За нами Россия, стр. 41
— Что за черт! — воскликнул старик, ошарашено глядя на необычного вида вертолет. — Этого просто не может быть. НЛО прямо какое-то! Первый раз такое наблюдаю. Не зря разведка «Балтикой» заинтересовалась». Я сразу почуял неладное, когда увидел на крыше острые пруты арматуры. Но думал, парашютистов опасаются.
Вспомнив о чем-то, он добавил:
— Так вот за какой рыбой Левандовский вышел на охоту. То-то я смотрю, он весь задумчивый какой-то последнее время ходит. Время, видите ли, у него нет. Что ж это за зверь-то такой у нас в городе появился?
Вдруг на крышу «Балтики» выбрался мужчина в байкерском костюме с лежащей на его плече женщиной, тело которой было затянуто в комбинезон. Судя по всему, она находилась в глубоком обмороке, потому что словно тряпичная кукла беспомощно болталась у него на плече. Мужчина бежал по направлению к вертолету, маневрируя при этом между установленными на крыше и торчащими вверх арматуринами. В какой-то миг он повернулся и выстрелил. Пуля попала в одного из охранников, который, споткнувшись, упал.
Неизвестный, отстреливаясь, пристегнулся к подвеске, уходящей в люк летательного аппарата. Затем вертолет, словно пылинку, сорвал их пристегнутые тела с крыши и понес прочь от отеля.
— Такого даже в кино не увидишь! — изумленно воскликнул старик. — Точно русские, больше некому!
В этот момент на фоне ночного неба появился польский военный вертолет.
— Ха, вот вы и попались, голубчики! — азартно потирая руки, произнес старик. Марек — калач тертый, не зря караулил. Его вокруг пальца не обведешь — моя школа!
Глава 38
Заметив на радаре так некстати появившийся боевой вертолет поляков, Коршунов не растерялся.
«Это не в подвале сидеть, — подумал он, вспоминая испытанное им тогда чувство страха. — Воздух — моя родная стихия! Ну что, родной «Крот», выручай и на этот раз! Не зря я тебя оживлял-ремонтировал».
Включив наружную камеру, Коршунов посмотрел на Батяню, по-прежнему продолжавшего болтаться на подвеске с Бурцевой на плече под брюхом его стальной машины.
«Держись, майор, — мысленно пожелал он Лаврову, — сейчас немного потрясет…» — и попытался заложить крутой вираж, уводя свой вертолет от преследователей.
Польские пилоты видели не сам вертолет, а Батяню с Бурцевой на подвеске, и открытый люк. Поэтому, ориентируясь по ним, продолжали погоню.
Поняв, что так просто им все равно не уйти, Коршунов принял одно-единственное верное решение — он попытался поднять людей в кабину. Хоть сделать это было совсем не просто.
Управляя вертолетом одной рукой, капитан включил лебедку. Однако такой груз был слишком тяжел для одного троса. Медленно и как-то неуверенно он поднимался вверх, натягиваясь так, словно вот-вот лопнет. Пилот боялся сделать слишком резкий маневр. Плюс ко всему от сильной болтанки барабан время от времени заклинивало. Чтобы лебедка окончательно не вышла из строя, Коршунову пришлось пока отказаться от своей затеи. Отключив лебедку, он вновь совершил маневр, включая задний ход и разворачиваясь лицом к полякам. Нажав несколько клавиш, он перехватил их разговоры с землей.
— …неопознанный объект.
— Что вы там мелете, опишите его! — говорил в ответ резкий злой голос.
— Мы ничего не видим, кроме людей, висящих на подвеске, и открытого люка, — сообщил пилот польского вертолета, докладывая обстановку диспетчеру. — Жду указаний.
— Ни в коем случае не стрелять в женщину! — ответили ему с земли. — Как поняли приказ? Повторяю еще раз! Ни в коем случае, она нужна живой!
— Вас понял!
Поляки осветили Лаврова и Бурцеву прожекторами. Раздался усиленный громкоговорителем голос:
— Немедленно садитесь. Иначе мы откроем огонь на поражение!
— Как же, откроешь, — зло произнес Коршунов, — слышал я приказ, который тебе отдали. А потому пошел ты… — И вновь сменил курс, пытаясь сбить поляков с толку.
Польский вертолет, потеряв на несколько секунд из вида летающую парочку, в конце концов снова отыскал ее с помощью своего мощного прожектора и дал предупредительную очередь из пулемета.
«Как-то не хотелось бы со сквозными дырками в туловище ходить…» — подумалось Батяне, держащемуся за трос одной рукой.
— Они что там, совсем уж охренели, что ли? — добавил он уже вслух, при этом рефлекторно подтягивая ноги к груди, понимая, что крупнокалиберные пули запросто прошьют их вместе с Бурцевой насквозь. Приходилось надеяться, что Маргарита очень дорога полякам и рисковать ею они не решатся. Во всяком случае, пока у них будет надежда вернуть ее на землю живой.
Свежий воздух и полет наконец-то привели Маргариту в себя. Еще не поднимая век, она попробовала найти опору под ногами и, не найдя под собой ничего, резко открыла глаза. То, что предстало взгляду Бурцевой, повергло ее в шок. Где-то далеко под ногами быстро пролетали огоньки города. От страха она, как утопающий, попыталась забраться к Батяне повыше на плечо, но услышала его недовольный голос у самого уха:
— Отставить! Не провоцируйте меня, пани. Я буйных не люблю!
Поняв всю безвыходность своего положения, Бурцева покорилась судьбе. Покрепче вцепилась в мужчину и сильно зажмурилась. Батяня слышал, как часто и неровно бьется ее сердце, как судорожно она хватает ртом воздух.
Коршунову уже порядком надоела эта игра в догонялки с поляками. Ему-то требовалось всего несколько минут покоя, чтобы беспрепятственно поднять пассажиров в кабину. А там бы он показал все возможности «Крота». Но нет же, увязались, прилипли. Однако кое-какие возможности у пилота оставались. Поэтому он, в очередной раз развернувшись к преследующему его вертолету, шарахнул по нему самонаводящейся ракетой. Но поляк-пилот не растерялся — заметив по радару запуск ракеты, успел отстрелить тепловые ловушки, которые благополучно перехватили крылатый реактивный снаряд.
Нервы поляка не выдержали, и он вопреки приказу дал прицельную пулеметную очередь, на сей раз целясь прямиком в «Крота». Благо инструкции позволяли ему в случае нападения открывать ответный огонь. В результате чего на корпусе российского вертолета были повреждены несколько ЖК-экранов. Лобовое стекло с успехом выдержало прямое попадание пуль, лишь в нескольких местах покрылось маленькими трещинками и сколами. Подобная выходка поляков сильно разозлила Коршунова, готового было уже задействовать и вторую ракету.
Заметив начавшийся беспредел в небе, Лавров не выдержал.
— Видно, не любят они тебя, — обратился он к Бурцевой.
Та, находясь в прострации, не отвечала. Даже звуки стрельбы не могли заставить ее открыть глаза, ее просто парализовало страхом.
— Так же и технику угробить можно! — разозлившись не на шутку, воскликнул майор. — А ты знаешь, сколько в нее средств и человеческого труда вложено? Сломать каждый горазд, а вот построить…
Находиться без дела, когда идет бой, даже воздушный, Лавров не мог. Не позволяло самолюбие. Роль гири, сковывавшей возможности пилота, ему не улыбалась.
Наплевав на собственную безопасность, Лавров отпустил рукой трос. О том, что в любую секунду он вместе с Бурцевой может сорваться, старался не думать. Зная, какие эмоции владеют сейчас Коршуновым, он решил немного ему помочь.
Болтать стало сильнее. Батяня, потеряв равновесие, уже висел в горизонтальном положении, чем еще больше напугал свою пленницу. Не обращая особого внимания на нее и на временное неудобство, он схватил теперь уже свободной рукой автомат, болтавшийся на плече, а второй рукой по-прежнему придерживал женщину за талию. Бурцева, перевернувшись вместе с майором, оказалась сверху и от страха чуть не лишилась сознания. Но нервная встряска подействовала на нее отрезвляюще. Первый приступ паники прошел, теперь она уже нашла в себе силы открыть глаза, постаралась сосредоточиться и отрешиться от того, что находится на головокружительной высоте. Невероятными усилиями Маргарита справилась со страхом. Вися на майоре, она живо соображала, как ей выбраться из создавшегося положения. Ничего не приходило в голову. У нее не существовало ни одного шанса изменить ситуацию в свою пользу. Женщина с ненавистью наблюдала за действиями десантника, видя свое спасение лишь в польском вертолете, следовавшем за ними по пятам.