Перевал Дятлова. Загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на совет, стр. 144

Исчезновения Рустема Слободина никто не заметил — группа ушла вперед, не обратив внимания на отставшего товарища. Рустем погиб первым, на это явственно указывает высокая температура его тела в момент падения на склон (напомним, что под ним обнаружили так называемое «ложе трупа», слой подтаявшего снега, который появляется в том случае, когда на грунт падает еще теплое тело. «Ложе трупа» присутствовало только на месте обнаружения тела Слободина, остальные дят-ловцы, найденные на склоне и у кедра, к моменту падения на грунт были уже сильно охлаждены). Есть и другое соображение, указывающее на то, что Рустем так и не добрался до кедра и не побывал у разведенного там костра. На его одежде нет никаких прожогов, следов искр, которые присутствуют на одежде тех, кто провел у этого костра некоторое время. Замерзшие туристы в надежде согреться неосторожно приближались слишком близко к открытому пламени, получая однотипные повреждения одежды, и по этому критерию мы можем довольно точно сказать, кто побывал у костра под кедром, а кто — нет. Учитывая, что тело Рустема на момент падения на грунт сохраняло довольно высокую собственную температуру, можно без колебаний утверждать, что Слободин упал на склоне первым. И случилось это до того, как был разведен костер. Он просто до него не дошел…

ГЛАВА 30 CМЕРТЬ, ИДУЩАЯ ПО СЛЕДУ…

Группа, углубившись в лес на несколько десятков метров, остановилась, чтобы перевести дыхание и приступить к исполнению плана, который, скорее всего, к этому времени уже был выработан. Однако все сразу пошло «не так», едва выяснилось, что Слободин где-то затерялся в темноте. Скорее всего, никто из членов группы даже и не понял того, что Рустем мог умереть и попытка его спасения лишена смысла. Игорь Дятлов, видимо, принял решение отправиться на поиски Рустема Сло-бодина, поскольку, являясь старшим группы, сознавал особую личную ответственность за судьбу каждого участника похода. Игорь отделился от остальных еще до того, как был разожжен костер под кедром, — и об этом мы тоже можем говорить вполне определенно, поскольку на его одежде (и прежде всего носках) нет тех многочисленных прожогов, что можно видеть у его товарищей. Примечателен и другой факт — в конце февраля 1959 г. труп Дятлова оказался найден в жилете, который Юрий Юдин передал Юрию Дорошенко при расставании с группой во 2-м Северном поселке. Видимо, во время трагических событий Дорошенко снял жилет с себя и вручил его уходившему обратно в гору Дятлову для утепления. Сам Дорошенко, видимо, полагал, что сумеет отогреться у костра и без жилета, а вот Игорю на склоне эта вещь сможет здорово помочь. Маленький, казалось бы, эпизод, а как много он говорит об этих людях и товарищеских отношениях внутри группы!

Кстати, именно тогда же, по мнению автора, произошла еще одна передача одежды — Николай Тибо-Бриньоль снял с себя клетчатую рубашку-ковбойку и отдал ее Юре Дорошенко, очевидно в качестве компенсации за жилет. Именно в этой клетчатой рубашке труп Дорошенко и будет найден поисковиками в конце февраля. Сторонники некриминальных версий истово доказывают, что раненых Тибо и Золотарева «утепляли» их товарищи, натягивая свитера и куртки на бесчувственные тела, но при этом почему-то скромно игнорируют тот факт, что «бесчувственный» Николай Тибо смог побеспокоиться о плохо одетом товарище и пожертвовал тому теплую фланелевую рубаху. Момент с передачей одежды от Дорошенко Дятлову и от Тибо — Дорошенко, имевший место явно до разведения костра под кедром, очень важен: он показывает, что перераспределение вещей между членами группы началось еще до первой смерти (Слободин считался живым). Данное уточнение позволяет лучше понять логику тех членов группы, которым через некоторое время придется разрезать одежду на трупах своих товарищей (о чем мы скажем особо в своем месте).

Решение отправиться обратно на склон Холат-Сяхыл было непростительно легкомыслененным — Игорь Дятлов был утеплен хуже остальных. Он не имел никакого головного убора, а на его ногах было всего по одному носку. К моменту окончания спуска с горы Игорь, без сомнений, уже сильно охладился, ему нельзя было уходить в гору, не решив проблемы с теплоизоляцией ног. Может быть, неплохим выходом могло стать решение пожертвовать «на портянки» свитер или упомянутый выше шерстяной жилет (так поступила Людмила Дубинина со своей кофтой). Но времени на эти манипуляции Игорь Дятлов себе не оставил — он погнал себя в гору на поиски отставшего Рустема.

Развести костер на высоком месте в качестве ориентира для отсутствующих членов группы являлось решением логичным и почти идеальным. За одним только исключением — костер служил доказательством того, что выгнанные из палатки люди живы. В силу этого он мог привлечь напавших. По поводу того, разводить огонь или нет, среди дятловцев, скорее всего, произошел раскол. Как минимум один человек — Семен Золотарев — должен был понимать, что истинной целью изгнания из палатки и раздевания членов группы является вовсе не грабеж, а поголовное убийство, замаскированное под несчастный случай. Поэтому разведение костра в его понимании должно было быть самоубийственным решением. Можно довольно уверенно утверждать, что Семен являлся противником костра у кедра и не участвовал в заготовке дров либо участвовал непродолжительное время. Видимо, он предлагал план по обеспечению выживания группы без разведения огня, но другие участники похода его не стали слушать, по крайней мере поначалу. Золотарев, скорее всего, ушел из-под кедра еще до момента разведения огня — на его одежде нет следов от искр, которые можно видеть на вещах, например, Колмогоровой, Колеватова или Дубининой. Кроме того, руки Семена лишены тех повреждений кожи, каковые присутствуют на руках Кривонищенко и Дорошенко, активно заготавливавших дрова и лапник.

Кстати, это отделение Золотарева от группы вовсе не следует расценивать как размолвку или конфликт — вполне возможно, что его намерение устроить где-то неподалеку «схрон» или «лежку» для скрытого размещения остальных членов группы было встречено с пониманием. Другими словами, отделение Золотарева произошло бесконфликтно, по общей договоренности. Тот факт, что к нему через некоторое время присоединились Дубинина, Тибо и Колеватов, ясно об этом свидетельствует.

Итак, если мы считаем, что начало постановки палатки на склоне Холат-Сяхыл относится к 15:30, а начало нападения на группу — к 16:00, то уже к 17:00 оставшиеся члены группы занимались тем, что пытались развести огонь под кедром. Ввиду отсутствия обуви у всех, кроме Тибо-Бриньоля, им пришлось нарезать ножами или ломать руками лапник и бросать его под ноги для улучшения теплоизоляции ступней. Пихтовыми деревцами никто и не думал топить костер — для этого окрест хватало сухостоя. Чтобы не ходить за лапником в лес и не морозить ноги в снегу, Дорошенко и Кривонищенко принялись залезать на кедр и ломать (или опять же, срезать ножом) его зеленые ветви. Работа под кедром закипела.

Костер умышленно разводили восточнее кедра, т. е. так, чтобы ствол дерева оказался между костром и склоном и закрывал собою пламя при взгляде со стороны палатки. При этом кедр не прикрывал костер от ветра, задувавшего с севера, — данное обстоятельство резко снижало ценность костра как возможного источника обогрева. Однако дятловцы умышленно пошли на нерациональное размещение костра, рассчитывая снизить его заметность для наблюдателей из района палатки.

Сразу надо сказать, что все их уловки оказались тщетны.

Около 17 часов — или, возможно, чуть позже — костер разгорелся. Напомним, что, по версии следователя Иванова, группа Игоря Дятлова в это время только приступала к постановке палатки на склоне. На самом деле к этому времени уже два ее члена были либо мертвы, либо находились на грани смерти (Рустем Слободин и Игорь Дятлов). Из-за ошибки в определении времени наступления темноты следователь необоснованно сдвинул трагические события к вечерним и ночным часам, на которые, как известно, 1 февраля 1959 г. пришлось похолодание. Эта манипуляция со временем прекрасно укладывалась в концепцию «смерти от замерзания», однако реальным событиям, как было показано выше, сие никак не соответствовало.