Омела и Маргарита (ЛП), стр. 10
Клэр с грохотом уронила вилку в тарелку.
— Я знала. Вот поэтому друзья и не должны заниматься сексом. Теперь всё будет запутанно.
— Нет, благодарить меня, как будто я сменил тебе шину и смазку, чтобы ты могла отправиться в путь, вот это всё запутает.
Он видел, как выражение её лица сменилось на сдержанное веселье. Он проговорил свои слова в уме ещё раз и застонал.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
— Сменить смазку не самый сексуальный эвфемизм, который я когда-либо слышала, — сказала она, еле сдерживаясь от смеха. — Но ты меня чертовски настроил.
Он засмеялся, потом покачал головой:
— Хитрая бестия.
С удовольствием, написанным на всём ее лице, Клэр вернулась к своему завтраку, так что он последовал примеру. Но, по мере того, как еда медленно исчезала, напряжение снова нарастало.
Довольно скоро ему будет пора уйти, а он не имел понятия, где они находятся. Может быть, она ждёт, когда он уйдёт? Или он должен остаться и провести день с ней? И, если он уйдет, поцелует он её на прощание?
Единственное, что он знал наверняка, это то, что он устроил в их отношениях чертовский беспорядок.
Он проглотил последний кусочек вегетарианского омлета, когда она тихо спросила:
— Я всё разрушила? Теперь всё будет запутанно?
— Ничего ты не разрушила. — За исключением, может быть, его, так как было в её голосе что-то, что напоминало сожаление.
— У меня никого не было после Брендана, — она не смотрела на него, гоняя гриб по тарелке. — Я просто хотела... Я просто... Я не должна была ставить тебя в такое положение.
— Оказалось, что это мое любимое положение.
Она наградила его смехом, но он был недолгим, и она снова стала серьёзной.
— Я имею в виду вот что. Ты был лучшим другом Брендана. Ты мой лучший друг. Я не должна была набрасываться на тебя только потому, что мне немного одиноко ночью. Твоя дружба значит всё для меня, и я только надеюсь, что не разрушила её.
Он заставил себя посмотреть ей прямо в глаза.
— Наша дружба значит для меня больше, чем что бы там ни было, Клэр. Ты знаешь это. И я не должен был этого допустить. Ты была девушкой моего друга и это делает тебя неприкосновенной. Этого не должно больше случиться.
— Спишем это на алкоголь.
Врала она дерьмово, и они оба это знали. Он видывал её пьяной раньше. Вчера она была далеко не пьяной. И он тоже.
— Забудь, как будто ничего не было.
Забыть то, что прикипело к душе? Как бы не так. Он подозревал, что когда ему будет девяносто лет и он не сможет вспомнить, где он оставил свои зубы, он до тех пор будет помнить как тряслись её синие глаза, смотрящие на него, и его имя на её губах, когда он двигался в ней.
— Забыть, что это вообще случилось?
Она усмехнулась, и мир в основном снова был в порядке.
К тому времени, когда они помыли посуду после завтрака и всё убрали, неловкости между ними почти не осталось. Она без умолку болтала о Рождестве и покупках, о том, что она хотела купить для Николь теперь, когда она уже достаточно большая, чтобы получать удовольствие от праздника. Он говорил правильные слова в подходящее время, но его разум отказывался концентрироваться на этом, большей частью одностороннем, разговоре.
Он сумел создать колоссально напряженную ситуацию для себя на этот раз, и не было никакого выхода.
Если он уйдёт от неё, ей будет не только больно, но она, скорее всего, будет винить себя за то, что не пошла спать одна, когда он ей велел. Он не мог заставить себя сделать это с ней. Но если желать её и не иметь возможности обладать ею раньше было тяжело, теперь это было бы совершенно пыткой. Теперь он знал без сомнения, чего себя лишал.
Он справился бы с этим ради Клэр. Даже если это и убило бы его.
Глава 5
Клэр ничего не делала, только по очереди осматривала ряд фотографий на полке и свирепо смотрела на глупую веточку омелы, когда появилась Пенни во вторник после обеда с табелями для расчета заработной платы. Она стояла на кухне, чтобы снять свои заснеженные боты и пальто, но когда она увидела Клэр, присмотрелась к ней внимательнее.
— Дрема удалила тебя из своего GPS навигатора, или что?
Всегда приятно узнать, что нехватка сна так явно отражается на лице.
— Примерно пара ночей, я думаю.
— Что-то погода портится, и снег ложится.
Что означало, что Джастин будет его чистить, а ей не позвонил. Может быть, потому, что знал, что у неё назначена встреча с Пенни. Или может быть, это было потому, что с воскресенья у него было больше времени подумать о ночи, которую они провели вместе, и он установил дистанцию между ними.
Она знала, что ничего не могла делать, только думать об этом. Почти всё время, когда нормальные люди спали. В это время она пыталась списать тот случай на воздержание, вышедшее из-под контроля под действием клюквенной Маргариты, но приходилось смотреть фактам в лицо. Подошёл бы не любой парень, умеющий обращаться с женским телом. Потребность, растущая снова и заставляющая её ворочаться по ночам, была определенно связана с Джастином.
— Я сегодня не могу остаться поболтать, — сказала Пенни. — Дантист. Но позвони позже, если хочешь поговорить. Ты выглядишь так, как будто тебе нужно дружеское плечо. Или выпить.
— Меньше всего мне нужно выпить.
Это привлекло внимание Пенни и она посмотрела на свои часы.
— У тебя три минуты, чтобы рассказать мне, что алкоголь заставил тебя сделать. И с кем.
Ей не нужны эти три минуты. Ей не нужды даже три секунды.
— На меня напала мигрень, вот и всё. И алкоголь не поможет.
Пенни, наверное, было бы обидно узнать, что Клэр ей врет, но она не думала, что Джастин хотел бы, чтобы их дела стали новой почвой для городских сплетен. И она этого хотела не больше него.
— Не обижайся, Клэр, но это смертельно скучно. Тебе нужно выйти и развеяться. — Она всунула ноги в боты. — Как твоя мигрень сейчас?
— Лучше. Просто нужно поспать.
Она попыталась, после ухода Пенни. Свернувшись калачиком с Мокси на диване, Клэр пыталась подремать, но снежинки, падающие за окном, напоминали ей о Джастине. Потом она услышала, как большой казенный снегоочиститель проехал мимо, и заставила себя закрыть глаза.
Если город и штат чистят улицы, значит, и Джастин тоже, и она не могла заставить себя перестать думать, заедет ли он, чтобы перекусить или поспать часок. Или, может быть, составить ей компанию, если не соврал о том, что их дружба по-прежнему крепка.
Смеркалось, когда она проснулась от того, что Мокси когтями месила её толстовку, и было слышно, как кто-то рылся в её холодильнике. Некоторое время она просто лежала, привыкая к реальности. Потом Мокси спрыгнула на пол и отправилась выписывать восьмёрки вокруг ног Джастина, и она поняла, что всё пропало.
— Я остановился в том гастрономе, который тебе нравится, и купил пару индеек и ведро немецкого картофельного салата. У тебя горчица кончилась?
— Там есть новая в шкафчике, — она села и попробовала стереть затяжной сон с глаз.
— Тебе следовало позвонить. Я бы всё приготовила.
— Когда я об этом подумал, я уже почти был здесь.
Она ушла в ванную, а когда вернулась, он всё разложил на столе, так что ей оставалось только сесть к столу.
— Снег так и шёл весь день?
— Там метёт. Сейчас поем и проедусь быстренько по клиентам, которым завтра нужно выехать или въехать до восьми утра, а уж потом отдохну.
Она кивнула и откусила от индюшиной ножки, вздрогнув, когда он полил горчицей свой картофельный салат.
Джастин застыл с полной вилкой у рта и посмотрел на неё:
— Поедешь кататься со мной вечером?
— Конечно.
Это было привычно и очень кстати. Даже ни намека на безумное облегчение, которое она почувствовала при этом небольшом знаке, что они возвращаются к накатанной колее.
И это было хорошо, даже если в колее чуть больше выбоин, чем было раньше.