Вампир в Атлантиде (ЛП), стр. 64
Осталось лишь сияющее фиолетовое пламя.
Дэниел ожидал, что как только притронется к «Императору», то тут же взорвется — ну, или весь мир разлетится на куски. Но все оказалось совсем иначе. Маг упал в фиолетовый огонь, его сознание и тело угодили в ловушку, не в силах найти выход. Куда бы он ни смотрел — всюду полыхало пламя.
— Серай, — звал Дэниел снова, и снова, и снова. Целую жизнь, целую вечность. Потерянный в огне где-то на задворках своего сознания он помнил, что оставил их обоих беззащитными перед лицом опасного врага.
Но сейчас Дэниел не слишком переживал. Если Серай умрет, он все равно погибнет вместе с ней. По крайней мере так думал вампир, пока не услышал ее голос:
— Дэниел?
— Я здесь. — Он побежал к ней сквозь бесконечный аметистовый огонь, словно в какой-то извращенной версии игры в прятки. Наконец — наконец! — он нашел Серай, лежавшую в такой же хрустальной капсуле, о которой принцесса некогда ему рассказывала. Только эта в точности напоминала гроб.
— Нет! — закричал Дэниел, схватил ее безвольное тело на руки и побежал изо всех сил, как можно дальше, пробираясь через пламя, пытавшееся ему навредить.
Серай наконец открыла свои прекрасные глаза, но вампир увидел в них лишь смерть.
— Прости, Дэниел, но я не могу с этим бороться. «Император» меня не отпустит. Он хочет затянуть меня в призму своей энергии, а я не достаточно сильна, чтобы сбежать. Знай, я всегда любила тебя и всегда буду любить.
— Нет, — твердил он ей. — Нет, нет, нет, нет, нет!
Ярость берсерка рвалась наружу, и Дэниел ее выпустил. Он с радостью отдался огненно-красному гневу, желая сразить ледяное фиолетовое пламя.
Бешенство победило, мука отступила, и Дэниел вырвался на свободу.
Он в изумлении моргнул и осмотрелся, поняв, что все еще находится в проклятой пещере.
— Нет, она не умрет здесь, в темноте, как крыса, — заявил он Николасу, который, на удивление, смотрел на него с сочувствием. — Я унесу ее отсюда. Прикроешь меня от солдат?
— Они ушли, — подал голос мальчик. — Уехали примерно пятнадцать минут назад. Мы просто ждали, чтобы убедиться, что с вами все в порядке.
Дэниел покачал головой:
— Мы не в порядке. И никогда не будем. Но спасибо за заботу.
— Ты покинул Праймус, когда мы наконец начали что-то менять к лучшему. Сочувствую твоей потере, но ты нам нужен, — сказал Николас.
— Тогда сделай все сам. Займи пост, влияй на вампиров. Спаси мир. Я прожил одиннадцать тысяч лет, и с меня хватит.
Йен вытаращил глаза.
— Одиннадцать тысяч лет? Правда? Чува-ак!
У Дэниела не осталось сил улыбаться.
— Я забираю Серай, чтобы увидеть с ней солнце в последний раз. Думаю, столько она продержится.
Дэниел поднялся с любимой на руках. Николас отвесил ему поклон и пообещал:
— Сделаю все, что в моих силах.
Дэниел не ответил. Держа в объятиях Серай, он взмыл в воздух и направился к самому красивому месту во всей округе.
Они встретят солнце в последний день своей жизни на самом верху Собора в Гибралтаре.
Глава 39
Атлантида, храм Дев
Конлан, Райли, Вэн, Эрин и остальные члены семьи и друзья стояли полукругом рядом с сонными, но явно вполне здоровыми женщинами, которые только что выбрались из своих анабиозных капсул впервые за последние одиннадцать тысяч лет.
— У них получилось! — воскликнула Райли, в открытую рыдая. — Похоже, Дэниел и Серай нашли «Император» и всех спасли.
Не успел Конлан ответить, как перед ними возник привычный сияющий овал портала, но изнутри послышался совершенно незнакомый низкий мужской голос.
— Я пришел поделиться двумя тайнами духа портала, который обитал здесь до меня, Конлан из Атлантиды. Хотите ли вы узнать, как помочь своим спасителям?
Собор в Гибралтаре, за тридцать минут до рассвета
Дэниел сжимал в объятиях безвольное тело Серай, укачивая ее, жалея, что не умеет петь. Вот бы убаюкать любимую.
До смерти.
Вместо этого он мог лишь выразить то, что у него на сердце и в душе, хотя слова казались бессмысленными и прозаичными.
Фраза «я люблю тебя» — такой ничтожной.
Дэниел ждал Серай какой-то частичкой своего сердца и души тысячи лет, и вот, когда снова нашел, то потерял так быстро. Хотя теперь, перед лицом рассвета, его берсеркская ярость слегка поутихла. Не стоит умирать, терзаясь гневом.
Напрасная трата времени.
В его сердце осталось место лишь для любви, печали и сожаления.
Вдруг что-то засветилось, но так как сияние возникло не с той стороны и слишком рано для солнца, Дэниел повернулся и увидел, что чертов капризный портал решил-таки открыться.
— Слишком поздно. Возвращайся в ад, откуда ты и явился, демон, — приказал вампир то ли смеясь, то ли плача.
Из портала вышла черная неясная фигура, лицо которой было невозможно рассмотреть.
— Ну, меня и похлеще обзывали, — заметил Вэн, подходя к другу. — Слышал, тебе пришлось нелегко.
Принц опустился на землю рядом с Дэниелом и положил руку ему на плечо.
— Как ты, друг мой?
— Отойди. Когда настанет рассвет, и нас поглотит пламя, тебя может задеть, — глухо пробормотал Дэниел.
Раздался еще один знакомый голос:
— Нам не по вкусу твое решение умереть, ночной странник. Так мы не сможем надрать тебе зад.
Джастис.
Из портала выходили люди и атлантийцы, окружая Дэниела и Серай: Конлан с женой Райли; Эрин, возлюбленная Вэна; Кили, пара Джастиса; Кристоф с какой-то незнакомкой. Бреннан и Тиернан, которая, проходя мимо вампира, слегка сжала его плечо. Даже Райзен и Мелоди, которая, похоже, оправилась от ранения, пусть и все еще носила шину на руке.
— Кажется, портал опять работает, — заметил Дэниел, слишком уставший и измученный, чтобы как-то отреагировать на присутствие стольких атлантийцев.
— Не совсем, — ответил все еще сидящий рядом с ним Вэн. — Это… эта штука… вроде как взяла отпуск. Но новый дух портала поразговорчивей и поведал нам парочку тайн.
Дэниел без всякого выражений смотрел на друга, размышляя, с чего это вдруг Вэн решил, что ему, вампиру, есть дело до секретов атлантийцев.
— Во-первых, у тебя, похоже, и правда есть душа.
Дэниел непонимающе глядел на Вэна. Возможно, если он ответит на вопросы, то атлантиец наконец оставит его в покое?
— Знаю. Произошло слияние душ. Не мог бы ты теперь оставить нас в покое?
Дэниел притянул Серай ближе и стал укачивать, снова жалея, что не умеет петь. Или играть на арфе. Его рассудок повредился, а сердце уже раскололось на части.
Но Вэн не закончил:
— Во-вторых, похоже, если ты в третий раз обменяешься кровью с атлантийкой, с которой пережил слияние душ, то вы оба будете спасены.
Дэниел слышал слова, но не понимал их значение. Это было слишком. Так тяжело… потерять Серай…
«До рассвета двадцать минут», — напомнили ему внутренние часы.
Потерять Серай…
Минуточку… Дэниел попытался сосредоточиться на губах Вэна, которые все еще шевелились, издавая какие-то звуки. А они, в свою очередь, складывались в важные слова.
— Что? Что ты сказал? — переспросил вампир.
Вэн схватил Дэниела за плечи и слегка встряхнул.
— Очнись, друг мой. У нас мало времени. Тебе надо обменяться кровью с Серай в третий раз, и тогда вы оба будете спасены.
Дэниел посмотрел вокруг, на тех, кого осмеливался считать своими друзьями.
— Правда? Третья стадия уз крови?
— Сейчас, — приказал Конлан. — Впервые в жизни послушайся моего совета.
— Пожалуйста, — добавила Тиернан.
«До рассвета пятнадцать минут».
— Если это ее убьет… — начал вампир, но Вэн его перебил:
— А что, по-твоему, случится, когда солнышко превратит вас обоих в барбекю? Сделай это, сейчас же!
Когда Дэниел все же застыл в нерешительности, не желая делать из Серай чудовище, в которое сам когда-то обратился и которым по-прежнему боялся снова стать, Вэн вытащил один из своих кинжалов.