Секретный туннель, стр. 20
— И что они там застряли? — раздраженно посмотрел в сторону дома Хосе и швырнул под ноги окурок.
— Э, босс, — один из бандитов тронул Хосе за плечо и недоуменно указал пальцем на надувную лодку. Та, преспокойно покачиваясь на легкой волне, медленно дрейфовала уже метрах в десяти от берега. — Хосе, я привязывал, ей-богу…
— Значит, хреново привязывал, идиот. Ныряй давай и догоняй!
— Да я сейчас на лодке старика, — засуетился бандит и тут же получил затрещину.
— Прыгай, я тебе сказал! — рассвирепел босс. — Пока ты лодку отвязываешь, ее черт знает куда отнесет. Пошел! Я тебя научу узлы вязать…
Когда боец грузно плюхнулся в воду и неуклюже поплыл за удалявшейся лодкой, Хосе плюнул вслед пловцу и приказал оставшемуся рядом парню:
— Рауль, бери лодку старика и помоги ему — он же, оказывается, толком и плавать не умеет. О, Святая Дева, лучше бы вы в своей поганой деревне землю пахали, работнички…
Пока босс костерил своих подопечных, парень отвязал лодку и, чтобы не терять время на возню с мотором, начал энергично загребать длинным веслом, найденным здесь же, на дне лодки. Несколько сильных гребков — и лодка почти настигла пловца, гнавшегося за утащенной течением надувной моторкой, но парень вдруг удивленно опустил весло. На месте, где буквально секунду назад виднелась голова пловца, сейчас не было никого — только аккуратные, тихие круги расходились по воде…
— Что за черт? — бандит повертел головой, пытаясь увидеть что-нибудь в мутноватой воде, затем повернулся к берегу и растерянно крикнул: — Босс, похоже, его и в самом деле кайман утащил!
Хосе, наконец-то почуявший, что все эти штуки, по-видимому, происходят неспроста, бросил озадаченный взгляд в сторону хижины и хотел было приказать парню возвращаться на берег, когда увидел, как рядом с лодкой из воды взметнулось чье-то черное блестящее тело и мигом сдернуло взвизгнувшего от ужаса парня в реку. Хосе в панике наблюдал, как две пустые лодки неспешно уплывают и уже скрываются за поросшим травой мысом, и решительно не понимал, что же ему теперь делать? Один пропал в доме, двоих кто-то утянул в реку — и дураку понятно, что им, скорее всего, конец…
— Святая Дева, помоги, — испуганно прошептал Хосе, побелевшими пальцами сжимая рукоятку пистолета, и никак не мог решить, куда же ему все-таки идти — к дому или… Нет, только не в реку, черти б ее побрали… — Что же делать-то, а?
Хосе мог чем угодно поклясться, что всего мгновение назад рядом с ним никого не было, ни единой живой души. Тем не менее, сзади под ребра больно уткнулось что-то жесткое, и чей-то негромкий голос приказал:
— Руки подними, боец… Пистолет на песок не бросай, не надо. Ты пальцы разожми и его на указательном пальце держи. Знаешь, где указательный, кабальеро?
Хосе тупо кивнул и выполнил требование неизвестного. Скосил глаза направо и увидел чужую руку, спокойно забравшую его пистолет.
— Можешь повернуться, — разрешил голос, и Хосе, не опуская рук, развернулся и увидел перед собой мужчину в тропическом натовском камуфляже. Высокие ботинки, каска, обтянутая материей, темные очки. Типичный штатовский морпех, какими их показывают по телевизору. «Морпех» качнул стволом своей «М-16» и скомандовал: — Иди к сараю!
Шел Хосе медленно, обмирая от страха и каждую секунду ожидая выстрела в затылок. Если прикончили всех его товарищей, то с какой стати станут церемониться с ним? Хотя… Если это североамериканский спецназ и их интересует база, то им просто необходим источник информации и проводник, а значит, есть надежда, что сразу не убьют — допрашивать будут. А там видно будет…
Бандит чуть приободрился и безропотно шагнул внутрь темного сарая, откуда в лицо резко пахнуло рыбной вонью и каким-то старьем. Разглядеть, что там внутри, неудачливому боссу не удалось — страшная боль пронзила затылок, в голове вспыхнул ослепительный огонь и тут же сменился глухой чернотой…
22
Хосе пришел в себя после того, как недавний знакомец вылил на него ведро холодной воды. Первым ощущением была несмелая радость — «Я жив!». Затем напомнили о себе дикая, пульсирующая боль в затылке и самый обычный страх. Что ждет его дальше? Что нужно этому головорезу?
— Очухался, вождь папуасов? — морпех брезгливо скривился и скомандовал: — Вставай, иди за мной!
Встать и идти оказалось не такой уж и простой задачей — пока Хосе валялся в беспамятстве, руки ему завели за спину и надежно замотали скотчем. Но ни выбора, ни желания изображать из себя крутого и непреклонного бойца у бандита не было, и, превозмогая боль, пришлось кое-как встать на колени, подняться и выйти во двор, еще залитый предзакатным солнцем.
Морпех ждал пленника около расстеленного на песке большого куска брезента, накрывавшего нечто, а в том, чем окажется это «нечто», Хосе ни секунды не сомневался и примерно представлял, что он сейчас увидит.
Морпех равнодушно отбросил край брезента и отошел в сторону. Достал сигареты, щелкнул зажигалкой и неторопливо начал попыхивать голубоватым дымком. Бандит во все глаза смотрел на своих еще пару часов назад таких живых и реальных товарищей. Сейчас это были три бледновато-синих трупа с характерными ранами в области шеи: одному одним махом перехватили горло, двум другим нанесли колотые раны в сонную артерию. Причем у одного вдобавок оказалась, похоже, и шея сломана. Явного, специфического запаха еще не было, но жара и мухи, душный запах крови — все это настраивало на отнюдь не веселые мысли о ближайшем будущем…
— Рядом лечь хочешь? — как-то очень буднично, без малейшей угрозы спросил морпех и положил тяжелую руку на плечо пленника.
— Нет, сеньор, — отводя взгляд от уже никому не нужной троицы, севшим голосом ответил Хосе и неожиданно даже для себя спросил: — А старик где? Он тоже…
— Да кому он нужен, — пренебрежительно хмыкнул мужчина и пояснил: — Он оказался умнее всех вас, рассказал все, что знает. Ты его просто не заметил — в сарае наш рыбак. Тоже вроде как в камере предварительного заключения. Но я думаю перевести его на бесконвойку — куда он денется-то… А вот с тобой я еще не решил. Впрочем, многое и от тебя зависит. Языки я развязывать умею, способов много. И, поверь мне, все эти сказки о «героически умерших, но не сломавшихся под пытками и не проронивших ни слова» лгут самым наглым образом! Вот ты долго смог бы молчать, если бы я тебе простым молотком поочередно раздробил бы все косточки твоих пальцев? По фаланге, по суставчику — надолго хватит. Пальцев, но не твоего терпения. А если предположить невозможное и ты будешь молчать, то есть еще масса интересных способов… Но это все чуть позже. А сейчас иди в свой сарай и подумай часок. А потом мы с тобой мирно побеседуем… Все, я сказал, иди!
Американец не соврал — старик действительно оказался жив и здоров. Если не считать такой мелочи, как забинтованное ухо, которое, по словам хозяина дома, ему прострелил все тот же морпех.
— Послушай, вьехо, — опасливо посматривая на открытую дверь, зашептал Хосе старику, принесшему ему пару лепешек и бутылку воды. Морпех не соврал, освободил рыбака, и теперь тот становился последней надеждой для пленного бандита. — Они убили всех моих парней. И меня убьют, только сначала станут пытать и допрашивать. Ничего не скажу — прикончат. Расскажу все — босс живьем в землю закопает, а перед этим устроит такое, что все пытки этого гринго покажутся мелочью… А тебе ничего не будет ни от этих, ни от босса. Спаси меня, брат. У меня накоплено немного — все будет твое! До конца дней моих должником твоим буду. Все мое — твое. Помоги мне, спаси, вьехо!
— Не суетись, Хосе, — старик в раздумье поскреб седую щетину на подбородке. — Скоро стемнеет. Тут есть лаз. Без меня ты не найдешь. Спокойно отдыхай и жди. Я приду…
Что на больничной койке, что в плену, что в камере смертников — везде время течет иначе, чем в обычной жизни. Много мыслей, среди которых редко бывают веселые; бесконечное ожидание возможного выздоровления, свободы или… тяжелой пульки из табельного пистолета, зажатого в крепкой руке мрачного мужика из расстрельной команды. Но, вопреки тяжелым мыслям и нервно-взвинченному состоянию, люди есть люди — они спят и в палатах, и в бараках, и в тюремной одиночке.