Прирожденные убийцы, стр. 15
СНАРУЖИ ЛОС АНДЖЕЛЕССКОЙ ОКРУЖНОЙ ТЮРЬМЫ – ДЕНЬ
ВОЗВР. К: ЦВЕТНОЙ 35мм пленке.
Уэйн выпрыгивает из фургончика и направляется к Филлу Уорлитцеру, который находится в сопровождении двух ПОМОЩНИКОВ ШЕРИФА.
УЭЙН (в сторону Скотта). А вот и долгожданный фургон.
Уорлитцер подходит ближе и пожимает руку Уэйну.
УОРЛИТЦЕР. Приветствую, Мр. Гэйл. Я Филл Уорлитцер. Мы разговаривали по телефону. Рад встрече с Вами.
УЭЙН. Взаимно. Позвольте мне представить мою команду. Скотт... Роджер... и Непослушная Джули... а это... прошу прощения. Еще раз, в какой вы должности?
УОРЛИТЦЕР. Я руководитель Лос Анджелесской окружной тюрьмы. Я и мои представители – мы будем работать с Вами, пока Вы здесь.
УЭЙН. Звучит отлично. Послушайте, не хочу чтобы все это Вас как-то смущало. Большого дела здесь не ожидается. Все будет простенько. (своей команде) Мне нужно переговорить с Мр. Уорлитцером. Вы, парни, готовьте оборудование, включайте фургон и подтвердите коды передачи данных. Джули, идем со мной.
Джули кидает ключи Роджеру и следует за Уэйном, находясь рядом во время его конфиденциального разговора с Уорлитцером.
УЭЙН. Главное, в чем я нуждаюсь, это просторная комната, побезлюднее, так мы сохраним некоторую секретность... с несколькими розетками.
ВНУТРИ ПОДСОБНОГО ПОМЕЩЕНИЯ – ДЕНЬ
Уэйн и его команда обустраиваются в подсобном помещении столовой, удаленной от самой столовой. Будучи большой, просторной, и безлюдной, она прекрасно подходит для интервью. В комнате, в общей сложности, восемь Помощников Шерифа, не считая Уорлитцера. Роджер настраивает звуковое оборудование, пока Непослушная Джули проводит ревизию своего блокнота.
Уорлитцер и несколько Помощников разговаривают между собой. КАМЕРА двигается от одной персоны к другой, без монтажа.
УОРЛИТЦЕР (двум Помощникам). Это только на время интервью. Однажды я был в прямом эфире на «Герцогах Хаззарда». Там делов побольше было. У них там команда – человек семьдесят пять.
КАМЕРА перемещается к Уэйну и Скотту.
УЭЙН. Мы будем разговаривать тут. Но мне нужно побольше места, чтобы можно было встать и пройтись туда-сюда. Это можно.
Уэйн хватает Скотта и отводит его в сторону.
УЭЙН. Возьмешь его в кадр, и доведешь до сюда. (Скотту в роли Микки) И все таки, Микки, убивать родителей Мэйлори, на черта Вам это было нужно? (пауза – Скотту) Потом, может быть к окну его подвести.
Подводит Скотта к окну.
УЭЙН (Скотту в роли Микки). Что ж, Микки, если бы Вам позволили выйти из тюрьмы сегодня же, чтобы Вы перво наперво сделали? (пауза – Скотту) Немного такого дерьма. Не должен же я все время сиднем сидеть. У нас истина, а не кино – может произойти что угодно, правда двадцать четыре раза в секунду.
Конец съемки одним планом.
Уорлитцер разговаривает с Помощниками.
УОРЛИТЦЕР. А когда подойдет время ланча, они не идут в МакДональдс. У них есть повара, которые отменно готовят. Шведские мясные шарики...
Уэйн подходит у Уорлитцеру и Помощникам.
УОРЛИТЦЕР. Ну, как все проходит, Мр. Гэйл?
УЭЙН. Все проходит прекрасно. Филл, хотелось бы знать, не могу ли я перекинуться с Вами парой слов.
УОРЛИТЦЕР. Не возражаю.
Уэйн кладет свою руку на плечо Уорлитцеру. Они прогуливаются по комнате.
УЭЙН. Вы видели ребят, которые со мной работают? Огромный потенциал, не так ли?
УОРЛИТЦЕР. Да, точно. Высший пилотаж.
УЭЙН. Скотт – гениальный оператор, Роджер – со звуком фокусы делает. Непослушная Джули – да без нее я вообще как без рук, без Непослушной Джули.
УОРЛИТЦЕР. Это ее настоящее имя?
УЭЙН. Небольшое прозвище. Они мои детишки, они – все в чем я нуждаюсь. Поработав бок о бок последние два года, мы стали похожи на хорошо смазанный механизм. Нет, скорее на машины Формулы-1. Нет, они тоже ломаются. На самом деле, мы как Швейцарские часы. Маленькие, сложно устроенные, отрегулированные... казалось бы, часы не должны так работать, а ведь работают. Это из-за мастерства, перепроверок, и любящих рук мастера.
Уэйн дает Уорлитцер минутку вникнуть в сказанное.
УОРЛИТЦЕР. Понятно.
УЭЙН. Что же, Филл, не знаю, доводилось ли Вам раньше присутствовать на таких мероприятиях…
УОРЛИТЦЕР (гордо). Представьте, доводилось.
УЭЙН (изобразив удивление). Серьезно?
УОРЛИТЦЕР. Я был на эфире «Герцогов Хаззарда» лет восемь назад.
УЭЙН (продолжая «удивляться»). Что же... как тесен мир. Что ж, тогда, Голливуд известен Вам не понаслышке. Везде свет, камеры, бригада из ста пятидесяти человек…
УОРЛИТЦЕР. Оу, на шоу «Герцогов Хаззарда», там было где-то человек девяносто пять, может и больше.
УЭЙН. Понимаете, о чем я? Это веселый бизнес, правда же?
УОРЛИТЦЕР. Не сомневаюсь.
УЭЙН. Вот там – будет задница. (указывая налево) Вон там – задница, листающая журнальчик. (указывая направо) И вон туда тоже усядется задница. (указывая прямо) Задницы повсюду. Знаете, если бы мы делали нечто в стиле «чмок-чмок, бах-бах», все эти задницы нам бы пригодились. Но как насчет интима? Давайте, подумаем, что представляет собой близость, в нашем случае. Я о двух людях ведущих беседу. Допустим, я беру у Вас интервью. Все что я от Вас хочу – чтобы Вы не пропускали мои вопросы мимо ушей. Хочу чтобы росло некое доверие. Если, во время беседы, Вы вдруг обо всем этом задумаетесь... (мимикой изображает внезапное прозрение и панику на лице) ...Вам нельзя расслабляться – доверие перестанет расти, тогда мы станем разговаривать в одной комнате, а не друг с другом, не будет никакой лазейки для близости.
Уэйн дает Уорлитцеру шанс в это въехать.
УЭЙН. Вот почему в моей команде только трое ...и эти трое невидимы. (меняет тему) Вот мы и подошли к тому, о чем я хотел с Вами поговорить. Дело в том, что я должен заставить Микки Нокса расслабиться… Пусть Микки Нокс почувствует то, чего никогда прежде не ощущал… Микки Нокс откроет двери, которые доселе были для него закрыты. Ну и, как же мы можем ожидать от него чего-нибудь похожего, когда у нас вдоль стен расставлены Лос Анджелесские окружные шерифы.
Внезапно, между ними проскакивает искра.
УОРЛИТЦЕР (фыркает). Понятно, только что, черт возьми, я по Вашему должен сделать?
УЭЙН. Убрать их.
УОРЛИТЦЕР. Мр. Гэйл, похоже Вы имеете самые скудные представления о том, насколько опасен Нокс!
УЭЙН. Мр. Уорлитцер, я Вам ручаюсь, что отлично знаком с карьерой Микки Нокса.
Они оба раздражаются все больше и больше.
УОРЛИТЦЕР. За время их заключения, муж и жена прикончили…
УЭЙН. Не надо меня фактами кормить. Я их знаю получше Вас.
УОРЛИТЦЕР. Хорошо, тогда позвольте мне поделиться с Вами фактом, с которым, как видно, Вы, все же, незнакомы. Если я выведу своих людей, Микки Нокс свернет Вам шею, как нечего делать.
УЭЙН. Во-первых... О себе я позабочусь сам. Я рос в неспокойном районе, и, в свои времена, задавал жару разным недотепам. Микки Нокс меня не пугает. Во-вторых... я – журналист, и готов идти на такой риск. И в-третьих... ничего не случится. Уж в это мне поверьте, в интересах же Микки Нокса сыграть эту игру по правилам. (выдерживает паузу) Минуточку. Мы перешли на повышенные тона, я этого не хотел. (выдерживает паузу) Но если серьезно, Филл, сами посмотрите.
Уэйн оглядывает комнату, пересчитывая помощников шерифа.
УЭЙН (считает). Один... два... три... четыре... пять... шесть... семь... восемь. Господи ты Боже, Филл, это же слишком. Давайте уберем хоть нескольких.
УОРЛИТЦЕР. Уэйн, если бы это был кто-то другой…
УЭЙН. Филл, я просто опасаюсь, что он не будет отвечать на мои вопросы, глядя на всех этих шерифов. Они его ненавидят. Он их ненавидит. О какой близости можно говорить, как мне ее создать, если в воздухе витает столько ненависти. Даже мы с Вами это чувствуем.
УОРЛИТЦЕР. К чему Вы клоните?
УЭЙН. Двоих?
УОРЛИТЦЕР. Идет. Двоих я уведу.