Индийский мечтатель, стр. 61
— Нам, русским, приходится покупать все нужные нам товары из восточных стран через посредство англичан, французов, датчан. Платим за все втридорога, да и за свои товары получаем меньше, чем нужно. Особенно мешает английская Ост-Индская компания, которая, словно на замок, заперла для всех наций Индию и Китай — две страны, по размерам и богатствам своим превосходящие все государства Европы… А разве нельзя было бы нам наладить прямую торговлю с Востоком? Не только караванами через Бухару или монгольские степи, но и морем? Флот наш вырос, множество есть у нас искусных и храбрых мореплавателей, способных выполнить эти предначертания. Нужно только содействие правительства…
Помолчав немного, Крузенштерн добавил:
— А что, если бы закупить здесь хорошие товары да снарядить несколько кораблей прямо в Балтийское море, в Петербург? Для опыта?.. Думаете, не окупился бы труд?
Лебедев вскочил. Отличная идея!.. Он зашагал по своей тесной комнатке:
— По-моему, это возможно. И наличных денег пока не понадобится. Раздобуду товары в кредит…
Они долго еще обсуждали родившийся план и решили, что Лебедев напишет обо всем Воронцову и попросит его содействия.
Письмо было написано и отправлено с капитаном одного из направлявшихся в Лондон кораблей.
В ожидании Лебедев принялся хлопотать. Снова появились в глазах его веселые огоньки, речь опять стала бурной и увлеченной. Теперь всякий старый знакомый узнал бы в нем прежнего Герасима Лебедева, неугомонного мечтателя.
Ответ пришел месяца через четыре.
Русское посольство извещало Герасима Степановича о том, что, согласно распоряжению, сделанному через правление Ост-Индской компании в Лондоне, калькуттская контора обязана выплатить ему, Лебедеву, сто фунтов стерлингов. Эти деньги посылаются в качестве вспомоществования для возвращения на родину.
Что касается изложенного им проекта о снаряжении торговых кораблей с индийскими товарами из Калькутты в Петербург, то, ввиду военных действий, происходящих на морях и океанах, такой проект является несвоевременным; впрочем, господин Лебедев сможет более подробно изложить вопрос этот лично послу по прибытии в Лондон.
Да, война!.. Быть может, посол и прав: сейчас еще не время. Конечно, плавают датские торговые корабли, шведские, португальские, но то нейтральные государства, а Россия тоже воюет… А если зафрахтовать какое-нибудь нейтральное судно?.. Но об этом он доложит лично Воронцову. А теперь, слава богу, можно ехать!
Через неделю, рано утром, Герасим Степанович стоял на палубе коммерческого корабля «Саксесс» и, опираясь на поручни, глядел на уходящий берег. В одной руке он держал объемистый баул, набитый почти целиком книгами и рукописями, в другой — плетеную корзину с таким же содержимым. Флейта!.. Флейта его давно уже куда-то запропастилась.
Вот и покидает он страну, в которой прожил двенадцать лучших лет своей жизни…
Широкая лестница, поднимавшаяся от реки, была розовой от только что взошедшего солнца; розовой была и спокойная вода вокруг. На ступенях лестницы старики совершали молитвенные омовения.
Берег все удалялся и удалялся, и в последний раз Герасим Степанович поискал глазами место на набережной, где в тот ужасный день он увидел пламя и дым, уносившие с собой из жизни два дорогих ему существа… Вереница людей прошла перед его мысленным взором — людей, которые делили с ним радость и горе и которых, вероятно, он больше не увидит…
Берег совсем затянулся пеленой утреннего прозрачного тумана.
— Прощай, Индия! — сказал Лебедев громко и пошел прочь от перил.
Он знал, что оставляет на этом берегу половину своей души.
XVI
На берегу Невы
Декабрьское утро. Солнце только что взошло и висит над горизонтом большой медной монетой в морозной дымке. Возницы и дворники согреваются, приплясывая и хлопая себя по бокам огромными рукавицами. Поскрипывает снег под ногами пешеходов, под полозьями саней. Идут чиновники к своим должностям — в департаменты, канцелярии, присутствия.
Идет и Герасим Степанович Лебедев, надворный советник, служащий по министерству иностранных дел. Идти недалеко — он квартирует на Шестой линии Васильевского острова, а департамент помещается на Английской набережной.
Совсем стариком выглядит Герасим Степанович; недавно пошел ему шестидесятый год.
Он возвратился на родину восемь лет назад. В Лондоне ему пришлось задержаться надолго. Воронцов принял его любезно и внимательно выслушал. Рассказ Герасима Степановича о создании театра не произвел на посла особенного впечатления. Больше всего он интересовался системой английской администрации Индии, торговлей и мореплаванием, земледелием, нравами. И хотя Лебедев сравнительно мало внимания уделял этим сторонам индийской жизни, однако смог рассказать много такого, что было для русского посла новым.
Заинтересовался Воронцов и научными трудами Герасима Степановича. Узнав об отказе Калькуттского Азиатского общества издать сравнительную грамматику индийских языков, посол предложил:
— Попробуем сделать это здесь. Я поговорю с некоторыми влиятельными людьми…
Хлопоты оказались небезуспешными.
Совет директоров Ост-Индской компании согласился издать грамматический труд Лебедева с одним условием: сочинитель воздаст дань почтения компании как покровительнице просвещения в Индии.
Лебедев тотчас же засел за работу. Нужно было тщательно просмотреть и проверить всю рукопись, к которой он уже давно не прикасался. Вспомнив пожелание покойного Уилльяма Джонса, он постарался сгладить полемические места, но принципиальные возражения против некоторых взглядов Джонса сохранил.
Герасим Степанович написал большое предисловие, в котором поведал будущим английским читателям о себе, о том, как прибыл в Индию, о научных занятиях индийскими — древними и современными — языками и о своем театре.
Он высоко оценил труд и знания индийских ученых, которые помогали ему, выделив особо своего незабвенного учителя и друга — Шри Голукнат Даса.
Рукопись была сдана в типографию. На ее титульном листе красовалось посвящение: «Достопочтенной Ост-Индской компании».
Но политические обстоятельства опрокинули все расчеты. В конце 1800 года русский император Павел I произвел крутой поворот во внешней политике. Англо-русский союз был разорван, Россия вступила в союзные отношения со смертельным врагом Великобритании — французским диктатором Наполеоном Бонапартом. Дипломатические отношения между Англией и Россией оказались прерванными. Семен Романович Воронцов, являвшийся противником нового курса, отказался выехать из Англии и был отрешен царем от своей должности. Застрял в Англии и Герасим Лебедев. Сообщение с Россией было, в сущности, прервано. Кроме того, Лебедев, проживший так долго в британских владениях и находившийся под покровительством опального Воронцова, вряд ли мог рассчитывать на хороший прием со стороны императора Павла.
Пришлось ждать… А ждать было трудно. Неизвестно, сколько продлится это ожидание и каков будет его исход.
Однажды в книжной лавке Дебретта, на Пикадилли, Герасим Степанович увидел объявление о предстоящем выходе новой книги. Это был объемистый альманах, носивший название «Эйжиатик Эннюэл Реджистер» (в переводе на русский язык «Азиатский ежегодник») за 1799 год.
По словам Дебретта, книга в продажу не поступит, а будет распространяться только по подписке. Подписчиками являются люди избранные и особо почтенные.
— Однако, мистер Лебедев, — сказал книгопродавец любезно, — если угодно, могу включить вас в число подписчиков из внимания к вашим научным трудам.
Разумеется, Герасим Степанович принял это предложение с благодарностью.
Через некоторое время книга была ему прислана. С волнением, почти с замиранием сердца перелистывал ее Лебедев.
Большая часть сборника была заполнена документами, относящимися к последней войне с Майсуром. О трагическом исходе ее Герасим Степанович знал еще раньше: события эти были в 1799–1800 годах злобой дня в Англии. Типу-султан, не получив обещанной поддержки от французов, потерпел полное поражение. Его столица — Серингапатам — была взята британскими войсками, султан был убит. Но брамин Пурниа сохранил свой важный пост и при новом радже Майсура — ставленнике англичан.