Лирика 30-х годов, стр. 39
«Как же так?..»
Как же так?
Не любя, не страдая,
даже слово привета тая,
ты уходишь, моя молодая,
золотая когда-то моя…
Ну, качну головою устало,
о лице позабуду твоем —
только песни веселой не стало,
что запели, пропели вдвоем.
Николай Рыленков
«Концы колышутся кудрей…»
Концы колышутся кудрей,
Тебе на щеки тень бросая…
Сними сандалии скорей
И по росе ступай босая.
У придорожного куста
Садись,
раздумывай
и слушай,
Пока полночная звезда
Не упадет к нам спелой грушей.
Ладони легкие сложи,
В них колос вылущи зажатый,
Ты видишь — вызревшие ржи
Отяжелели перед жатвой.
Мы их выращивали здесь.
Мы знали радость ожиданья,
И в каждом стебле этом есть
Тепло от нашего дыханья.
С тобою об руку несем
Мы наше счастье молодое,
Поговорим же обо всем,
Как говорить умеют двое.
Мне стежки будут не легки,
Когда полюбишь ты другого,
Но не скажу тебе с тоски
Я непростительного слова!
И в час разлуки горевой
Не задержу твоей руки я,
Но день за днем перед тобой
Я буду лучше, чем другие.
И, может, вспомнишь ты тогда
На этом поле наши встречи,
И только вздрогнут
(ты горда)
Твои приподнятые плечи.
Ты только руку мне пожмешь,
Не скажешь даже ни полслова.
Но я пойму…
Созрела рожь.
Для жатвы поле все готово.
«Над густой березою…»
Над густой березою,
За большой дорогою
Уронила молнию
Дальняя гроза.
Тихо косу русую
Я рукой потрогаю
Да в твои глубокие
Загляну глаза.
Небо подымается,
Вымытое дочиста,
Вспыхивает искрами
Синего огня.
Притаив дыхание,
Вслушиваться хочется,
Как за влагой тянутся
С хрустом зеленя.
Будьте, зори, теплыми,
Будьте, росы, щедрыми, —
Словно в детстве, рады мы
Попросить опять, —
Чтоб хлеба не гнулись бы
Под сухими ветрами,
А старались колосом
До неба достать.
Не могли загадывать
Мы с тобою разное,
Мы всегда сходились тут
На одном следу.
И, желаний наших
Исполненье празднуя,
Я к тебе, любимая,
Первый подойду.
Встретив взгляд твой ласковый,
Я припомню многое,
Все, о чем словами
Рассказать нельзя…
Над густой березою,
За большой дорогою
Молнию последнюю
Бросила гроза.
«Посмотри: у меня большая ладонь…»
Посмотри: у меня большая ладонь
Ты б на ней поместилась вся.
Пройти через воду и через огонь
Я мог бы, тебя неся.
Посадил бы тебя в своем дому,
А ветер домашний тих.
Мне силы отпущено одному
Достаточно на двоих.
Но разве бы ты позабыла тут,
Вступая в свои права,
Как реки шумят, соловьи поют,
Растет на лугах трава.
Что землю горячую дождь облил
И высушили ветра?
Тебе в эту пору покой не мил,
И ты уходишь с утра.
Туда, где, нагруженные зерном,
Возы на посев ползут,
Где сразу почувствует агроном
В руках нестерпимый зуд…
Мы садим деревья, хлеба растим,
Исследуем силу почв.
По теплым лугам, по травам густым
Проходим, встречая ночь.
Найдем на стану у костра приют,
Обветренные до пят.
Нам реки шумят, соловьи поют
И грозы глаза слепят.
«Опять роняют пух тяжелые гусыни…»
Опять роняют пух тяжелые гусыни,
Выравнивая дно нагретого гнезда,
Опять прозрачны дни и ночи светло-сини,
И над тобой стоит бессонная звезда.
От окон на полу легли крест-накрест тени,
И расстилать постель — напрасные труды.
Ты слышишь — под горой шумит река в смятенье,
Боясь, что не вместит нахлынувшей воды.
Но воду отведем мы на свои угодья.
Нам в мире обо всем заботиться дано.
И зашумят хлеба, как реки в половодье,
Везде, где прорастет набухшее зерно.
В свой срок придет страда, как молодость вторая,
Не зря в душе поет отрадный хмель забот,
Когда спешит весна по всем дорогам края
И всех твоих друзей по именам зовет.