Книжный вор, стр. 95
В тот день на крыльце Алекс Штайнер был распиленным надвое.
Лизель рассказала ему, что поцеловала Руди в губы. Она смущалась, но решила, что Алексу хотелось бы это знать. Лились деревянные слезы по дубовой улыбке. Небо, которое я увидел в глазах Лизель Мемингер, было серым и глянцевым. Серебряный день. МАКС
Когда война закончилась и Гитлер отдал себя в мои руки, Алекс Штайнер вернулся к работе в мастерской. Денег это не приносило, но на несколько часов каждый день он занимал себя, и Лизель нередко приходила ему помогать. Они провели вместе немало дней, и часто ходили в освобожденный Дахау, но американцы всякий раз их прогоняли.
Наконец в октябре 1945 года в мастерскую вошел человек с болотными глазами, перьями волос и чисто выбритым лицом. Он подошел к прилавку.
– Здесь работает девушка по имени Лизель Мемингер?
– Да, она там, в задней комнате, – ответил Алекс. Он надеялся, что догадался верно, но хотел удостовериться. – Могу я поинтересоваться, кто ее спрашивает?
Лизель вышла.
Они обнялись, расплакались и рухнули на пол.
ПОСРЕДНИК
Да, я много всего повидал в этом мире. Я присутствую при величайших катастрофах и служу величайшим злодеям.
Но бывают и другие мгновения.
Есть множество историй (как я вам говорил раньше – горсть, не больше), на которые я позволяю себе отвлекаться во время работы, как на краски. Я собираю их в самых несчастных и ненастных местах и, делая свою работу, стараюсь их вспоминать. «Книжный вор» – одна из таких историй.
Когда я прибыл в Сидней и забрал Лизель Мемингер, мне наконец удалось сделать то, чего я долго ждал. Я поставил ее на землю, и мы прошлись по Анзак-авеню, мимо футбольного поля, и я вынул из кармана запыленную черную книжицу.
Старуха изумилась. Взяла книжку в руку и сказала:
– Неужели та самая?
Я кивнул.
С великим трепетом она раскрыла «Книжного вора» и перевернула несколько страниц.
– Невероятно… – Хотя буквы выцвели, она смогла прочесть свои слова. Пальцы ее души трогали рассказ, написанный так давно в подвале на Химмель-штрассе.
Она села на бордюр, я сел рядом.
– Вы ее читали? – спросила она, только на меня не смотрела. Ее глаза были прикованы к словам.
Я кивнул.
– Много раз.
– Она вам понятна?
И тут повисла большая пауза.
Мимо туда и сюда ехали машины. За рулем сидели Гитлеры и Хуберманы, Максы и убийцы, Диллеры и Штайнеры…
Я хотел многое сказать книжной воришке о красоте и зверстве. Но что тут скажешь такого, чего она и так не знала? Я хотел объяснить, что постоянно переоцениваю и недооцениваю род человеческий – и редко просто оцениваю. Я хотел спросить ее, как одно и то же может быть таким гнусным и таким великолепным, а слова об этом – такими убийственными и блистательными.
Ничего этого, однако, я не выпустил из уст.
Смог я только одно – обернуться к Лизель Мемингер и сообщить ей единственную правду, которую я по правде знаю. Я сказал это книжной воришке и говорю сейчас вам.
*** ПОСЛЕДНЕЕ ЗАМЕЧАНИЕ ВАШЕГО РАССКАЗЧИКА ***
Меня обуревают люди. БЛАГОДАРНОСТИ
Я хочу начать с благодарностей Анне Макфарлейн (которая столь же добра, сколь эрудирована) и Эрин Кларк (за ее дальновидность, доброту и ценный совет, который всегда найдется у нее в нужную минуту). Особая благодарность также полагается Брай Тунниклифф, за то что терпела меня и верила, что я уложусь в срок с редактированием.
Я многим обязан милости и таланту Труди Уайт. Для меня честь, что на этих страницах есть ее рисунки.
Огромное спасибо Мелиссе Нелсон – за то, что трудная работа выглядела легкой. Это не осталось незамеченным.
Этой книги бы не было и без таких людей, как Кейт Патерсон, Никки Кристер, Джо Джарра, Аньез Линдоп, Джейн Новак, Фиона Инглис и Кэтрин Дрейтон. Благодарю вас, за то что вы уделяли этой истории и мне свое драгоценное время. Я ценю это больше, чем способен выразить.
Также благодарю Еврейский музей Сиднея, Австралийский военный мемориал, Дорис Зайдер и Еврейский музей Мюнхена, Андреуса Хойслера из Мюнхенского городского архива и Ребекку Билер (за сведения о сезонных привычках яблонь).
Я признателен Доминике Зузак, Кинге Ковач и Эндрю Дженсону за все ободряющие слова и стойкость.
Наконец, особой благодарности заслуживают Лиза и Хельмут Зузаки – за истории, которым мы не решались верить, за смех, и за то, что показали мне другую сторону.
Сноски
1
Браниться (нем.). – Здесь и далее прим. переводчика.
Вернуться
2
Зд.: завонялись (нем.).
Вернуться
3
Джесси Оуэнз (1913–1980) – американский чернокожий спортсмен, четырехкратный чемпион Олимпийских игр 1936 г. в Мюнхене (бег 100 м, 200 м, эстафета 4 ? 100 м; прыжки в длину), посрамивший гитлеровскую идею превосходства белой расы.
Вернуться
4
Сочинение австрийского скрипача, дирижера и композитора Иоганна Штрауса-отца (1804–1849) – марш, написанный в честь чешского полководца Вацлава Радецкого (1766–1858).
Вернуться
5
От нем. Geh’ scheissen – зд.: высерок.
Вернуться
6
Рождественские празднества (нем.).
Вернуться
7
От нем. schmunzeln – насмехаться.
Вернуться
8
Ругань (нем.).
Вернуться
9
Шпик (нем.).
Вернуться
10
Литературный немецкий язык (нем.).
Вернуться
11
«Хрустальная ночь» (нем. Kristallnacht) – всегерманский и всеавстрийский еврейский погром в ночь с 9 на 10 ноября 1938 г., поводом к которому послужило убийство в Париже 17?летним польским евреем Гершелем Грюншпаном 7 ноября 1938 г. советника германского посольства Эрнста фон Рата.
Вернуться
12
Нюрнбергские законы о гражданстве и расе (Законы гетто), приняты рейхстагом 15 сентября 1935 г. Первый – о «гражданах рейха» и «принадлежащих к государству» – требовал от граждан документального подтверждения расовой чистоты. Второй – об «охране немецкой крови и немецкой чести» – запрещал браки и половые контакты между евреями и немцами.
Вернуться
13
«Дуден» – название орфографического словаря немецкого языка (первое издание – 1880) по имени автора – лексикографа Конрада Дудена (1829–1911).
Вернуться
14
Зд.: Вот отребье! (нем.)
Вернуться
15
Иов, 11:16.
Вернуться
16
Песня венгерского композитора Рёсо Шереша (1889–1968), записанная в 1933 г.
Вернуться
17
Рогалики, печенье-подковки (нем.).
Вернуться
18
От нем. Scheisskopf – придурок.
Вернуться