Большая книга ужасов – 16, стр. 16
В этот раз Танька оказалась быстрее. Она схватила куклу и снова запустила ею в открытое окно. Прямо в дождь.
– Она же тебе помогает! – Ленка совершила прыжок, в надежде перехватить летящую игрушку, но промахнулась, встретившись со своим стулом.
– Знала бы ты, какая от нее помощь! – завопила Фролова, выскакивая из комнаты.
Зря она выбросила эту чертову куклу. Нужно было что-то сделать: разобрать на запчасти или надежно спрятать. А так она оказала игрушке услугу – отпустила. И теперь кукла натворит дел!
Танька была в ярости. Она метнулась к Ленкиной двери. Оттуда раздавался рев и крики:
– Она помогает, помогает!
Из кухни выглянула мама. Увидев Таньку с необычной прической на голове, она открыла рот от удивления. Но Фролова не стала ничего объяснять.
Она решила проверить, куда делась кукла. Если она лежит под окнами…
Танька спустилась на первый этаж, распахнула дверь подъезда.
Во дворе стоял разрисованный трамвай. Огни в нем были потушены, электрические усы опущены. Словно трамвай затаился и ждал чего-то. Или кого-то.
«За мной приехали, – догадалась Танька. – Ждут, когда я усну».
Она даже не удивилась, что трамвай оказался в ее дворе, где сроду никаких трамвайных путей не было, куда даже машины не заезжали, до того он был узкий и неудобный для любого вида транспорта, кроме велосипеда.
Но трамвай стоял, неминуемый как смерть. А умирать Фроловой сейчас совсем не хотелось.
В первую секунду она попятилась, собираясь спрятаться от этого кошмара в доме. Пускай попробуют ее найти!
Вдруг трамвай ожил. В салоне загорелся свет, зазвенели веселые колокольчики.
«Медленно минуты уплывают в даль…» – понеслось над тихим двором.
Таньку кто-то дернул за штанину. Это была кукла.
– Вот ты-то… – начала Фролова.
Но кукла сделала предостерегающий жест ручкой и показала, чтобы Танька немедленно уходила отсюда. И первая побежала за дом.
– А ну, погоди! – Танька бросилась за игрушкой, и та ловко отвела ее в сторону.
В ту же секунду, когда Танькина яркая рубашка исчезла за поворотом, из дверей трамвая вышел Карлуша. Он внимательно оглядел притихший двор, задрав голову, глянул на окна Танькиной квартиры и плавной походкой пошел к подъезду. Он это делал так долго, что Фролова успела обежать дом вокруг и появиться с другой стороны. Кукла бежала перед ней. Она что-то пискнула и бросилась к вагону.
– Ага! – кровожадно крикнула Танька. – К своему убежищу рванула?
И тут она остановилась.
Кукла стояла на верхней ступеньке салона и делала знаки, чтобы Танька тоже поднималась.
– Фигушки, – выпалила Фролова. – Меня сразу же на смерть повезут.
Таня сделала резкое движение рукой, так что Фролова машинально обернулась. Из подъезда выходил Карлуша. Лицо у него было вытянуто от удивления.
– Бежим! – крикнул голос за спиной.
И Танька не заметила, как оказалась в вагоне.
«И хотя нам прошлого немного жаль», – надрывался зеленый машинист.
Кукла повлекла ее за собой. Вместе они пересекли салон. Кукла Таня ловко вскарабкалась на сиденье и шагнула в окно.
Фролова остолбенела. Она ожидала, что кукла сейчас врежется в твердое стекло, но она прошла сквозь него, как сквозь воздух.
– Ее нет дома, – раздался холодный голос. Карл говорил с бегемотиком.
Медлить больше было нельзя. Танька зажмурилась и побежала к сиденью.
Под ногой спружинила мягкая обивка кресла, потом тонкую подошву туфель резанул острый край окна, и Фролова оказалась в кромешной темноте.
Глава VI
Окно в стене
Алевтина Ивановна, толстая и неповоротливая учительница литературы и русского языка, в минуты хорошего настроения любила рассказывать о своем походном прошлом. Как она на Эверест ходила, лазила по разрушенным стенам Екатерининского дворца в Царицынском парке, а потом изучала карстовые пещеры в Крыму. Про пещеры ее ученики знали больше всего – и про кромешную темноту, и про опасные провалы, и про коварные подземные озера, у которых может быть два, а то и три дна. Правда, глядя на то, как Алевтина Ивановна боком протискивается между рядами парт, с трудом верилось в эти рассказы.
Именно про пещеры вспомнила Танька, когда вслед за куклой нырнула в окно.
«Входишь. В спину еще бьет дневной свет. Делаешь поворот. Света становится заметно меньше. Еще поворот, и ты попадаешь в абсолютную темноту. Вроде бы только что перед тобой была спина впереди идущего товарища. И вот ты не видишь ничего, даже своей руки».
Приблизительно так звучал рассказ учительницы. Он сам всплыл в памяти, когда Фролова оказалась в полном мраке.
В первую секунду она подумала, что забыла открыть глаза. Но потом оказалось, что с глазами у нее все в порядке, они открыты. Просто смотреть здесь невозможно. Вокруг была та самая «кромешная темнота».
Фролова вытянула руку, ее она тоже не видела, но темнота пока не имела границ. Так что рука ее ни с чем не встретилась, и Танька сделала первый неуверенный шаг.
– Эй, – позвала она пустоту. Говорить с куклой было как-то неудобно. Но раз игрушка могла двигаться, могла она и говорить. – Где ты?
Голос отражался от стен, и Таньке казалось, что вокруг нее стоит десяток человек, которые передразнивают ее.
– Таня! – уверенность в том, что игрушка ее слышит, у Фроловой исчезла.
– Музей! – отозвался незнакомый голос, и Танька остановилась.
Ей только не хватало сейчас оказаться в Музее. Хорошо она будет выглядеть – сбежала от Карлуши, чтобы самой добраться до места смерти.
«Извините, хотелось прогуляться. Надеюсь, я вас не сильно задержала? Гильотина у вас не проржавела? Палач не утомился?»
– Погоди! – Танька всего минуту провела в темноте, но уже успела потеряться – откуда пришла, куда собиралась идти и где она вообще находится. – Пошли обратно. Зачем тебе Музей? Ну, хочешь, я извинюсь перед тобой и никогда больше не буду обижать Ленку? – Фролова прислушалась. Кто-то где-то шел. Вокруг было столько звуков, что она не могла понять, откуда раздается топот ног. – Не хочешь? – Танька сделала несколько шагов, предварительно ногой ощупывая пол перед собой. – А чего ты хочешь?
Где-то что-то упало, по темноте прокатилось эхо. Танька втянула голову в плечи.
– Да что ты там делаешь?
– Иди вперед, – пискнула кукла.
– А «вперед» – это где? – Фролова не была уверена, что стоит лицом в ту сторону, под которой кукла подразумевала «вперед».
– Неважно. – Теперь голос долетел с потолка. – Просто иди.
– Иди и провались куда-нибудь, – проворчала Танька. – Это месть твоя? Я же пообещала больше так не делать!
– Иди! – Голос подтолкнул ее в спину, и Фролова пошла.
Первые несколько шагов дались ей тяжело, она все боялась провалиться или на что-нибудь налететь. Но постепенно страх пропал – она шла и шла, не встречая на пути препятствия.
Впереди что-то зашуршало. На фоне открывшегося небольшого круглого отверстия появилась кукла Таня. Она выглянула в это окошко и, ткнув куда-то пальцем, пискнула:
– Твои друзья!
– Так ты меня за ними сюда привела? – удивилась Фролова. Вот уж о ком она сейчас не собиралась думать, так об этой паре ненормальных. Особенно о Максе – сам сел в трамвай, она только отговаривала.
Но кукла настойчиво звала ее подойти к окошку, и Таньке пришлось сделать оставшиеся несколько шагов.
Через отверстие был виден большой зал, тот самый, куда Танька попала в свой первый день. Вдоль стен замерли восковые фигуры. Фролова узнала Марию-Антуанетту, Людовика XVI, Распутина, Мэрилин Монро и заметно поредевшую царскую семью. Место Карла-Людовика около двери пустовало. Под окошком на лавочке сидела неподвижная Ирка с Глафирой, которая что-то усиленно грызла. Макса видно не было. Может быть, он еще не доехал?
– Мне их нужно просто забрать и провести через этот тоннель? – шепотом спросила Фролова и осеклась. Слово «тоннель» вырвалось у нее случайно.