Средневековые арабские повести и новеллы, стр. 30

«Пусть накажет тебя Аллах, пусть он взыщет с тебя за мои зубы, магрибинец», — крикнул погонщик. «Я ни при чем, это твоя мать попросила меня», — ответил магрибинец и рассказал ему, как было дело. «Пусть бог накажет эту проклятую старуху!» — воскликнул погонщик.

РАССКАЗ о том, как мать Плутовки Зайнаб продала в рабство красильщика, погонщика ослов, еврея и ювелира-магрибинца

Погонщик ослов и магрибинец стали препираться, и оба выбежали из лавки. Когда же магрибинец вернулся в свою ювелирную лавку, то увидел, что она пуста. А случилось это потому, что, когда погонщик и ювелир в пылу драки вышли на улицу, старуха вошла в лавку, обчистила ее и пошла домой к своей дочери. Мошенница поведала дочери о том, что было и какие проделки она совершила.

Что же касается ювелира, то, увидев свою лавку опустошенной, он снова вцепился в погонщика ослов и потребовал у него: «Приведи тотчас же свою мать». — «Какая она мне мать! — отвечал погонщик. — Она ловкая мошенница, которая уже обманула многих и увела моего осла». В это время туда подошли красильщик, купеческий сын и еврей и увидели, что магрибинец держит погонщика ослов, у которого обожжены виски. «Что с тобой случилось, погонщик?» — спросили они. Сначала погонщик, а затем ювелир рассказали им о том, что с ними приключилось.

«Эта старая мошенница и нас провела», — сказали они и поведали магрибинцу о том, что она проделала с ними.

Ювелир-магрибинец закрыл свою лавку и вместе с ними пошел к наместнику. Они стали жаловаться ему: «Мы не знаем, как быть и как вернуть свои вещи. В этом деле только ты можешь нам помочь». Наместник воскликнул: «Мало ли в городе старух?! Хоть кто-нибудь из вас знает ее?»

«Да, я знаю ее, — ответил погонщик, — дай мне десяток своих стражников». Наместник согласился, и погонщик в сопровождении десяти стражников отправился искать старуху, а остальные потерпевшие следовали за ними. Погонщик, его товарищи по несчастью и стражники кружили по городу, пока случайно не встретили Мошенницу Далилу. Погонщик бросился к ней, схватил ее, и стражники повели ее к наместнику. Стражники держали старуху под окном дворца, дожидаясь наместника. Наконец от усталости и из-за позднего времени люди наместника заснули. Далила тоже притворилась спящей. Заснули также погонщик и его спутники.

Видя, что ее преследователи уснули, Далила ускользнула от них и вошла на женскую половину дома наместника. Она подошла к жене наместника, поцеловала ей руки и спросила у нее: «Где же наместник?» — «Он спит, что тебе нужно?» — спросила госпожа. «Мой муж торгует рабами, — сказала Далила, — и он дал мне пять невольников, чтобы я сбыла их. Муж уехал, а я случайно встретила наместника, который выторговал у меня всех невольников за тысячу двести динаров, а затем поручил мне привести их к нему домой. Вот я их и привела».

А до этого наместник скопил тысячу динаров и, передавая их жене, сказал ей: «Береги эти деньги, мы купим на них невольников».

Услышав речь Далилы, госпожа решила, что речь идет о тех невольниках, о которых говорил ей муж. «А где невольники?» — спросила она.

«Госпожа моя, — ответила старуха, — они спят под окнами твоей комнаты». Госпожа выглянула из окна и увидела магрибинца, одетого в царское платье, купеческого сына в обличье невольника, красильщика, погонщика ослов и еврея в облике бритых рабов.

«Эти невольники стоят больше тысячи динаров!» — воскликнула жена наместника, открыла сундук и дала старухе тысячу динаров. Затем она сказала ей: «Сейчас уходи, а когда проснется наместник, я возьму у него еще двести динаров». — «Госпожа моя, — сказала Далила, — сто динаров я дарю тебе за напиток, которым ты угостила меня, а остальные сто динаров держи у себя, пока я не приду и не возьму их».

Затем она попросила хозяйку выпустить ее через черный ход.

Она вышла из дома наместника и под покровом ночи отправилась домой к дочери. «Дочь моя, — радостно сказала она, — я совершила еще одно мошенничество и выманила у жены наместника вот эту тысячу динаров, продав ей в рабство пятерых: погонщика ослов, еврея, красильщика, ювелира из Магриба и купеческого сына. Но, дочь моя, единственный из них, кто может навлечь на меня беду, это погонщик, ибо он знает меня в лицо». — «Матушка, — посоветовала Плутовка Зайнаб, — сиди дома, хватит того, что ты натворила, ведь, как говорит пословица, не каждый раз кувшин сможет уцелеть!»

Что касается наместника, то, когда он проснулся, жена сказала ему: «Я так благодарна тебе за то, что ты купил пятерых невольников у старухи». — «Каких невольников?» — спросил наместник. «Почему ты притворяешься и обижаешь меня? Не дай бог, чтобы остальные вельможи были такими жестокими, как ты!» — воскликнула жена наместника. «Клянусь жизнью и честью, я не покупал никаких невольников. Кто тебе это сказал?» — «Старуха-торговка, у которой ты купил невольников, обещав заплатить тысячу динаров, когда она приведет их сюда», — сказала жена. «А ты отдала ей деньги?» — спросил наместник. «Да, — отвечала жена, — я собственными глазами видела невольников, у каждого из них одна одежда стоит тысячу динаров, и ты послал за ними стражников, чтобы те привезли их сюда связанными». Наместник спустился во двор, увидел там еврея, погонщика ослов, магрибинца, красильщика и купеческого сына и спросил стражников: «Где пять невольников, которых мы купили у старухи за тысячу динаров?» — «Здесь нет никаких невольников, и мы никого не видели, кроме этих пятерых, которые схватили старуху и, держа ее за руку, заснули здесь. Мы тоже уснули, а она ускользнула от нас и вошла на женскую половину твоего дома. Затем к нам вышла служанка и спросила: „Пятеро мужчин, которых привела старуха, здесь?“ Мы сказали ей, что они здесь, и она ушла». — «Клянусь Аллахом, это величайшее мошенничество!» — воскликнул наместник. А потерпевшие кричали: «Мы требуем наши вещи у тебя!»

«Ваша хозяйка продала вас мне за тысячу динаров. Теперь вы мои невольники!» — отвечал им наместник. «Это дело противно Аллаху, — кричали пятеро, — мы свободные люди, нас нельзя продавать, мы поведем тебя к халифу!» — «Если бы не вы, — возражал им наместник, — старуха не узнала бы дороги в мой дом, а теперь я продам каждого их вас за двести динаров чужестранцам!»

Так они спорили и обвиняли друг друга. А случилось так, что в это время домой вернулся эмир Хасан и увидел, что его жена лишилась всех своих украшений. Она рассказала ему о том, что произошло с ней после его отъезда.

«Да, — воскликнул он, — это дело рук наместника, так как, кроме него, у меня нет врагов». Он тут же отправился к наместнику и стал кричать на него: «Почему ты позволяешь старухам бродить по городу, обманывать людей и красть их вещи? Разве так ты должен исполнять свои обязанности? Я требую у тебя вещи моей жены!» Затем он обратился к тем пятерым и спросил их: «А с вами что случилось?» Они рассказали обо всем, что с ними приключилось. «Да, вы сильно пострадали!» — воскликнул эмир Хасан. Затем, обратившись к наместнику, он спросил: «Почему же ты мучаешь их?» — «Потому, — ответил наместник, — что старуха не знала бы дороги в мой дом, если бы эти пятеро не привели ее сюда. Именно благодаря им она проникла на женскую половину моего дома, продала их моей жене за тысячу динаров и забрала мои деньги». — «Эмир Хасан, — сказали все пятеро, — ты наш судья в этой тяжбе!»

Затем наместник обратился к эмиру Хасану и сказал ему: «Я верну вещи твоей жены и доберусь до старухи. Кто из вас знает ее в лицо?»

«Мы знаем ее, — воскликнули потерпевшие, — пошли с нами десяток стражников, и мы схватим ее!» Наместник дал им десять стражников, и погонщик велел: «Следуйте за мной, я ее узнаю по ее голубым глазам». Они отправились, и вдруг к ним вышла из переулка сама Мошенница Далила. Они схватили ее и повели к наместнику.

«Где вещи людей?» — спросил ее наместник. «Я ничего не брала и никого не видела!» — ответила Далила как ни в чем не бывало. «Посадите ее в темницу до утра!» — приказал наместник. «Я не возьму ее и не посажу в темницу, — возразил тюремщик. — Я боюсь, что она проведет меня и мне придется держать ответ!» Тогда наместник сел на коня, взял старуху и вместе с остальными направился на берег Евфрата. Там он позвал палача и сказал ему: «Повесь ее за волосы и стереги ее». Палач повесил Далилу за волосы и оставил висеть до утра. Стражники остались стеречь ее, а наместник вернулся домой. Когда наступила ночь, все стражники заснули.