Странствия «Звездного волка», стр. 16

Звездный док

Дорога домой заняла не четыре месяца, как планировалось вначале, а чуть больше шести с половиной. Но экипаж ЛС-1187 справился.

Корабль на самой малой скорости покинул сектор космоса, где велись бои, и в погоню за ним никто не пустился. Корабль был слеп и почти до самого конца путешествия оставался слепым, подчиняясь воле исполняющего обязанности капитана корабля Джонатана Томаса Кори, старавшегося свести риск к минимуму.

ЛС-1 187, непрерывно разгоняясь, шел на ракетной тяге, но лишь через несколько недель его скорость превысила один процент скорости света.

Каждый из оставшихся в живых членов экипажа работал за троих. Положение осложнялось еще и тем, что почти все работы приходилось выполнять вручную, да еще в условиях невесомости.

Сингулятор не включался, поэтому ракетные двигатели не могли быть запущены на полную мощность, и аварийный источник питания не подзаряжался. Из-за нехватки энергии на борту не поддерживалась искусственная гравитация, и, как следствие, не запускались осмотики. В атмосфере корабля катастрофически падало содержание кислорода, и уцелеть людям удалось лишь потому, что по распоряжению Кори почти во всех помещениях были высажены растения.

Продовольственные запасы таяли на глазах, и в пищу пошли сначала лунный мох и зерна недозревших злаков, потом молодая картошка, бобы, горох и, конечно, крылатая фасоль. Но пищи все равно не хватало. На корабле начался голод.

Дорога домой была не только долгой, но и ужасно трудной. Самой сложной задачей оказалось откалибровать оборудование, предназначенное для перемещения в гиперпространстве. Согласно расчетам Чарли, для выхода в гиперкосмос необходимо восстановить как минимум восемьдесят пять процентов гиперпространственной системы. Пришлось калибровать каждый прибор по отдельности, а затем, соединив, отлаживать всю систему. После того как вручную был отремонтирован весь комплекс, показатель его работоспособности оказался ниже требуемого. Калибровку пришлось повторить. Опять неудача. Лишь после седьмой попытки показатель работоспособности комплекса перевалил за отметку восемьдесят семь процентов. Но Кори и этого показалось мало. После еще двух попыток заветный показатель достиг восьмидесяти девяти процентов, и Чарли сказал, что улучшить его уже вряд ли удастся.

Кори долго и напряженно размышлял. Не раз и не два подолгу разговаривал с Ходелом, Лином и Чарли. Взвешивал шансы на успех. Наконец убедившись, что иного не дано, он скрепя сердце отдал приказ включить гиперпривод.

И корабль добрался на гипертяге почти до самого Звездного Дока. Гиперпространственный пузырь колыхался, словно мыльный; управлять полем удавалось лишь ценой неимоверных усилий; судорожно корректируя курс, они промчались по гиперкосмосу подобно тому, как мчится кусок льда по раскаленной сковородке. За два часа до того как ЛС-1187 достиг нужного сектора пространства, гиперполе начало резко терять стабильность, и старший инженер корабля Лин поспешно отключил его. Еще раз искушать судьбу Кори не решился, и дальше корабль тащился на досветовой скорости.

Но команда ЛС-1187 все же благополучно привела свой поврежденный корабль в Звездный Док.

Звездный Док был маленьким городом, гостеприимным портом, затерянным в вечной ночи. Он состоял из куполов, платформ, антенн и ремонтных доков, соединенных между собой решетчатыми фермами и воздушными тоннелями. Здесь обитали пятнадцать тысяч человек и две тысячи роботов-ремонтников.

Благодаря тому, что попасть сюда можно было, лишь зная точные координаты, Звездный Док стал безопасной гаванью для кораблей Содружества, уцелевших в битве с болсоверами. Но уцелеть, к сожалению, удалось немногим, большинство ангаров пустовало.

ЛС-1187 вошел в темный полупустой ангар, рассчитанный на десятки кораблей малого и среднего тоннажа. На борт поступила радиограмма, в которой не было ни слова поздравления с благополучным прибытием, только приказ, предписывающий капитану корабля немедленно явиться с докладом к контр-адмиралу.

В кабинете контр-адмирала

— Если бы капитан корабля Лоуэлл остался жив, то был бы отдан под трибунал, — категоричным тоном заявила контр-адмирал. — И, исходя из записей в бортовом журнале корабля, ваши действия в период командования кораблем тоже представляются весьма сомнительными.

— Я привел корабль домой, — напомнил Кори.

— На дорогу у вас ушло более полугода, корабль серьезно поврежден, часть торпед разобрана, а другая так и не была выпущена по врагу… Не буду перечислять все претензии. Самым серьезным нарушением устава представляется то, что вы возглавили корабль задолго до занесения в бортжурнал официальной записи.

— Мадам, позвольте и мне напомнить вам устав. Он гласит, что если ради спасения корабля и членов его экипажа офицеру военно-космических сил необходимо превысить свои полномочия, установленные параграфами устава, то сделать это он не только может, но даже обязан. Долг обязывал меня привести корабль и экипаж в целости и сохранности на базу, что я и сделал. Не считаю хотя бы одно свое распоряжение ошибочным и не представляю, как можно было выполнить эту задачу быстрее или эффективнее. Если вы располагаете доказательствами обратного, то я готов предстать перед трибуналом.

— Завидую вашему самообладанию, — хмуро пробормотала контрадмирал. Хотя признаю, вы действительно уцелели там, где другим не удалось. А это кое-что значит.

— Все же хотелось бы услышать, какие конкретно действия вы считаете ошибочными.

— Это ваше право. Итак, почему с корабля, когда он находился в непосредственной близости от «Повелителя Драконов», не было выпущено ни одной торпеды?

— Мадам, вам отлично известен ответ.

— Мне-то известен, но сможете ли вы его втолковать членам трибунала?

— Если возникнет необходимость, то смогу.

— Поймите, мистер Кори, пока вы со своими людьми тихо-мирно тащились домой через обычный космос, ваши товарищи сражались. В Звездном Доке не найдется, пожалуй, никого, кто бы не потерял в боях с болсоверами родных, близких или друзей. Мы еще долго не оправимся от шока. Людей охватила ненависть, им нужен объект, на который можно излить эту ненависть, но выступить против болсоверов мы пока не готовы, и потому руководство флота решило найти «козла отпущения». А так как «Повелителя Драконов» к каравану привел ЛС-1187, ему и нести всю тяжесть обвинений.

— Но обладая гораздо более крупным гиперпространственным пузырем, а следовательно, и гораздо более широким обзором, чем любой корабль Содружества, «Повелитель» мог незамеченным проследовать за кем угодно, — возразил Кори.

— Сожалею, но «Дракон» увязался именно за вашим кораблем. Вам и держать ответ. Скажу больше, даже если бы вы уничтожили «Повелителя Драконов», ЛС-1187 все равно стал бы отверженным кораблем.

У Кори будто пол ушел из-под ног. Теперь он понял, что вверенному ему судьбой кораблю суждено стать символом предательства. С трудом поборов головокружение, он спросил:

— И что же нам грозит?

— Не знаю, — ответила контр-адмирал. — Никому из руководства флота не хочется обременять свою совесть решением. Мне и подавно. Пока точно могу сказать лишь одно: лично вам командовать кораблем уже вряд ли доведется.

Кори показалось, что он вниз головой стремительно падает в черную бездну.

— Понимаю, — выдавил он. — Завтра утром мой рапорт с просьбой об отставке будет у вас на столе.

— Я не приму его.

— Не понимаю, мадам.

— Мистер Кори, флот все еще нуждается в мистере Кори.

— Вы назвали наш корабль худшим, но в то же время согласились, что наша команда справилась с тем, что другим оказалось не под силу; затем заявили, что доверять командование кораблем мне впредь нельзя, но принять мою отставку наотрез отказались. Не вижу логики, мадам.

— Флоту не хватает квалифицированных офицеров, а вы умудрились привести ЛС-1187 на базу. То же самое касается и экипажа корабля. Поэтому предоставим вашей команде возможность побыстрее отремонтировать корабль и отошлем вас с глаз долой на задание.