Веселие Руси. XX век, стр. 95

Таким образом, дружными усилиями советских тружеников СССР одерживал уверенные победы в совершенно различных сферах народного хозяйства: ему удалось не только воспарить над загнившим западом в космических и военных высотах, но и глубже других стран погрузиться в стихию народного пьянства.

Правда, что касается последней победы, очень скоро тем же органам пришлось принимать новые постановления о борьбе с алкоголизмом. На базе этих документов и изданных на их основе актов вновь была предпринята попытка навести порядок в торговле спиртным.

Глава 11

Застой, застолья и квартирный вопрос

В.Н. Горлов

Время Брежнева – это эпоха разочарования у поколения строителей коммунизма, загнивания экономики, политического лицемерия и социального иждивенчества. СССР добился военного паритета с США ценой технологического отставания во всех других областях экономики, отсутствия современной сферы услуг и замораживания низкого уровня жизни народа. Общественная жизнь подменялась парадным пустословием. Чем хуже шли дела в экономике, тем пышнее справлялись юбилеи. Вся эта показуха вызывала в народе насмешки, недоверие и потерю уважения к высшему руководству страны.

Важная особенность алкогольной ситуации брежневского периода – потребление спиртных напитков как неотъемлемая черта образа жизни практически всех социальных групп и слоев населения. Зависимость от алкоголя была характерна и для бомжа, и для рабочего, и для чиновника высокого уровня. Философ Александр Зиновьев считает, что «пьянство упрощало все наши отношения, сокращало все процедуры общения, умеряло карьеристские устремления и служебное рвение. У нас вели ожесточенную борьбу с пьянством, но вряд ли искренне. У нас все инстинктивно чувствовали, что прекращение пьянства сделало бы нашу жизнь еще более кошмарной» [738].

Только в одной Москве около 3 миллионов человек служили в бесчисленных советских учреждениях, которые были открыты с 8 час. 30 м. до 18 час. вечера с перерывом в один час. Чтобы поспеть вовремя, советский служащий вставал в 5 час. 30 м. утра, так как многие жили в пригородах Москвы. Поезд, потом метро – и вот он у себя на службе. Работа, может быть, и не сложная, но хлопотная. Служащий чрезвычайно боялся ошибок. Обед наскоро в столовке при учреждении и снова та же нудная работа, бумажки, входящие-исходящие, справки и т. д. По окончании рабочего дня – обратный путь. Уже больше восьми часов вечера. Приезжает и жена, которая тоже где-то служит. Оба устали. Приготовить немудреный ужин, поесть и скорее спать. И так изо дня в день, из месяца в месяц. Безрадостная, монотонная, серая жизнь. Единственная радость в жизни, единственная возможность уйти от этих серых будней, может быть, от самого себя – водка.

Власть была встревожена ростом пьянства в стране. Тягу к водке считали как бы одним из доказательств недовольства людей. Только напившись до бесчувствия, советский гражданин забывал о «счастливой жизни». В бывшем Советском Союзе было установлено, что среди взрослого населения количество алкоголиков составляло 3–4%, пьяниц – 9-11 %, умерено пьющих – 7074 %, выпивающих в исключительных случаях – 6–7% и абсолютных трезвенников – 3–4% [739].

Несмотря на победные реляции властей на каждом съезде, несмотря на то что давно позади были военные и послевоенные годы, смертность увеличилась, рождаемость падала. После энтузиазма хрущевской оттепели наступило разочарование брежневского застоя.

Проблема пьянства в стране обострилась в середине 1960х годов, когда процесс общественного развития замедлился, а идеологический вакуум заполнился цинизмом и апатией. Постоянные корректировки народнохозяйственных планов, естественно, привели к припискам, а от них к теневой экономике.

Внутрипроизводственная дифференциация по квалификации труда сглаживалась одинаковыми заработками, что, естественно, приводило к потере заинтересованности и прекращению новаторских поисков, к изменениям нравственных и психологических установок, вызывающим привычку к алкоголю. Провозглашенному курсу на подъем жизненного уровня противоречило падение темпов роста реальных доходов на душу населения [740]. На вооружение брался проверенный метод роста производства алкогольных напитков.

Производство алкогольных напитков в СССР [741]

За период с 1960 года по 1984 год объем производства плодово-ягодных вин возрос в 5, 5 раза, коньяка – в 6, 6 раза, шампанского – в 6, 8 раза [742]. Алкогольная бюджетная добавка создавала иллюзию равновесия между растущим платежеспособным спросом населения и низким уровнем предложения. Сокращение этого поступления впрямую означало срыв реализации социальных программ.

Происходило постоянное «размывание» нравственных критериев. Это прекрасно показано в произведении В. Распутина «Пожар». Смещались акценты в общественном понимании таких понятий, как «справедливость», «добро», «зло».

В увеличении производства спиртных напитков были прямо заинтересованы некоторые профессиональные группы населения. К ним относились и работники торгово-промышленного комплекса. Рубль как универсальный эквивалент не воспринимался, а водка обрела статус второй валюты, играла в СССР роль денежного эквивалента. Это способствовало росту теневой экономики, облегчая виды сделок. Дефицит алкогольных напитков в сельской местности превратил их в своеобразное средство платежа для расчетов между гражданами за предоставленные услуги. В брежневскую эпоху расплачиваться деньгами за услуги было не принято. Помогали в основном за водку или самогон.

Можно вспомнить мнение Марины Влади о советских порядках: «Обычно речь идет не столько о деньгах, сколько об обмене. Один концерт – за десять метров паласа (обычным путем его можно получить лишь по записи, и то надо долго ждать). Здесь вообще меняется поступление в институт на иностранную машину, несколько бутылок виски на установку лобового стекла, билеты в театр на свежие овощи зимой и так далее» [743].

Несмотря на то, что по производству некоторых видов военной продукции СССР вышел на передовые позиции в мире, по количеству и качеству гражданской индустрии он далеко отставал от Запада. Со второй половины 1960-х годов общественная собственность все больше и больше утрачивала свое значение, воспринималась как чужая. В колхозах и совхозах воровство приняло повальный характер. Воровали все: от председателя до рядового колхозника. И самое главное, что никто не видел в этом ничего зазорного. Тащили даже то, что не нужно было в своем личном хозяйстве, так как ворованное быстро пропивалось. Коммунистические идеалы все меньше и меньше затрагивали душу советских колхозников. И церковные праздники, и советские праздники одинаково приводили к массовым попойкам.

Свою роль в распространении пьянства играла и русская терпимость к пьющим людям, а также СМИ. В начале 1980-х годов, как показали наблюдения, большая часть фильмов, демонстрировавшихся по центральному телевидению вечерами, содержала сцены употребления спиртного, сыгранные подчас довольно талантливо, герои кинофильмов редко обходились без веселых застолий. Если рассмотреть популярные молодежные журналы 1960-1970-х годов, например «Юность», то и там подобных сцен было немало. Даже журнал «Мурзилка» предлагал ребятишкам восхищаться нашими былинными героями, которые поглощали невероятные количества спиртного [744]. Дети сызмальства знакомились с застольной культурой. К примеру, в детских садах получил распространение обычай отмечать дни рождения. Причем торжество проходило, как у взрослых: было что выпить (напиток «Буратино») и было чем закусить, были тосты и чоканье. С возрастом бутылки с «Буратино» заменялись другими, а процесс приобретения индивидуального знания о свойствах алкоголя был значительно облегчен.