Сама уверенность. Как преодолеть внутренние барьеры и реализовать себя, стр. 12
«Претендовать на выборную должность – значит ставить себя выше других. Это трудное решение – ведь окружающие могут счесть это наглостью».
«Если я проиграю, то буду виновата, потому что им не понравилась».
«Я принимаю неудачи близко к сердцу. Недавно преподаватель раскритиковал мою научную работу. Парень, с которым мы ее делали, вообще не переживал по этому поводу. Такое ощущение, что его это вообще не расстроило. А мне потребовалось несколько недель, чтобы справиться с переживаниями».
«Как-то в старших классах я боролась за общественную должность вместе с одноклассником. Мы победили. Я была стеснительной, он был увереннее в себе, но при этом именно я делала всю работу. На следующий год на выборах мы были конкурентами – и я проиграла. Но я же знала, что лучше его! Именно я делала всю тяжелую работу. Для меня это был серьезный удар».
«Если женщина напориста и амбициозна, ее считают стервой. А для парня это вполне нормально».
«Я училась в школе для девочек. Это меня очень поддерживало – ведь все, кто поднимал в классе руки, чтобы что-то спросить, были девочками. Это было нормально. А затем я попала сюда. Я видела, что девочки стесняются высказывать свое мнение на занятиях. И, что самое обидное, я начала вести себя точно так же. Я стала реже поднимать руку, все время одергивала себя – просто чтобы вписаться в коллектив».
После крыс, у которых все устроено очень просто (и у которых, кстати, гендерные стереотипы не влияют на уверенность в принимаемых решениях), этот разговор нас по-настоящему расстроил. Мы в который уже раз осознали, насколько мучительно зазря тратить свою энергию и талант. Мы обсудили этот вопрос с Джессикой Граундс, соосновательницей Running Start, недавно вошедшей в комитет сторонников Хиллари Клинтон Ready For Hillary. В этом комитете Джессика отвечает за координацию программ в поддержку женщин. Она рассказала нам, что за годы работы она и ее сотрудники осознали: больше всего этим амбициозным девушкам нужны не знания об азах политической борьбы, а тренинг, который поможет поверить в себя. Знаний у них хватает, а вот веры в себя недостает. А ведь без нее они не смогут перейти от стремления действовать к реальным действиям! Если они не воспользуются этим шансом, то будут топтаться на месте, постоянно прокручивая в голове одни и те же мысли. Мы говорим это без капли презрения. Мы прекрасно понимаем, что тревоги, мучающие этих девушек, не чужды и нам самим.
Когда нам было по 20–30 лет, мы угробили массу сил на бесплодную борьбу с сомнениями. Да и сегодня мы тратим непозволительно много времени на переживания по поводу своих неудач. После того, как Клэр произнесла речь, вызвавшую бурю аплодисментов и добрых слов от слушателей, она целый час размышляла о том, почему две женщины в зале (из сотни с лишним), как ей показалось, скучали. Девушки должны научиться отключать подобный поток мыслей у себя в голове – ради сохранения ясности рассудка и радости жизни. И мы надеемся, что у них на это уйдет куда меньше времени, чем у нас.
Безупречная уверенность
Чтобы встретиться с одной из самых высокопоставленных женщин-военных в США, нам пришлось преодолеть невероятное количество бюрократических формальностей. Многочисленные проверки службы безопасности, долгий путь с эскортом по лабиринту бесконечных коридоров… Стены были густо увешаны воодушевляющими картинами победных сражений и парадными портретами орденоносных генералов и адмиралов, воинственно выпячивающих нижние челюсти – разумеется, почти сплошь мужчин. И вот, наконец, табличка с труднопроизносимым названием должности: «Заместитель министра обороны по вопросам кадров и кадровой подготовки». Но когда мы наконец-то предстали перед генерал-майором Джессикой Райт в ее огромном офисе в глубинах Пентагона, то с удивлением и радостью обнаружили: она совсем не такая, как мы думали. Обстановка в кабинете была подчеркнуто мужской – кожаные кресла, столы из красного дерева, – но сама Джессика Райт ей совершенно не соответствовала. Пускай она и находилась на вершине, но вела себя совсем просто. Она дружелюбно усадила нас на диван и всего парой вопросов сумела снять напряжение.
У генерала были яркие глаза и пытливый взгляд. Она оказалась прекрасным слушателем. В ней не было ни капли надменности или агрессивной самоуверенности, она не смотрела на нас свысока. При этом Джессика Райт была неотразимо женственной. Вне всякого сомнения, она следовала одному из десяти важнейших советов женщине-лидеру, которые сама и сформулировала: получай удовольствие от того, что твои волосы и ногти тщательно ухожены. Как со смехом призналась Джессика, работа исключительно в мужском окружении вовсе не означает, что ты сама должна выглядеть как мужчина. Нам понравилась ее позиция. Райт не пыталась изменить собственную уникальную личность ради соответствия стандартам – у нее хватало смелости, чтобы оставаться верной себе. Дерзко и не смущаясь обсуждать девчачьи штучки вроде маникюра и укладки, будучи при этом генералом наиболее мощной армии в истории человечества, – это, как нам казалось, было проявлением уверенности в себе.
Уверенность генерала понравилась нам вот чем: Джессика признает, что некоторые ситуации требуют нервного напряжения, но не позволяет им стать препятствием на своем пути к поставленным целям. Она рассказала нам, как в 1997 году принимала командование армейской бригадой. Она была первой женщиной на подобном посту и так волновалась, что с трудом могла дышать. «Мама учила меня ко всему относиться стоически, – улыбаясь, рассказывала она. – Но в тот раз мои внутренности были будто кастрюля с кипятком – бурлили эмоции, кипело смятение и беспокойство».
Не стоит думать, что генерал Райт легко поддается тревогам. Такой пост невозможно занять, не имея твердости характера. Джессика не часто позволяет себе колебаться. Она утверждает, что хороший лидер – это человек, который умеет принимать решения, и не переносит слабаков. «Когда кто-то приходит ко мне и говорит: “Я не знаю, что делать!” – у меня нет времени решать его проблемы. Если я попрошу вас высказать свое мнение, а вы начнете мычать и мямлить в ответ, не находя в себе смелости высказаться, я не буду на этом останавливаться. Жизнь – быстрее скорого поезда», – решительно сказала она, и мы поняли: Райт – не тот человек, которого стоит подводить.
Или недооценивать. Потому что если Джессику Райт вынуждают действовать – она вступает в бой, как бы ее это ни страшило. Райт вспоминает, как ей – свежеиспеченному лейтенанту – старший сослуживец без обиняков заявил, что не любит женщин-военных. «Сотни мыслей вихрем пронеслись в моей голове, – призналась она. – Я взглянула на него и сказала: “Ну что ж, сержант Мински, теперь у вас есть возможность справиться с этой проблемой!”» Мы засмеялись, и она озорно улыбнулась в ответ: «Я сама не понимаю, как это сорвалось с моего языка. Решительно не понимаю!»
Этот дерзкий ответ пошел ей на пользу. Райт подружилась с тем (разумеется, заблуждавшимся) сержантом, и он даже стал наставником молодой девушки-лейтенанта. Она считает, что именно тогда осознала, что может постоять за себя – и будет это делать.
Мы надеялись, что Джессика Райт поможет нам охарактеризовать уверенность. Но в конце разговора уже не ждали от нее определения этого качества, поскольку наша собеседница демонстрировала его в своей манере держаться, историях и наблюдениях. Мы записали и выделили ее фразу, обращенную к сержанту Мински (может статься, будет случай использовать). Еще мы записали слова «действовать», «быть смелым» и «принимать решения». А рядом и другие: «честность» и «женственность». И кроме того – «спокойствие». Личность генерала Райт обладала многогранностью, отсутствовавшей у подопытных Адама Кепеча, и тем не менее Джессике удалось избежать мучений, с которыми не могли справиться студентки из Джорджтаунского университета. Мы начали понимать, что же такое настоящая уверенность в себе.
Уроки жизни на кайтборде
Итак, в ходе работы у нас начинала складываться теория. Теперь мы хотели проверить ее с помощью экспертов – психологов, посвятивших свою жизнь изысканиям по интересующей нас теме. Для начала мы задавали вроде бы простой вопрос: каково ваше определение уверенности? Раз за разом наши собеседники замолкали, а потом задумчиво говорили: «Ну… это сложный вопрос».