Сердце Атлантиды (ЛП), стр. 33
– Мне не нужны приспешники, – тихо ответил Птолемей, нагоняя страху больше, чем криком. Спокойная уверенность означала, что он на самом деле настолько могуществен, как заявлял, а в таком случае у Квинн нет шансов.
Совсем.
Девочка выбежала из комнаты, а Птолемей подошел к своей добыче.
– Тебе придется ещё раз потерпеть такой способ транспортировки, потом сможешь отдохнуть.
Он взмахнул рукой, и их обоих окутала спираль оранжевого света. На Квинн снова накатила переворачивающая внутренности тошнота, а затем они оказались где-то в другом месте.
В таком затейливом, где синтетического волокна никогда и в помине не было. Оно напоминало элитный номер в шикарном отеле – не то, чтобы Квинн часто в таких останавливалась, но видела в телешоу.
– А ты не развяжешь мне руки, пока они не отвалились от отсутствия циркуляции крови? И когда расскажешь, что тебе от меня нужно? Если думаешь, что я могу уговорить повстанцев работать с тобой, ты крупно пролетел, – сказала она насмешливо. Зачем утруждать себя вежливостью? Терять больше нечего.
Птолемей ничего не сказал, просто повернул пленницу, чтобы дотянуться до её рук, и как только он развязал узлы на верёвке, Квинн осмотрела комнату и остановилась, застыв в шоке, уставившись на дальнюю стену, всю обклеенную сотнями фотографий.
На каждой из них была изображена она сама.
Глава 20
Аларик медленно кружился на высоте пятнадцати метров над мэрией. От широко разведённых и поднятых вверх рук исходило сияние такой силы, что у жреца промелькнула мысль, не станет ли он сверхновой звездой и не взорвётся ли тысячью маленьких солнц. Даже в смерти Аларик был способен послать разрушительный дождь на людей, позволивших захватить его женщину и причинить ей вред.
Квинн похитили.
Если обвинить самого себя, как должно, то он просто не выживет, поэтому пока Аларик закрыл эту часть мозга. Сначала он найдёт любимую, и только потом позволит поддаться ненависти к себе.
Одним богам известно, что этот монстр способен с ней сотворить. Новая вспышка гнева подстегнула волну силы, смертельной ярости. Сейчас Аларик мог создать такое цунами, которое, обрушилось бы на страну с огромной высоты. Он убьёт всех. Сотрёт с лица земли город, штат и весь мир.
Аларик вызвал портал, но ответом ему было молчание. Ни портала, ни Атлантиды – «Гордость Посейдона» исчезла, так что и шансов на спасение родины не осталось, возможно, её уже не существует. Квинн пропала, так что этот мир должен умереть. Жрец вспомнил Нерея, свою родственную душу, и понял, почему тот чуть не погубил Атлантиду после смерти Зелии. Сам Аларик сделал бы много больше.
Слабый голос в глубине души, подозрительно похожий на Квинн, велел прекращать жалеть себя, но Аларику было не до слуховых галлюцинаций, так что он заблокировал и голос, и фантом Квинн, продолжая направлять боль и гнев в энергию шторма.
В какой-то момент жрецу послышался ещё один голос, приказывающий остановиться, но звук исходил откуда-то снизу и был таким тихим, что не составило труда его проигнорировать, ведь он совсем не походил на тембр Квинн. Вдруг сгусток пламени мазнул по штанине жреца, опалил болью правую ногу у колена.
Теперь-то Аларик очнулся и бросился вниз, собираясь разобраться с тем глупцом, который осмелился стрелять в воина Атлантиды. Прямо по курсу столкновения стоял только один идиот, не догадавшийся сбежать, – даже не взрослый мужчина, а просто мальчишка. Фауст.
В последний момент Аларику удалось увернуться. Он приземлился на щебень разгромленного тротуара, схватил мальчишку за горло, поднял его в воздух и заговорил очень-очень спокойным голосом:
– Ты что это делаешь, придурок? Умереть захотелось? На кой чёрт я тебя тогда спасал?
Фауст полузадушенно пискнул, и Аларик бросил его на землю. Фауст упал на зад и сел, потирая горло и глядя вверх на жреца.
– Чувак, нельзя ведь так, – наконец выдавил он, – я смотрел новости. Такая волна убьёт миллионы людей.
Аларик пожал плечами.
– Мне всё равно. Вали отсюда, если хочешь выжить.
– Поздно! – закричал Фауст. – Уже никто не сможет уехать, мы все умрём. И старики, и дети, и младенцы – что мы тебе сделали?
– Вы позволили похитить Квинн, – безжалостно отрубил Аларик, едва сдерживая ярость, бушующую внутри, от того, чтобы вырваться и превратить мальчишку в пепел. – Вы все умрёте. Убирайся, если сможешь, забери детей с собой.
– Как именно? Это невозможно, – чуть не плакал Фауст, – у меня нет вертолёта. Только богачи выбираются отсюда, но уже нескольких из них забили до смерти, чтобы захватить их транспорт. Ты должен остановиться, то, что ты делаешь, неправильно.
– Найдите Квинн, и я остановлюсь. – Аларик отвернулся и взмыл в воздух, не обращая больше внимания на крики мальчишки, пока ещё один выстрел не ударил по другой его ноге. В этот раз попадание было прямым, не просто царапина, так что пришлось потратить энергию, чтобы вылечить рану. Жрец опустился обратно, схватил Фауста и поднял его в воздух на уровне своей груди.
– Где ружьё, из которого ты стреляешь? Хочешь умереть здесь и сейчас?
Только дрожащие губы мальчика выдавали, что храбрость напускная, но Аларик не мог не уважать эту смелость.
Фауст показал пустые руки.
– Я не стреляю из ружья, безумец. Я могу вызывать пламя. Ещё не знаю, проклятье это, дар или талант, но если ты не остановишь цунами, я подожгу твою чёртову задницу.
Аларик чуть не уронил мальчишку. Повелитель огня? С момента погружения Атлантиды под воду жрец не слышал о таком даре. Он не мог не оценить иронии: все старые способности возвращались как раз тогда, когда Атлантида стояла на пороге полного уничтожения. Но ничто сейчас не имело значения. Атлантида наверняка затонула, а Квинн исчезла.
– Что ж, надери мне задницу, малыш. – Вэн гордился бы им, Аларик использовал слэнг. Если, конечно, Вэн и Эрин ещё живы.
Он ослабил хватку, и мальчишка пролетел почти два метра вниз, но в этот раз ухитрился приземлиться на ноги.
– Попробуешь поджечь меня ещё раз, и я тут же убью тебя, а все дети, о которых ты так переживаешь, будут умирать в одиночестве, – пообещал Аларик Фаусту.
Но тут голос, который слишком долго молчал, загремел с такой силой, что чуть не сбросил Аларика на землю:
– Вы, смертные, всегда умираете в одиночестве. Мне тут донесли, что мой верховный жрец превратился в сумасшедшего идиота.
Бог моря, сам Посейдон, появился в облаках над головой Аларика.
– Уж кто бы говорил о сумасшедших идиотах, – закричал тот, в одном предложении совместив богохульство, глупость и стремление к самоубийству.
Поразительно, но Посейдон только громогласно расхохотался.
– Что ты творишь? Ты не имеешь права так обращаться с моими морями. Человеческие жертвы будут исчисляться миллионами, а ты не бог, чтобы выбирать между жизнью и смертью такого количества людей.
– Я уже устал от богов, выбирающих между жизнью и смертью. Почему ты не помогаешь Атлантиде, когда купол вот-вот обрушится? Все твои дети погибнут. Почему ты не ответил на мой вызов о трезубце? Что толку от бога, если он не отвечает даже своему верховному жрецу в случае крайней нужды?
– Я был несколько занят. Вторая гибель богов, знаете ли, новый Рагнарёк начался, так что я не мог отвлечься от битвы с Аресом и парой скандинавских и египетских богов, чтобы подумать, как же спасти своих атлантийцев и максимальное количество людишек от очередного катаклизма.
– Ну, что ж, услышь последние новости! Ты опоздал! – Аларик направил ещё больше силы в цунами, но вдруг обнаружил, что Посейдон уже разбирал стихийное бедствие на отдельные волны, которыми легко управлять.
Жрецом овладели горе, ярость и беспомощность. Он собрал все свои силы, чтобы запустить последний удар, и направил его на Посейдона.
– Ты умрёшь! – Да, сам Аларик тоже погибнет, но это его уже не беспокоило.
– Я сказала, прекрати, идиот ты эдакий! – раздался ещё один крик Квинн в голове, и теперь-то Аларик понял, что голос любимой не галлюцинация, потому что она продолжала обзывать его таким количеством придуманных на ходу ругательств, на которые подсознанию жреца при всём желании не хватило бы фантазии.