Сохраняя веру (Аутодафе), стр. 78

Для общины Бейт-Шалом и ее нового раввина это был действительно счастливый Новый год.

Однако Дебора оказалась востребована не только в роли отправляющего службу. Частенько, словно продолжая библейскую традицию [75], она исполняла роль судьи в семейных спорах. В других случаях она давала советы потерявшим духовные ориентиры и утешала в горе.

Через неделю после Йом Кипура случилось несчастье с Лоренсом Грином, детским доктором из Эссекса. Торопясь на срочный вызов посреди ночи, он лоб в лоб столкнулся с встречной автомашиной. Двое суток Дебора провела в клинике вместе с миссис Грин, пока врачи не объявили, что жизнь ее мужа вне опасности, и отлучалась лишь ненадолго, чтобы забрать Эли из школы.

Была только одна проблема. И Дебора очень скоро ее осознала. Ее семейной жизни грозила катастрофа.

Почти по определению, раввин исполняет свои обязанности во внеурочные, с точки зрения всех остальных людей, часы. Для молодой матери-одиночки, какой она была, это оказалось сложно вдвойне. После того как они расположились в новом доме с садом на пол-акра, Дебора лишилась возможности устраивать своему сыну шабат, хотя бы отдаленно напоминающий те праздники, которые некогда сформировали ее как еврейку. Шабат в доме раввина Моисея Луриа был не просто временем песнопений и молитв. Это было еженедельное укрепление семейных ценностей.

Теперь же шабат они проводили втроем — она, Эли и миссис Ламонт. Торопливо одевшись для предстоящей службы в храме, она обычно призывала сына и экономку в гостиную, зажигала свечи и помогала Эли произносить благословения над хлебом и вином.

Столь же торопливо они съедали свой ужин и успевали произнести часть молитв благодарения за еду, после чего она стремглав неслась в храм, где надевала «униформу» — так называл ее Эли — и вела вечернюю службу.

Дебора прилагала все усилия к тому, чтобы компенсировать сыну свое неизменное отсутствие в пятницу вечером. По четвергам она регулярно разучивала с ним молитвы и принимала любую критику из его уст — подчас довольно полезную. «Мам, ты слишком руками размахиваешь», — иногда говорил он. Или: «Ты как будто такси ловишь!»

Затем наступало субботнее утро. Раз в месяц в Бейт-Шаломе проходила специальная детская служба. Дебора оставляла сына в маленькой часовне, а сама поднималась в храм для проведения «взрослой» службы. Откуда ей было знать, что, пока она занимается душами их родителей, ребятишки внизу дразнят Эли «раввиновым сынком»?

Выяснив однажды по дороге домой причины его плохого настроения, Дебора тут же вспомнила, как страдал в детстве ее брат, которого окружающие воспринимали исключительно как сына рава Луриа, и какое он всегда испытывал от этого душевное напряжение.

В период своего обучения она немного познакомилась с таким феноменом, как необычайный стресс, испытываемый детьми служителей церкви. Для этого явления даже имелся свой медицинский термин. Теперь у нее появилось сомнительное преимущество познать его в реальной жизни, не имея возможности что-либо изменить.

Если в какую-то субботу устраивали празднование бар-мицвы, то Дебора могла освободиться не раньше, чем будут прочитаны благодарственные молитвы по окончании трапезы. Иными словами, домой она попадала много позже обеда, и Эли к тому времени уже сидел с мрачным видом у телевизора.

Порой ей и в субботу вечером приходилось мчаться по вызову к какому-то больному, и в таком случае она могла вернуться домой к двум и к трем часам ночи.

В воскресную школу они ездили вместе. Они прощались на крыльце. Эли рассеянно брел в свой класс, горячо молясь о том, чтобы мама, исполнявшая еще и обязанности директора школы, не нагрянула к ним на открытый урок.

Пожалуй, самый большой обман, которым тешила себя Дебора, заключался в том, что одного-единственного вечера в неделю ей будет достаточно для полноценного воспитания сына. Да, вторая половина воскресного дня действительно отводилась на общение родителей с детьми. Это время было святым для каждой семьи. Но она не учла некоторых неумолимых жизненных обстоятельств.

Во-первых, многие пары выбирают для свадьбы именно воскресенье. Кроме того, поскольку с утра пятницы до окончания субботы не проводится похорон, то к воскресенью их неизбежно накапливается больше обычного. Вот вам и «святое для семьи время»!

Дебора была человеком совестливым и сострадательным. И к тому же — преданным долгу. И хотя именно эти качества необходимы образцовой матери, выходило так, что свои духовные обязанности она неизменно исполняла в ущерб родительским.

Интуиция подсказывала ей, что такие дети, как Эли, инстинктивно чувствуют, когда ими пренебрегают, и это вызывает у них активный протест. Тут можно было ожидать серьезной проблемы: детский протест может облечься в опосредованные формы. Ей не придет письмо от адвоката ее семилетнего сына: «Мой клиент выражает неудовольствие тем, что вы неподобающим образом исполняете свой родительский долг, и оставляет за собой право подать иск на невосполнимый ущерб, который может последовать в результате вашей неосмотрительности».

Насколько это было бы проще! В действительности же следовало готовиться к тому, что недовольство Эли выразится в самых разнообразных и разрушительных моделях поведения. А к тому времени, как она поймет, какова подоплека подобного поведения, будет уже слишком поздно.

62

Тимоти

Снежная буря, разыгравшаяся в Новой Англии, была под стать той, что терзала душу Тимоти.

Он был рад, что у него оказалось мало работы. Составление учебных планов, инспекционные поездки в школы, подготовка к лекциям. Он не рассчитывал, что физическая нагрузка принесет ему подлинное моральное облегчение. Но молился хотя бы о победе над бессонницей. И порой Господь действительно ниспосылал ему тяжкий сон без сновидений.

Тим честно рассказал кардиналу Малрони все, что ему стало известно о своем незаконном происхождении, и изъявил готовность оставить и пост, и сан.

Его Преосвященство был тронут его искренностью и заверил Тима, что, хотя формально рождение вне брака и делает получение духовного сана невозможным, в Каноническом праве содержится немало прецедентов, позволяющих считать его статус духовного лица вполне легитимным.

— Это классический случай ecclesia supplet, — напомнил он. — Иными словами, за тобой стоит сама Церковь. А кроме того, — добавил он с не свойственной для лица такого ранга прямотой, — мы не можем себе позволить лишиться человека твоей квалификации. Чтобы удержать стену от падения, нам требуется еще с десяток таких же верных слуг божьих.

И Тим с головой ушел в новую работу.

Хотя все искренне оплакивали уход Мэтта Риджуэя, очень скоро его достижения померкли перед успехами его харизматического преемника. Отец Тимоти Хоган, казалось, был рожден зажигать пламя в молодых сердцах. Слушатели ловили каждое его слово, а те, кто не понимал его страстных латинских аллюзий, воспринимали это как стимул к изучению языка, хотя бы только для того, чтобы иметь возможность оценить красноречие своего педагога.

Начальство не замедлило отметить его успехи. Уже в начале второго учебного семестра кардинал Малрони призвал его к себе.

— Боюсь, сейчас я примусь сбивать тебя с пути праведного, — строгим голосом объявил Его Преосвященство.

— Не понимаю… — Тим был несколько озадачен.

— Ага, вот я и нашел твое слабое место! — Кардинал улыбнулся. — Ты сам не знаешь себе цену. В любом случае, своими многочисленными талантами ты заслужил сомнительную честь стать моим личным советником.

— Прошу прощения?

— Ты молод и умен. Мне нужна твоя помощь, хотя бы для того, чтобы в полной мере оправдать доверие ко мне Рима. Так что я решил назначить тебя на такое место, чтобы ты всегда был под рукой. У тебя будет собственный секретарь. Ну, что скажешь, Тим? Не возражаешь?