Логово чужих, стр. 48
Траулер полностью ушел под воду. Над поверхностью оставалась лишь антенная мачта. Анна Власова держалась на воде, не выпуская из рук заветного ноутбука. В глазах ее читался ужас: что до виллы, что до Порт-о-Пренса расстояние было неблизким. Даже до ближайшего частного острова добраться вплавь она не смогла бы. Все, что произошло на траулере, вызвало у нее шок. По репликам, которые вырывались из уст Эрнесто и напавшего на него мулата, Анна Сергеевна предположила, что захват судна предприняли некие кубинские силы. Бой между тем и другим оказался весьма ожесточенным. Госпожа даже решила, что сражающиеся просто уничтожили друг друга и ушли вместе с траулером на дно. Однако вскоре на поверхность поднялся мулат. Он сиял торжествующей улыбкой, удерживая за шиворот Кипитильо, который пребывал в бессознательном состоянии. Сюрпризы для расшатанной психики Власовой на этом не кончились. Морская поверхность у мачты слегка взбурлила, и на ней показался знакомый кофр, а затем белый мужчина. Анна Сергеевна ни мгновения не сомневалась в том, что перед ней русский боец.
Полундра и Пингвин переглянулись. И тот и другой радовались удачному исходу их рискованной затеи. Сергей бросил испепеляющий взгляд на барахтающуюся рядом женщину и с язвительной усмешкой сказал:
— Если б знала, как все кончится, то сидела бы молча под пальмами и даже не думала бы залупаться на Россию.
— Спасите меня, молодой человек, я вам денег дам, — жалобно простонала Власова.
— На кой хрен мне твои деньги, мокроухая принцесса, — равнодушно промолвил в ответ старший лейтенант Павлов и тут же с нескрываемой горечью добавил: — Мне за Родину обидно.
— Не злись, друг, — обратился к нему Андре. — Мы ведь победили.
— Это точно, — улыбнулся Сергей.
После короткого обсуждения напарники решили поднять оставшуюся на лебедке лодку и использовать ее для того, чтобы без особых проблем добраться до катера. Весьма скоро все это было сделано, и четверка вместе кофром и ноутбуком перебазировалась на катер. И Полундра, и Пингвин слушали шум катерного мотора, словно самую лучшую музыку в мире. Их невольные пассажиры отводили свои хмурые взгляды в сторону, осознавая, что их грандиозные планы вряд ли осуществятся.
38
Небо над кубинской столицей было сказочно чистым. В чарующей небесной синеве не находилось даже малейшего намека на облачность. Самолеты своевременно прибывали в гаванский аэропорт и отбывали из него. Пилоты и диспетчеры экономили нервы себе и пассажирам. Солнце находилось в зените и нещадно обжигало всех и вся, будто мстило за благоприятные для нормальных полетов погодные условия.
Когда температура воздуха достигла весьма высокой отметки, посадку запросил небольшой винтовой самолет. Рейс, которым он следовал, являлся строго секретным, данные о нем имело ограниченное число служащих аэропорта. Каждый из них давал кубинским спецслужбам подписку о неразглашении тайны. Главный авиадиспетчер лично курировал данный самолет, используя для связи с ним особый канал.
Благополучная посадка произошла на одном из отдаленных летных полей. Вдалеке от лишних глаз и ушей. Немногочисленных пассажиров секретного рейса встречала группа, состоявшая из представителей российских и кубинских служб государственной безопасности. Они подъехали к самолету на двух черных легковых автомобилях. Следом за ними подрулил грузовик с зарешеченной будкой. Российские и кубинские службисты сразу же вышли на летное поле. Они не без напряжения смотрели на самолет, ожидая, когда откроются двери. Прибытие этой винтокрылой машины означало решение многих вопросов и для Российской Федерации, и для Кубы.
Двери резко открылись. Вниз была опущена откидная лестница. Тем не менее никто из самолета выходить не стал. «Ну, ты только посмотри! Четко следуют инструкции: ждут приказа», — изумленно отметил про себя Виктор Снежков.
— Внимание, — крикнул он, — выпускайте сладкую парочку, а затем выходите сами!
— Есть выпустить сладкую парочку! — из салона самолета послышался голос Полундры и приглушенный смех его кубинского напарника.
Эрнесто Кипитильо медленно, с явной неохотой покинул самолет. Он был мрачен, словно безлунная ночь. Все его мечты, надежды, планы остались где-то в прошлом, возврата к которому не предвиделось. Зато самой что ни на есть реальностью было его возращение на Кубу. Ничего хорошего этот факт обещать не мог.
Бывший кубинский разведчик угрюмо смотрел на Снежкова и его коллег. Ощущение безысходности подтачивало Эрнесто изнутри. В голове бурлила одна-единственная мысль — о возможности быстро покончить с ужасной проблемой. Нужно было лишь набраться смелости и безоглядно метнуться в какую-нибудь сторону. В том, что службисты начнут стрельбу и будут вести огонь на поражение, он не сомневался. Однако отважиться на такой поступок Кипитильо никак не мог. Он смиренно прошествовал к группе своих бывших коллег. Те защелкнули наручники на его запястьях и повели к бронированному автомобилю с зарешеченными окнами. Эрнесто хорошо помнил, что подобные машины предназначались для перевозки опасных преступников.
— Подождите, пожалуйста, — внезапно он обратился к сопровождающим. — Вы не разрешите мне в последний раз посмотреть на нее?
Кубинские службисты переглянулись. Вопрос для них оказался полной неожиданностью, и никто не взялся сразу ответить на него.
— Ты прекрасно понимаешь, что это никак не вяжется с нашими правилами, — наконец промолвил в ответ главный из них. — Однако, помня о твоих заслугах перед Кубой, которые ты имел до совершения предательства, в виде исключения я выполню твою просьбу.
— Спасибо, — тихо сказал Кипитильо и обернулся в сторону самолета. Оттуда как раз выходила Анна Власова. Эрнесто жадно ловил каждое ее движение, осознавая, что больше не увидит ее никогда. Женщина почувствовала на себе взгляд своего любовника. Однако отвечать взаимностью не стала, демонстративно отвернув от него голову. Тот явно не ожидал подобной холодности. Низко опустив голову, Эрнесто отвернулся от самолета и быстрым шагом направился к открытым дверям автозака.
К Анне Сергеевне подошли два российских службиста и настойчиво предложили пройти в черный легковой автомобиль. То, как она повела себя по отношению к любовнику, тотчас же вызвало подозрения Снежкова. Он был убежден, что вот-вот Власова начнет некий спектакль. И представление действительно началось, когда недавняя хозяйка виллы «Мирабелла» вдруг заговорила на чешском языке:
— Я не понимаю смысла этой гнусной провокации? На каком основании ваши люди посмели меня выкрасть?
— О какой провокации вы изволите говорить, Анна Сергеевна? — нарочито по-чешски уточнил Виктор Иванович.
— Прекратите меня называть не моим именем, — Власова мастерски изображала праведный гнев. — Меня зовут Беата Кралова. Я гражданка Чешской Республики. Дайте мне возможность связаться с нашим послом или консулом. У вас будут огромные неприятности. Вы даже не сможете осознать их масштабы.
— Ну, уж нет, Анна Сергеевна, — спокойным, но настойчивым тоном отвечал на ее выпады Снежков, перейдя на русский язык. — Это у вас будут неприятности. Крупномасштабные. А если точнее, то они у вас уже и так имеются. Полным полна коробушка.
— Говорите со мной по-чешски! — потребовала женщина.
— Да оставьте вы этот фарс, — сказал службист. — Мы давно уже все о вас знаем. В России вас долгое время считали погибшей. Однако дополнительное расследование вскрыло кое-какие ранее неизвестные факты. И сейчас у нас есть все основания подозревать, что вы, Анна Сергеевна Власова, имитировали свою гибель в автокатастрофе. В связи с этим возникают серьезные вопросы по трупу, который тогда был опознан как ваш. И это лишь одно обвинение из тех, которые могут быть предъявлены вам в скором будущем. Советую идти с нами на самое тесное сотрудничество. Поверьте, что это больше всего необходимо не нам, а вам самой.
— Я абсолютно ни в чем не виновата. Это все делишки моего мужа и его зарубежных друзей, — Власова наконец-то заговорила по-русски, признавая тем самым поражение в попытке выдать себя за чешскую гражданку.