Успеть, чтобы выжить, стр. 8

— Перегрев двигателя? — предложил тот.

— Ну, как водится… Тем более что он наверняка и так перегреется, — вздохнул командир. — Добро, парень, идем на Москву, а там проваливай на все четыре стороны.

— Ведь можете, когда хотите. И чего надо было выгребываться? — улыбнулся Пастух. — Ну, так где у вас все же отлить-то можно?

Константин Дмитриевич Голубков нервничал. Такое случалось с полковником нечасто — только тогда, когда ситуация начинала выходить из-под контроля. Чаще всего ему удавалось избегать этого — не зря Голубков в Управлении считался одним из лучших организаторов, за что, собственно, и стал он начальником оперативного отдела, но иногда обстоятельства оказывались сильнее. И самым неприятным в его работе был именно тот момент, когда Голубков начинал ощущать потерю контроля над ситуацией. Ошибиться тут было невозможно, ибо слишком уж четок и однозначен основной признак этого расклада: если вы не предвидите возможные проблемы, чтобы избежать их, а решаете в поте лица проблемы, уже возникшие, и решаете по мере их поступления, значит, контроль над ситуацией вами потерян.

Примерно это и чувствовал сейчас Голубков. Он сидел в своем кабинете в левом крыле старого московского особнячка, принадлежавшего Управлению по планированию специальных мероприятий, докуривал очередную сигарету и посматривал на настольные часы. Пастухов должен был появиться в Москве еще пять часов назад, но до сих пор от него не было никаких вестей. Голубков чувствовал — что-то случилось. Но он не мог вмешаться и как-то повлиять на ситуацию. Он мог только ждать. А что может быть глупее, чем ждать? Вот это и заставляло полковника нервничать. Материалам, которые должен был привезти Пастух из Италии, надлежало не более чем через две недели оказаться у президента на столе, и это означало, что заваривается очень большая политическая каша, а раз так — очень велики шансы запросто в этой каше «свариться». И вот сейчас, когда один из важнейших ингредиентов этой самой каши зависел непосредственно от Голубкова, были совсем некстати какие бы то ни было осложнения. Не зря полковник опасался их с самого начала, потому и отправил во Флоренцию Пастуха; но, отправляя Пастуха, он даже не сомневался, что осложнения возможны лишь минимальные. А тут пять часов! И никакой определенности! Это уже похоже на провал — не то что на осложнение… Дальше просто сидеть и ждать нельзя. Необходимо принять какие-то меры.

И Голубков вызвал к себе капитана Крупицу. Оперативный отдел Управления не располагал большими возможностями. Все-таки это была в основном аналитическая служба, и в случае необходимости Голубков подключал к работе сотрудников ФСБ, внешней разведки или Главного управления охраны Президента. Но и у полковника в отделе имелись оперативные сотрудники, так что многие вопросы Голубков мог решать своими силами. Володя Крупица был одним из таких сотрудников. Еще молодой, чуть за тридцать, но уже заметно лысеющий, он, казалось, больше похож на преуспевающего бизнесмена, чем на капитана оперативного отдела Управления.

Впрочем, наверно, так и должно казаться. Крупица был, как говорят, «в теме».

Голубков с самого начала подключил его к работе, так что теперь полковник мог воспользоваться его помощью. Без лишних, разумеется, объяснений и детализации, но и без опаски.

Когда Крупица появился в кабинете Голубкова, уселся в кресло напротив начальника и Константин Дмитриевич уже собрался озаботить его поездкой в Шереметьево, куда пять часов назад рейсом «Ливорно—Москва» должен был прилететь Пастух, мобильный телефон полковника вдруг ожил и затренькал. Голубков включил его и поднес к уху.

— Да.

— Константин Дмитрии?

Это был Пастух.

Слава Богу! Одной проблемой меньше. Что бы там ни случилось, но по крайней мере неизвестности теперь не будет.

— Ты где?

— Во Внуково. Я только что прилетел.

— Почему такая задержка? Возникли проблемы?

— А разве их не должно было быть?

— Ладно, об этом позже… Сейчас за тобой заедет Володя Крупица. Ты должен его помнить.

— Помню.

— Он привезет тебя ко мне. Все. Жди. Голубков отключился и взглянул на Крупицу.

— Это Пастух, — сказал полковник, — он ждет во Внуково.

— Но он, кажется, должен был появиться раньше? — поинтересовался Крупица озабоченно.

— Он должен был появиться, и он появился, — ответил Голубков. — Поезжай-ка немедленно за ним, Володя.

— Как я его найду?

— Он сам тебя найдет. Жди его на автостоянке. Крупица поднялся. Неожиданно охватившая его после звонка Пастуха озабоченность заставила недовольно наморщить лоб.

— Мне везти его в Гольяново? — спросил он.

— Нет, в Переделкино.

На окраине Москвы, в Гольяново, Управление содержало небольшую, скромно обставленную квартиру — конспиративную точку, где, как правило, и происходили подобные встречи. Но ни туда, ни тем более в административное здание Управления Голубков Сергея везти не хотел. Слишком серьезное было дело, и он опасался лишних ушей и глаз. Гораздо надежней и спокойней было в дачном поселке Переделкино под Москвой, где в распоряжении полковника была казенная дача. Там он сам себе хозяин.

— Понял, — кивнул Крупица и вышел из кабинета.

Быстро спустившись на первый этаж, он махнул на выходе удостоверением и вышел на улицу, на огороженный чугунным забором дворик. Серый, с металлическим отливом «БМВ» послушно щелкнул дверными замками в ответ на сигнал из брелка хозяина. Крупица забрался в автомобиль и после короткого раздумья завел двигатель. Теперь, когда он был в своей машине, а не в кабинете полковника, и можно было расслабиться — уже не озабоченность, не беспокойство, а сильная тревога охватила его.

Крупица вывел машину из дворика и рванул на юго-запад Москвы. Через десять минут беспокойство его вышло из-под контроля, он остановил Маши ну у ближайшего телефона-автомата, вышел и набрал номер.

— Фирма «Грот», — ответили ему, — добрый де… — Крымов у себя? — перебил Крупица.

— Он сейчас занят, что ему передать?

— Соедините меня с ним.

— Но… — Это очень срочно.

Секретарша недовольно вздохнула.

— Как вас представить?

— Владимир.

— Подождите минуту.

В трубке неразборчиво запиликала какая-то музыка, и через полминуты Крупицу соединили.

— Володя, — сразу начал человек по фамилии Крымов, — разве я разрешил тебе пользоваться этим номером?

— Некогда, Андрей Сергеевич, спорить. У меня совершенно нет времени.

— А что случилось? Пожар в Кремле?

— Хуже.

— Хуже? Ну ладно, рассказывай, Володя, что может быть хуже пожара в Кремле.

Только покороче.

— Пастух полчаса назад прилетел в Москву.

— Что?!

— Сейчас я еду его встречать.

— Та-ак, значит, эти кретины все-таки упустили его… — Решайте, что делать. Времени нет. Я должен без пересадок доставить его к полковнику.

На том конце провода повисла короткая пауза.

— Слушай очень внимательно, Володя, — сказал наконец собеседник Крупицы. — И запоминай. Если что, твоя голова полетит первой. Ты это знаешь. Значит, так.

Пастух привез в Москву информацию, которая не должна оказаться в Управлении ни при каких обстоятельствах. Скорее всего, это аудиокассета. Ты должен об этом позаботиться. Поэтому придется тебе воспользоваться кое-какими техническими средствами. Ты помнишь тот пакет, который я отдал тебе на хранение дней десять назад? Он должен был ждать своего часа у тебя дома, в сейфе.

— Я предупреждаю… — Успокойся. Ты просто передашь Пастуху этот пакет и убедишь его отвезти пакет твоему полковнику. Вот и все. Только отправишь ты Пастуха на встречу одного.

— Но я должен сопровождать… — Придумай что-нибудь. А сам заберешь у него кассету и будешь ждать меня. У подъезда своего дома. Ты меня понял?

— Понял.

— Ну вот и хорошо. Не подведи меня, Володя. Крупица со злостью повесил трубку и отправился во Внуково… Облокотившись о металлическое заграждение и покручивая в руке брелком с ключами от автомобиля, Крупица стоял у входа на автомобильную стоянку и терпеливо ждал. Но Сергей Пастухов так и не появился в течение пятнадцати минут.