл смотрел на Демьюрел а снизу и видел, как страшно изменилось его лицо. Глаза викария сверкали, клубы зеленой дымки обволакивали его.
– У меня будут два Керувима. Они оба будут принадлежать мне! – вновь и вновь повторял Демьюрел.
Черная рука, укрепленная в акациевом столбике, светилась все ярче и ярче. Он рывком протянул волшебный столбик Бидлу.
– Смотри: рука говорит мне, что Керувим приближается. Как только я захвачу его, все могущество Бога перейдет ко мне. Больше никаких молений о милостях, никакого цыплячьего кудахтанья перед его алтарем. Как только оба Керувима окажутся у меня, Богу придется покориться мне!
Демьюрел выкрикнул все это в небо и спрыгнул вниз, на береговую гальку. С акациевой колонкой в одной руке.
– Ну-ка, вставай, Бидл, подождем явления моего Керувима. – С этими словами он схватил Бидла за ухо и потащил его вдоль берега.
Вдали, на прибрежных рифах, лежал потерпевший крушение бриг «Френдшип». Мачты были снесены, паруса и такелаж сорваны и свисали, словно тряпье, над успокаивающимся постепенно морем. Разбитый бриг отворил свое нутро, предоставив все палубы пыткам безжалостного моря.
Капитан лицом вниз покачивался на волнах. Он был мертв, как и вся команда, как и помощник капитана, хотя его поддерживали на плаву два бочонка. Их израненные тела покачивались на откатывающихся волнах, а селотки тем временем собирали их души, чтобы унести с собою в пучину. Шторм утих, черные тучи рассеялись, погасла и луна, скрывшись за западными холмами.
По всему берегу залива лежали обломки корабля, вынесенные подобревшими волнами. Демьюрел ходил вдоль берега взад-вперед, злость одолевала его все с большей силой.
Повернувшись лицом к морю, он вопил во всю силу легких:
– Иди же ко мне, моя прелесть, иди ко мне!
В руке у него по-прежнему был акациевый столбик. Однако сияние волшебной руки постепенно тускнело.
Бидл шел за ним следом, не отставая ни на шаг.
– Откуда вам известно, что он был на этом бриге? Откуда вы знаете, что ему следовало там быть?
– Он должен быть здесь. Прибыть нынешней ночью. Во всей вселенной существуют лишь два Керувима, они должны быть всегда вместе. И они обязательно находят друг друга, таков Закон. – Демьюрел бросил взгляд на корабль.
– А что, если он пропал во время крушения? Золото тонет, – сказал Бидл.
– Если это так, друг мой, тебе придется научиться плавать, не то ты отправишься тем же путем, что и они, и селотки совершат тризну и по твоей душе заодно.
И он указал своим длинным костлявым пальцем на разбитый бриг, лежавший на скалах.
– Но где же ты? Иди ко мне, иди ко мне! – вопиял священник над волнами.
Море не ответило ему. Ветер затих, и легкий прибой шуршал по прибрежной гальке. Бидл шел по берегу вслед за Демьюрелом, в набегавших волнах они искали Керувима. Его нигде не было.
2
ОТРАВЛЕННЫЙ АНГЕЛ
Наутро после того, как морские волны яростно накатывались на берег, круша все на своем пути, на севере, у самого горизонта, возникла яркая янтарная полоса. Кромки облаков окрасились в зеленый цвет, а свежеумытое утреннее солнце уже вставало кроваво-красным шаром. Казалось, все небо выкрашено было заново.
Обитатели Торпа высыпали на берег, осматривали разрушения и подбирали все, что, по их мнению, еще можно было как-то использовать. Обадиа Демьюрел, викарий Торпа и всех земель, что лежали к югу, ринулся в самую гущу копошившихся на берегу людей и вскочил на невысокий утес. Теперь он возвышался над толпой, разбиравшей обломки потерпевшего крушение брига – ящики, паруса, искореженные бочонки, разбросанные по всему берегу. Бидл, его слуга, хромал за ним следом; боль от вчерашнего падения терзала его сейчас еще острее, чем накануне. Разбитый «Френдшип» лежал на боку в сотне метров от берега, легкая зыбь плескалась вокруг него.
– Дамы и господа, мы стали свидетелями великой трагедии. Множество достойных людей, члены команды этого корабля, погибли в волнах, мы должны также похоронить наших земляков, жителей Бейтауна. Да не уподобимся мы кладбищенским ворам!
Каждое его слово было пропитано фальшью. Вокруг него столпились люди, одни роптали, другие стенали. Демьюрел повысил голос:
– Право на спасенное после кораблекрушения имущество принадлежит мне, вашему викарию.
– Весь мир принадлежит тебе, викарий! – выкрикнул из толпы юнец с парой стоптанных башмаков, связанных бечевкой и перекинутых через шею; громко засмеявшись, он нырнул в толпу и скрылся за спиной дюжего рыбака.
Рыбак схватил его за ворот ветхой, драной куртки и поднял в воздух. Воротник треснул, ткань вокруг шеи порвалась; мальчик колотил рыбака ногами.
– А ну отпусти меня, ты, мешок рыбьих костей! – кричал он.
Рыбак крутанул его с силой и бросил наземь; мальчик покатился к берегу, то поднимаясь на ноги, то оскальзываясь и снова падая, пока не угодил прямо в лужу у подножия камня, на котором стоял Демьюрел.
– Томас Баррик! – заорал последний. – Мне и так следовало знать, что это был ты, молокосос! У тебя не только молоко на губах не обсохло, но еще и зад мокрый!
Глядя на мальчишку, вскочившего на ноги и отряхивавшего сзади штаны, толпа захохотала. Он повернулся и зашагал прочь.
– Друзья мои, – продолжал Демьюрел, – проявим себя по-настоящему достойными людьми. Все, что вы отыщете, несите в дом вашего викария, и я составлю точный список находок. В канун Дня Всех Святых мы устроим распродажу на набережной в Уитби, а выручку разделим между всеми, кто сейчас находится здесь.
Несмотря на слащавую улыбку, лицо его оставалось недобрым и замкнутым.
Как подобает послушным прихожанам, бейтаунцы согласно кивали. Верзила рыбак крикнул:
– Викарий дело говорит! Соберем все, что удастся найти, и распродадим на набережной.
Рыбак, довольный собой, кивал самому себе. Томас обернулся и крикнул рыбаку:
– Ты заодно с палачом, а он-то водит тебя за нос. То, что ты соберешь, на торги не поступит. – Он посмотрел поверх голов на Демьюрела. – Вы только одно скажите, викарий, вы и с этой распродажи сдерете свою десятину? Как всегда?