Большая книга ужасов – 43, стр. 35
– Черт! – прошептал Митька.
Призрак шевельнулся. Свечение словно бы сломалось. Огромная эфемерная рука потянулась вперед, как будто хотела подхватить Юрку с Митькой.
– Быстро! – дернул приятеля Пулейкин.
– Ага! – только и смог ответить Емцов.
Они побежали прочь, цепляясь друг за друга, словно эти касания давали им ощущение реальности – оба они живы, все как прежде.
Призрак начал таять и вскоре исчез в гаснущих лучах солнца.
Вновь зарядил дождь.
– Ты видел?! Нет! Ты видел? – орал Митька, от страха забывший про свою больную ногу. – Она знала! Все знала! Что мы за ней пойдем!
– Это… как это она?… – слегка заикаясь от нервного потрясения, прошептал Пулейкин.
– Как, как! Волшебные слова произнесла, и нас этот монстр чуть не сожрал!
Они уже не бежали, а быстро шли дворами, подальше от школы. Разговаривая, мальчишки забегали друг перед другом, чтобы видеть лицо собеседника. Чтобы лишний раз убедиться: приятель тоже испуган, а значит, ни одному, ни другому все это не показалось. Все было на самом деле! И Годзилла в тумане, и свечение. Не будучи в силах справиться с волнением, Митька еще и подпрыгивал на здоровой левой ноге.
– Девки-то наши – сумасшедшие! – вопил он. – С кем связались! Она же и их всех угробит!
– А чего делать-то?
– Как чего? – Митька всплеснул руками. – Гнать ее отсюда на фиг!
И захромал под вновь зарядившим дождем.
– Ты куда? – растерялся от такого стремительного поворота событий Пулейкин.
– Готовиться надо! – махнул ему на прощание рукой Емцов.
Юрка полез в карман за телефоном. Что делать с ведьмами, он не знал, а тем более не понимал, к чему нужно готовиться. Серебряные пули, что ли, им придется отливать? Или колоду карт купить?
Муранова что-то не видно. Не угробили бы его девчонки!
Глава вторая
Шабаш на горе Броккен
Утром Юрка удрал в школу еще до того, как мать взялась за его воспитание, а брат явил миру свою персону. По дороге он в киоске купил карты. На коробке была нарисована пиковая дама. Она недобро, с прищуром, смотрела на Юрку, не обещая ему ничего хорошего.
Емцов задерживался, и поэтому Пулейкин выложил свое приобретение перед Владом. Тот на секунду закрыл глаза, словно надеялся, что мир за это время изменится, из жестокого и злого превратится в добрый и справедливый.
После вчерашней пробежки он был каким-то подозрительно тихим. Вместо новенького рюкзака пришел со старым портфелем. Куртка у него тоже была другая. Словом, имел он вид человека, побывавшего в серьезной передряге.
– Это зачем? – прошептал Муранов печально.
– Пока не знаю, – тоном Штирлица отозвался Пулейкин.
Короткий звонок, предупреждающий, что через пять минут начнется урок, заставил друзей вздрогнуть, словно это был не обыкновенный, знакомый им уже не первый год звук, а набатный колокол – сигнал того, что печенеги вот-вот ворвутся к ним в класс.
– Муранов, почему ты не в форме? – с порога спросила Людмила Петровна, уже с утра чем-то недовольная.
– В стирке она, – хмуро отозвался Влад.
– Где это ты так испачкался? – Химичка просверлила Муранова нехорошим взглядом, словно проверяла его джинсовый костюм на состав материи. – Я смотрю – ты и рюкзак стираешь!
Друзья понимающе молчали. Влад ничего им не рассказал, но по всему выходило, что вчера убежать от девчонок ему не удалось.
Явившийся наконец-то Митька посмотрел на печального Муранова.
– Будем жечь, – изрек он после короткого размышления.
– В каком смысле?! – прошептал Влад.
– В прямом! – Емцов подхватил стул и поволок его из класса.
– Емцов! Ты куда? – Людмила Петровна за ними бдила – как все женщины, она чутко реагировала на уровень напряжения в классе. А сейчас в ее любимом восьмом «А» вот-вот готовы были полететь шаровые молнии – до того обстановка накалилась.
– Там в коридоре лампочку вкручивают, с банкетки до плафона не достают! – соврал Митька и пошел дальше, чуть не сбив стулом первую парту, за которой сидели Хаецкая с Пустячной. Девчонки проводили парней взглядом гремучих змей и тут же повернулись – чтобы обсудить случившееся с Васькой.
– Ты хочешь убить ее табуреткой? – дергал приятеля за локоть Юрка всю дорогу, пока они шли по притихшему в ожидании звонка коридору. – Давай сначала поговорим! Может, она начнет себя вести по-другому! Про вчерашнее спросим. Никто же не умер, все живы.
– Нечего с ней разговаривать, – отрезал Емцов. – Мы ее сразу исправлять начнем!
Митька запихнул стул в туалет, плотно прикрыл за собой первую дверь, вторую подпер шваброй – чтобы туда не ломились.
Они стояли перед обычным предметом школьной мебели и смотрели на него так, словно он вдруг приобрел некие магические качества, превратившись в Волшебную Шляпу Хогвардса. Отныне всякий, кто сядет на его потертое сиденье, станет если не волшебником, так гоблином. А может, и тем и другим вместе.
– Ведьм всегда жгли на кострах, – повторил Митька.
– А еще их топили, – проявил осведомленность Пулейкин.
– В каком смысле? – втянул голову в плечи Влад.
– Связывали и бросали в реку, – мрачно сообщил Юрка. – Если женщина не тонула, значит, она была ведьмой.
– А если тонула?
– Значит, не ведьма.
– Она ведь уже утонула! Выходит, топили безвинных?
– А кого это волнует?
– Тише вы! – Митька перевернул свою добычу. – Не будем мы ее топить. Подожжем немножко. Бесы огня боятся.
– Ты чего, Емцов, рукколы объелся? – попытался отобрать у приятеля стул Юрка Пулейкин. – У нас не Средневековье!
– И чего мы к ней прикопались? – Пока приятели боролись, Влад незаметно отступил к дверям. – Как ты собираешься ее затащить в мужской туалет?
Митька отвоевал стул и только после этого продемонстрировал приятелям перетянутые резинкой маленькие столбики петард.
– Это что?
– Это «Поцелуй смерти», – торжественно хмыкнул Емцов. – Легко загорается. И дыма много. Мы ее подожжем – и тогда узнаем, что она за ведьма! Может, от огня ее колдовской дух сбежит, и Леонова станет нормальным человеком.
– Если всплывет, то ты ее на кол посадишь. А если не сгорит – то… – попытался развить свою мысль про утопленниц Юрка.
– Она же все заранее узнает! – нервно крикнул от двери Муранов. – Зачем ее вообще трогать?
– А вот чтобы не узнала – ты украдешь у нее карты. – Митька улыбался. Нехорошо так. С прищуром. Так добрые вожди смотрят на свой покорный народ. А еще такой прищур рисуют пиковым дамам на картинах.
Влад дернул головой, и глаза его нехорошо сузились.
– Если ты струсил, можешь вообще катиться! – процедил Емцов.
В дверь со стороны коридора постучали. Муранов шарахнулся к кабинкам. Ощерил в улыбке зубы.
– Короче, стул я поставлю обратно в класс. – Митька ловко прикрепил петарды к обратной стороне сиденья, выправил запал. – Как достанете карты – начнем. Мы на пятом уроке опять в кабинете химии будем. Вот и устроим проверку.
Ничего не говоря, Влад выдернул из упора швабру, бросил ее к кабинкам и вышел из туалета. В дверь заглянула малышня из началки.
– Вы чего здесь делаете? – попытались высказать свое недовольство мальчишки. Но старшеклассники их не услышали.
– Заложит, – проводил приятеля злым взглядом Митька.
– Просто в следующий раз ты сам девчонок отвлечешь. – Юрка осторожно поставил швабру на место. – Не тебе же вчера больше всего досталось.
Митька ухмыльнулся. Свою порцию счастья он уже получил – до сих пор нормально наступить на ногу не мог. После вчерашней пробежки колено ломило, боль не давала ему уснуть. И все же он не сдается, решает проблему, в отличие от некоторых слабонервных типов, которые после первой же потасовки норовят спрятаться.
– А ну, разошлись! – Емцов океанским лайнером пошел сквозь толпу возмутившейся «молодежи» к выходу. Пулейкин пристроился в кильватере.
Доставая из портфеля учебники, Юрка вновь встретился с лукавым взглядом пиковой дамы. И тут его осенило. Карты не обязательно красть. Достаточно их подменить! Но перед этим новенькую колоду надо испортить. Следующая перемена наступила быстро. В течение всего урока Юрка подбирал компанию для игры.