Страх и отвращение предвыборной гонки – 72, стр. 47

Для нормальных людей это прекрасно, но если вы пьете весь день с головой, одурманенной ибогаином, а потом вам предстоит провести ближайшие десять часов, анализируя результаты выборов… Вот тут, как правило, случаются проблемы.

На прошлой неделе в отеле «Нейл Хаус Мотор» в Коламбусе какой-то псих попытался ворваться в мой номер в шесть утра. К счастью, на дверь у меня была наброшена цепочка. В каждом уважающем себя отеле есть табличка, предупреждающая: «Для защиты гостей, пожалуйста, пользуйтесь дверной цепочкой вплоть до выписки из отеля».

Я всегда ею пользуюсь. За четыре долгих месяца избирательной кампании у меня было довольно много неудачных опытов с людьми, пытавшимися войти в мой номер в неподходящее время, и почти всегда они что-то имели против музыки. Один из трех также возражал против стука пишущей машинки, но здесь, в Омахе, такого не было…

(Предполагаемая подпись под фотографией)

Такая штука могла бы прикончить его здесь, в Небраске. И никаких тебе больше «Привет, шериф!». Я теперь местная африканская гадюка… И это вполне реальная проблема. В Огайо, где Макговерн в конечном итоге проиграл с небольшим отрывом в 19 000 голосов, его обработчики данных выяснили, что, возможно, 10 000 избирателей, проголосовавших против, поступили так, потому что ассоциировали его с Уорреном Битти, который однажды сказал какому-то репортеру, что выступает за легализацию травы. Это было подхвачено таким никчемным ослом, как сенатор от штата Вашингтон Генри Джексон, и превратилось в серьезную проблему.

Так что не хочется даже думать, что люди Хамфри могли бы сделать с фотографией Макговерна, пожимающего руку человеку, который когда-то баллотировался на пост шерифа Аспена от «Власти фриков» и делал заявления, дающие понять, что сам шериф и все его помощники в любой час дня и ночи с удовольствием употребляют мескалин и считают это правильным.

Нет, это не прокатит. По крайней мере, не для Джорджа Макговерна и не в мае 1972-го, а, скорее всего, и вообще никогда. Он провел прошлую неделю, путешествуя по Небраске и при каждом удобном случае объясняя, что он категорически против легализации марихуаны. Но он также выступает против того, чтобы сажать людей в тюрьму за хранение в малых количествах, что, как он считает, должно быть классифицировано как проступок, а не уголовное преступление.

Однако даже это воспринимается в Небраске с трудом. Он прибыл в этот штат, имея явное преимущество, и едва унес ноги, победив-таки Хьюберта Хамфри всего с шестипроцентным отрывом (41 процент против 35). При этом Хамфри боролся как мог, быстро выдвинув собственные обвинения, согласно которым Макговерн представляет собой «троянского коня», в котором скрывается полным-полно наркодилеров и преступных особей, делающих аборты.

Джексон поднял те же вопросы в Огайо, но Джордж проигнорировал их — и это стоило ему целого штата и, по меньшей мере, 38 делегатов. Поэтому, когда Хьюберт снова обрушился на него в Небраске, Макговерн решил «встретить обвинения во всеоружии». Целую неделю в каждом своем выступлении он сердито отрицал, что выступает за легализацию травы и аборты по желанию… А на рассвете субботы, за три дня до выборов, призвал своего медиаспеца Чарли Гуггенхайма из отпуска на Карибском море, чтобы специально для Небраски выпустить фильм: показать его в воскресный вечер и после этого быть чертовски уверенным в том, что народ Небраски понял: Джордж Макговерн — обычный парень, такой же, как они, и он даже думать не может о марихуане и о том, чтобы отправить свою жену на аборт.

И это сработало. Я смотрел этот фильм в люксе для прессы Макговерна в «Омаха Хилтоне» с группой журналистов и Диком Догерти, бывшим репортером L. A. Times, который часто пишет речи и заявления для Джорджа, но, как правило, находится вне общественного внимания из-за своего чрезвычайно захудалого и тревожного внешнего вида. Однако в вечер воскресенья Догерти выбрался оттуда, где он обычно прячется, чтобы посмотреть на своего босса на экране телевизора, установленного в номере для прессы. Мы застали его там сидящим на корточках с пластиковым стаканом виски «Олд оверхольт» и пачкой сигарет «Хоум ран». Он взирал на экран и снова и снова повторял: «Господи, это фантастика! Боже, посмотрите на этот ракурс! Черт подери, это действительно отличный фильм, вашу мать, да?»

Я согласился. Для целей кампании это был первоклассный фильм: великолепное освещение; звук четкий, как граненый алмаз; характеры и диалоги такие, что Тургенев курит в сторонке… Выразительный образ Макговерна, который мастерски парировал каждое отвратительное обвинение, когда-либо выдвигавшееся против него. Он говорил, как Сократ, Дэрроу [75] и господь бог в одном лице. Это был утонченный шедевр — и как фильм, и как перформанс, и когда просмотр закончился, я присоединился к общему хору похвал.

— Прекрасно, — пробормотал кто-то.

— Чертовски отличная вещь, — сказал кто-то другой.

Догерти улыбался во весь рот.

— Как тебе? — спросил он меня.

— Замечательно, — ответил я. — Без сомнения. Мое единственное возражение — я не согласен почти со всем, что он сказал.

— С чем?

— Я за все это: за амнистию, за кислоту, за аборты…

— Ну и что? Ты же не кандидат в президенты на предварительных выборах в Небраске.

— Нет, но если бы был…

Догерти вскочил и отступил на несколько шагов.

— Черт возьми, да ты просто дотошный критикан! — вскричал он.

Такое нечасто услышишь — особенно во время президентской предвыборной гонки, когда большинство кандидатов достаточно умны, чтобы соображать, стоит ли созывать пресс-конференцию и затем объявлять — для печати — об отчаянном желании продать свою задницу тому, кто больше заплатит.

Только Хьюберт Хамфри на такое способен… Можно предположить, что в своем стремлении заполучить Белый дом — после 24 лет страданий, разве что чуть менее тяжких, чем в случае Ричарда Никсона — Хьюб наконец-то раскололся. И сделал это публично.

Если не брать Никсона, то Хьюберт Хамфри — это ярчайший и самый отвратительный пример политического скотства. С конца Второй мировой войны он все идет в атаку, яростно, по 25 часов в сутки — прямо как Ричард Никсон, начавший свою карьеру с травли «красных» в Калифорнии в качестве конгрессмена примерно одновременно с Хьюбертом, который стал попадать в заголовки газет в связи с нападками на «красных», будучи мэром Миннеаполиса. Оба они — карьеристы-антикоммунисты, только тусовка Никсона с самого начала финансировалась большим бизнесом, а Хамфри — крупными профсоюзами… И то, что оба они отстаивают на сегодняшний день, де-факто является триумфом однопартийной системы в американской политике.