Два по сто (СИ), стр. 1

***********************************************************************************************

Два по сто

http://ficbook.net/readfic/2106186

***********************************************************************************************

Автор:К.О.В.Ш. (http://ficbook.net/authors/108550)

Беты (редакторы): Wemjun

Фэндом: Ориджиналы

Персонажи: Он/Она

Рейтинг: PG-13

Жанры: Гет, Ангст, Драма, POV

Предупреждения: Смерть персонажа

Размер: Драббл, 2 страницы

Кол-во частей: 1

Статус: закончен

Описание:

Мы не считали дней, не смотрели на время. Иногда даже не разговаривали. Просто мчались на байке, чувствуя себя свободными и забытыми всеми. Ветер бил в лицо, оглушающе свистел в ушах, мешаясь с ее негромким смехом.

Я полюбил виски. Не знаю, почему именно его. Возможно, дело в том, как оно бьет в голову, освобождая на несколько часов от тупой ноющей боли. Возможно, потому что ее глаза были того же цвета, что и янтарная жидкость на дне стакана. А может, дело в том, что она любила его, предпочитая любому другому напитку.

Когда мы впервые встретились, она сидела на тротуаре, делая большие глотки из бутылки. Шел проливной дождь, но она будто не замечала его, оставаясь практически неподвижной в желтом свете фонаря. Услышав мои шаги, она подняла вверх свое бледное, узкое лицо и уставилась на меня своими желто-карими глазами. Я был после очередной драки: лицо в крови, нос сломан раз в пятый или шестой, теперь уж и не вспомню. Помню, что на моей кожанке тоже были следы крови, а костяшки на пальцах сбиты о чье-то лицо. Помню, как бордовые, коротко остриженные волосы облепили ее лицо. Она смотрела на меня, не мигая, бесконечно долго, а потом кивнула на тротуар рядом с собой. Я сел рядом с ней, и она дала мне бутылку. Мы пили, пока на горизонте не задребезжал рассвет, и бутылка не опустела.

Она ничего не говорила, ни о чем не спрашивала - просто пила, прислонившись своим плечом к моему. Я тоже молчал, потому что мне было нечего сказать. Я всегда был один, всегда сам по себе. Этакий волк-одиночка, который только и знал, что гонять на байке и влипать в истории. Мне было совершенно некуда идти.

Когда на улице появились первые прохожие, она поднялась на ноги и пошла прочь. Я последовал за ней. Она обернулась и сказала, что ей не нужно сопровождение. И я ей тоже не нужен. Что она одиночка. Я кивнул, но остался рядом с ней.

Я помню нашу первую совместную поездку на байке. Она обхватила меня руками так сильно, что стало трудно дышать. Хотя, может, дело было в ее запахе. Он не был каким-то особенным, но принадлежал ей. А я со временем полюбил все, что было связано с ней. Я полюбил ее хрипловатый смех и грубые шутки, морщинки на ее лбу, которые появлялись каждый раз, когда она хмурилась. Ее вечно холодные руки, которыми она забиралась под кожанку, пытаясь согреться, обжигая меня через ткань футболки. Мне нравилось то, как она произносила мое имя.

Когда я сорвал байк с места, она взвизгнула и стала вопить то ли от ужаса, то ли от восторга. Мы неслись по пустынному шоссе, и она положила голову мне на плечо. Она никогда не надевала шлем – говорила, что ей нравится, как ветер танцует в ее волосах. Когда я говорил ей, что, если мы упадем, она разобьет голову, она смеялась в ответ. “Ты никогда не дашь мне упасть”.

Я ничего не ответил, зная, что это правда. Только сжал ее крошечную, тонкую ладонь в своей. Она посмотрела на наши руки так, словно впервые их увидела. А потом сказала, что не держит меня. Что я могу уйти, если я хочу. Но я не хотел.

Я помню нашу первую ночь. И все последующие. Помню, как она негромко шептала мое имя, как она сжимала мои плечи, помню ее рваное дыхание и бисеринки пота на ее белоснежной коже. Помню тепло ее тела в моих объятиях и вечно ледяные стопы под одеялом.

Она много курила. Даже слишком. Не меньше двух пачек в день. Я говорил, что она умрет от рака легких, но она только смеялась, выпуская мне в лицо клубы сизого дыма. Однажды я попробовал отнять у нее сигареты, и она не разговаривала со мной день. Больше я так не делал.

Мы шатались по миру, меняя города, скитаясь из одной ночлежки в другую. Она не говорила, где берет деньги, но у нее всегда было чем платить за кров и еду. И за виски. Она не рассказывала о себе. Только имя, возраст и группа крови – вот и все, что я знал о ее прошлом. Но мне было достаточно настоящего. Того, что она рядом.

Мы часто бродили по ночным улицам в незнакомых городах и городишках. Она вздрагивала от каждого шороха, но в глазах ее всегда было то самое упрямство, которое скрывало страх. Я не знал, от чего она бежала, а просто бежал за ней.

Бесчисленное количество раз мы влипали в потасовки. Иногда бил я, иногда - меня. Когда мне доставалось особенно сильно, она промывала мои ссадины и порезы виски, а потом мы пили, забывая обо всем.

Как-то раз мы остановились в какой-то деревушке, где проходила ярмарка. Там продавали всякую одежду. Не знаю, почему я купил ей платок на шею. Обычный, голубой платок. Не знаю, почему она обвязала его вокруг своей тонкой шеи - и больше не снимала, хотя ненавидела этот цвет.

Она была необыкновенной и самой обычной одновременно. Она не была невероятно красива или очаровательна, но это была она. Просто была. И я был рядом с ней. Всегда и всюду.

Я совершенно забыл наш первый поцелуй, наверное, это было слишком давно, или мы были слишком пьяны. Но я навсегда запомнил последний. Отчаянный, со вкусом крови и моих слез. Я сжимал ее худое тело в своих руках, укачивая, умирая вместе с ней от безысходности. Я выл, как волк, всхлипывал, как младенец, не сдерживая слез, которые падали на ее белое лицо. Она пыталась улыбнуться, кривясь от боли, зажимая руками кровоточащие раны на животе. Я просил у нее прощения, умолял ее не оставлять меня, молил не бросать меня одного. Но, когда приехала скорая, ее глаза цвета виски застыли и смотрели на меня невидящим взглядом. Дождь размывал кровь, как и в нашу первую встречу.

Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, но теперь я снова один. Как волк, волчица которого умерла. Я все еще гоняю на байке, но больше никто не смеется мне в ухо, не обжигает прикосновением ледяных пальцев. Я все еще влипаю в истории, но больше никто не промывает мне раны. Теперь я ношу ее голубой платок в левом нагрудном кармане своей кожанки. Теперь я пью виски один. В барах.

- Налей мне Джека два по сто, - прошу бармена.

Я всегда заказываю два, потому что в тот самый миг, когда он ставит стаканы на стойку, я могу представить, что она снова выпьет вместе с мной.

Добавить книгу в прочитанные