Копье Пустыни, стр. 131

Внезапно тишину прорезал женский крик, и усталый мужчина мгновенно исчез, вновь превратившись в величайшего владыку на свете.

Глава 29

Щепотка смоляного листа

333 П. В., лето

Великан-землепашец ревел, как лев, когда из святилища дама’тинг выскочил Джардир, а следом за ним Лиша. Амкаджи и Колив накинули Гареду на запястья веревки, и каждую тянули по три даль’шарума, пока северянин рвался подобно взбесившемуся жеребцу. Еще один воин вскочил великану на спину и обхватил за горло, пытаясь задушить, но Гаред, похоже, этого не заметил. Ноги красийца болтались далеко от земли, и даже тянувшие за веревки даль’шарумы спотыкались, пытаясь удержать северянина.

Еще один даль’шарум небрежно прижимал к стене Рожера, с ухмылкой наблюдая за происходящим.

– Что происходит? – спросил Джардир. – Где женщина?

Шарумы не успели ответить, как в переулке повторился крик.

– Прочь от землепашцев, если не хотите лишиться рук! – загремел Джардир и молниеносно бросился в переулок.

Там был воин, державший Уонду сзади. Девушка укусила его за руку, и он взвыл. Другой воин лежал на земле, зажимая пах, а третий, Джурим, стоял, привалившись к стене, и в ужасе смотрел на свою руку, согнутую под неестественным углом.

– Отпустить! – громыхнул Джардир, и все уставились на него. Воин немедленно отпустил Уонду и тут же получил локтем в живот. Даль’шарум сложился пополам, и Уонда потянулась к поясному ножу.

Джардир указал на нее копьем.

– Не смей, – предупредил он.

В этот миг в переулок вбежала Лиша и ахнула. Она бросилась к Уонде:

– Что случилось?

– Эти подземниковы дети пытались меня изнасиловать!

– Шлюха-северянка врет, Избавитель, – сплюнул Джурим. – Она напала на нас и сломала мне руку! Смерть ей!

– Так мы и поверили, что Уонда заманила вас троих в переулок и напала! – отозвалась Лиша.

Джардир никого не стал слушать. И так было ясно, что случилось. Он понадеялся, что воинское мастерство Уонды произведет на воинов впечатление и они будут вести себя достойно, но Джурим и остальные, очевидно, решили напомнить ей, что за пределами поля боя она все еще женщина и к тому же незамужняя. По закону Эведжана у нее не было права отказать шаруму или напасть на мужчину. Джурим и его товарищи не совершили преступления и были вправе требовать смерти девушки.

Джардир знал, что землепашцы с этим не согласятся, а ведь ему нужны их воины для Шарак Ка – и мужчины, и женщины. Он взглянул на Лишу и понял, что может извлечь из случившегося пользу. Шарумы должны научиться контролировать себя. Им нужно преподать жестокий урок – как Хасику много лет назад.

Джардир обвел рукой всех людей и указал на стену. Воины послушно выстроились вдоль нее, выпрямив спины и не обращая внимания на боль, причиненную девушкой. Она прирожденный воин, несмотря на свой пол.

Джардир, расхаживая перед своими людьми, услышал, как Лиша набрала в грудь воздуха, и жестом приказал ей молчать.

– Госпожа Лиша – моя нареченная, – спокойно произнес он. – Оскорбить служанку госпожи значит оскорбить ее. Оскорбить ее значит оскорбить меня.

Он посмотрел Джуриму в глаза и легонько коснулся его груди наконечником Копья Каджи.

– Джурим, ты оскорбил меня? – мягко спросил он.

Глаза Джурима распахнулись. Он в отчаянии взглянул на Уонду, затем на Джардира. Он дернулся от легчайшего прикосновения острия и задрожал. Он знал, что от ответа зависит его жизнь, но если он солжет Избавителю, то лишится места на Небесах.

Джурим рухнул на колени и заплакал. Он уперся лбом в землю и завыл, цепляясь за ноги Джардира.

– Прости меня, Шар’Дама Ка!

Джардир пнул его, отступил и окинул взглядом воинов, стоявших по бокам от Джурима. Они тоже немедленно упали на колени, уперлись лбами в землю и заблажили.

– Тихо! – рявкнул Джардир, и воины мгновенно умолкли. Он указал на Уонду. – Сегодня ночью эта женщина убила больше алагай, чем вы трое, вместе взятые, и ее честь стоит трех ваших жизней.

Мужчины съежились, но не осмелились поднять голос в свою защиту.

– Отправляйтесь в храм и молитесь всю ночь и весь день, – велел Джардир. – Завтра вы выйдете в ночь с копьями, но без щитов, одетые лишь в черные бидо. Ваши кости пойдут на строительство Шарик Хора.

Воины вздрогнули от облегчения и зарыдали, целуя Джардиру ноги, поскольку он пообещал им единственное, чего шарумам по-настоящему страшно лишиться, – смерть воина и место на Небесах.

– Спасибо, Избавитель, – повторяли они снова и снова.

– Прочь! – крикнул Джардир, и мужчины исчезли.

Джардир взглянул на Лишу, лицо которой предвещало песчаную бурю.

– Ты просто отпустил их? – вознегодовала она. Джардир сообразил, что разговор шел на красийском, и она, вероятно, поняла лишь малую долю сказанного.

– Разумеется, нет, – ответил Джардир по-тесийски. – Их ждет смерть.

– Но они благодарили тебя!

– За то, что не кастрировал их и не лишил права носить черное.

Уонда сплюнула:

– И поделом им.

– Нет, не поделом! – возразила Лиша.

Джардир видел, что она по-прежнему расстроена, но не понимал почему. Она предпочла бы, чтобы он убил их собственноручно? У землепашцев иные правила в отношении женщин, и он не знал, как они улаживают подобные вопросы.

– Чем ты недовольна? Они не сумели ни изнасиловать ее, ни даже избить. – Он с уважением кивнул в сторону Уонды. – Ей не положена компенсация за потерю невинности.

– Если что, я не девственница, – вставила Уонда. Лиша выразительно посмотрела на нее, но девушка только пожала плечами.

– Но разве обязательно их убивать? – спросила Лиша.

Джардир недоуменно взглянул на нее:

– Они умрут с честью. Завтра они выйдут в ночь без одежды и щитов, с одними лишь копьями.

Лиша выпучила глаза.

– Какая дикость!

Только тогда Джардир понял. Для землепашцев смерть – табу. Он поклонился.

– Я думал, наказание придется тебе по душе, госпожа. Если хочешь, я прикажу их выпороть.

Лиша посмотрела на Уонду, которая пожала плечами. Травница повернулась к Джардиру:

– Хорошо. Но мы будем присутствовать при порке, и я обработаю раны, как только наказание закончится.

Джардир был удивлен ее просьбой, но искусно скрыл удивление и низко поклонился. Обычаи землепашцев поистине непостижимы!

– Конечно, госпожа. Я лично выпорю их завтра на закате, чтобы все шарумы увидели и запомнили.

Лиша согласно кивнула:

– Спасибо. Этого довольно.

– На первый раз, – прорычала Уонда, и Джардир улыбнулся при виде ярости в ее глазах. Три Копья Избавителя едва смогли ее удержать, не говоря уже о том, чтобы изнасиловать! Немного подучить, и с нею не справится даже кай’шарум. Глядя на нее, Джардир принял решение, которое вполне могло расколоть его армию, но Эверам избрал его, чтобы вести людей на Шарак Ка, и он совершит это так, как считает нужным.

Он поклонился женщине, как кланяются воину:

– Другого раза не будет, Уонда вах Флинн ам’Лесоруб ам’Лощина. Даю слово.

– Спасибо. – Лиша положила ладонь ему на руку, и Джардир воспарил духом.

В дверь громко постучали. Рожер резко очнулся и огляделся. В комнате было темно, хотя по краям бархатных занавесей пробивались лучики света.

– Чего надо?! – крикнул он.

В такой чудесной постели Рожер не спал со времен борделя герцога Райнбека. Матрасы и подушки, набитые гусиным пухом, шелковистые простыни, пуховое одеяло! Все равно что спать на теплом облаке. Стук не повторился, и Рожер рухнул обратно в объятия подушки, не устояв перед ее сладостным зовом.

Дверь отворилась. Рожер приоткрыл глаз и увидел одну из жен Аббана… а может, дочь, поди разбери. Как и остальные, она была одета в свободное черное одеяние. Видны были только ее глаза, скромно опущенные в его присутствии.