Успеть, чтобы выжить, стр. 74
Семен попросил таксиста остановиться у первого же таксофона и вышел позвонить. Теперь план у него сложился окончательно, только сперва он должен был найти Александру, а уж потом назначить встречу Голубкову.
Артист набрал номер телефона клуба, но там ему сказали, что Сашка дома.
Артист набрал номер телефона в Сашкиной квартире. Гудок, другой, третий… Наконец трубку сняли, и он услышал голос Александры:
— Але… — Сашка! Это я, привет!
— Здравствуй… Какой-то странный голос у нее был, словно случилась катастрофа. Никогда она так сухо не отвечала. Все-таки столько времени не виделись… Она ему что, не рада, что ли?
— Что-то случилось? — спросил Артист. В голову немедленно полезли всякие нехорошие мысли.
— А?.. Да нет… тут… ничего… — Сашка!
— Сем… — Голос вдруг задрожал, она всхлипнула и неожиданно забормотала приглушенной скороговоркой:
— Не приезжай сюда, я… Дальше она не успела.
Послышался какой-то шум, какой-то раздраженный мужской голос, а потом… А потом раздался выстрел, и все прервалось короткими гудками.
Пораженный до глубины души Артист еще несколько секунд бессмысленно держал в руках «пикающую» трубку. А потом бросил ее и кинулся с места к машине, назвал на ходу адрес Александры и велел водителю гнать как можно быстрее.
— Что случилось? — спросила Ольга.
— Не знаю… пока… — сквозь зубы сказал он, хотя уже понимал, что знает и смертельно боится, что все так и окажется, как он догадался… Через двадцать минут машина подъехала к дому.
— Ждите меня здесь, — приказал Артист. Выскочив из машины, он ринулся в подъезд. На одном дыхании взлетел на третий этаж, где жила Сашка, позвонил длинным звонком и прислушался. Когда у самой двери послышались шаркающие, едва слышные шаги и в дверном глазке что-то мелькнуло, Артист машинально сместился в сторону. И в эту же секунду из квартиры, делая дырки в двери, грохнули один за другим три выстрела.
— Уничтожу, сука! — заорал кто-то за дверью.
— Попробуй! — крикнул в ответ Артист, отходя медленно назад. — Ну, что же ты? Ты стрелять-то хоть умеешь, козел?!
Еще два выстрела.
И опять не по адресу.
Неожиданно Артист решился. Разбега ему должно хватить, а дверь самая простая, хлипкая, ничем не укрепленная. В конце концов, если с Сашкой что-то случилось, так чего ему теперь бояться за свою шкуру?
Короткий разбег, и Артист со всей, что только смог выжать из себя, силы саданул по двери. Дверь с грохотом обрушилась в квартиру, и в эту же секунду раздался еще один выстрел, который всего лишь слегка задел руку — ее будто ущипнуло. Стрелявшему пришлось хуже — его отбросило к противоположной стенке коридора. Этой мгновенной паузы Артисту хватило, чтобы вскочить на ноги и метнуться на него. Но человек с пистолетом все же успел вскинуть руку и нажать на спусковой крючок.
Щелчок.
Выстрела не последовало.
«Этот идиот даже не сообразил, что у него заканчиваются патроны!» — ликующе подумал Артист, обрушиваясь на врага сверху всем телом. Человек не использовал свой шанс — человек был немедленно уничтожен. Несколько ударов, и его безжизненное тело обмякло на полу.
И только когда все было кончено, Артист понял, кто перед ним. На полу лежало тело того самого человека Крымова, его телохранителя Алексея. Как же так?.. С какой стати он здесь, у Сашки?! Но думать у него сейчас времени не было — Артист помчался в комнату и тут увидел сразу обоих — и Покрышкина и Александру. У дядьки Павла была прострелена голова, тело его в неестественной позе скорчилось в углу комнаты. Он был мертв. Видимо, как только этот гад добрался сюда, он тут же убил дядьку Павла, а Александру заставил ждать телефонного звонка — чтобы выйти на них, на всех ребят. Этот крымовский палач был уверен, что они свяжутся с ней. И он, честно говоря, не ошибся.
Боже, сколько же Сашка была под дулом пистолета этой гниды в ожидании звонка? День? Два?
Артист нагнулся к ней, бережно приподнял ее голову… Сашка была жива! Жива!
Неизвестно, что тут произошло между ними, может, она попыталась вырвать у него пистолет из рук, когда предупредила Артиста, и разозленный Алексей решил ее убить, может, что-то еще. Но так или иначе, а выстрел пришелся ей в грудь, но ближе, слава Богу, к плечу, а не к сердцу.
Артист бросился к телефону и вызвал «скорую».
Потом принялся лихорадочно, как мог, обрабатывать рану. Он должен был вытащить ее! Артиста вдруг пронзила новая мысль: а ведь Алексей запросто мог пристрелить его — там, в прихожей. У него просто не хватило обоймы, а не хватило ее потому что он потратил несколько выстрелов на Покрышкина и на Сашку. Выходит, Александра приняла на себя выстрел, который должен был убить его!
«Скорая» приехала на удивление быстро. Сашку погрузили на носилки и увезли, взяв с Артиста показания и пообещав обязательно прислать милицию. Но пока суд да дело, Семен позвонил Голубкову. Теперь надо было не только сообщить полковнику о Пастухе и действиях команды, теперь полковник должен был утрясти все и здесь тоже — при таком раскладе с милицией шутки плохи. Перестрелка, два трупа, тяжелораненый… Хватит Голубкову сидеть в кабинете, пусть поработает. А то у него, Артиста, совершенно нет никакого желания объясняться с ментами: что да как тут произошло. Артист снова стал Семкой Злотниковым и сейчас больше всего на свете хотел просто отдохнуть.
Из машины примчалась к нему взволнованная Ольга — тоже, елки-палки, чудачка: мол, услышала выстрелы и забеспокоилась. Артист тут же отправил ее обратно, сунув денег и приказав возвращаться вместе с Настеной в Затопино.
— Видишь, Оля, что тут у меня… Я сейчас свяжусь с Голубковым. Так что не волнуйся, он вас там прикроет. Езжайте и ждите его или его людей.
В тишине, когда «скорая» уже умчалась, а милиция еще не приехала, когда переволновавшаяся Ольга отправилась с Настеной к себе домой, в Затопино, Артист разыскал наконец Голубкова и подробно рассказал ему о последних и самых последних событиях.
— Я все понял, — ответил полковник. — Думаю, надо сделать так. Догоняй Ольгу и побудь вместе с ней в Затопино. И выспишься там заодно как следует. А я сейчас отправлю в эту квартиру своих ребят. Они разберутся… А завтра—послезавтра и в Затопино кого-нибудь вам пришлю…
7
Амстердам оказался до ужаса похож на родной Питер, только в гораздо лучшем исполнении. Видимо, в свое время визиты царя Петра в Голландию оказали решающее влияние на проектирование северной столицы. Можно даже предположить, что Санкт-Петербург сейчас запросто мог бы выглядеть точно так же, если бы все в истории нашей страны шло без вмешательства господ Ульянова и Троцкого. А интересно, что бы получилось, если бы Петр Алексеевич поехал тогда учиться уму-разуму не в Голландию, а скажем, в Италию?
Впрочем, Пастуху, Доку и Мухе было совершенно не до исторических экскурсов и размышлений об архитектурных красотах.
Их мысли были сосредоточены на другом, и это не позволяло им благодушно любоваться окружающей действительностью. Хотя, надо сказать, жизнь в нидерландской столице оказалась настолько яркой, что все запоминалось само, и проигнорировать эту самую окружающую действительность было совершенно невозможно. Так что от города у ребят навсегда остались пусть смутные и отрывочные, но абсолютно конкретные впечатления: обилие туристов и исключительно, как говорится на современном жаргоне, отвязанная, без комплексов, молодежь со всего мира. Обязательные клумбы с тюльпанами. Обилие велосипедистов.
Писсуары, торчащие прямо из стены посреди улицы, и почтенные голландцы, писающие в них без тени смущения, тем самым невольно оказываясь похожими на родных московских алкашей, которых этот процесс тоже нисколько не смущает. В одном кафе, куда ребята зашли перекусить, им вместо меню подали список сортов марихуаны… Одним словом, Голландия, раньше других стран вставшая на тлетворный путь буржуазного развития, радостно и беззаботно загнивала, издавая сладковатый запах «травки» и не менее сладкий аромат герани, цветущей практически на каждом окне. Ну и, безусловно, знаменитый квартал «красный фонарей», где ребята остановились в небольшой гостинице в целях соблюдения конспирации. Появление трех мужчин неопределенной национальности и смутным родом занятий там не вызвало ни у кого никакого подозрения. В этом месте появлялись разные люди… На Амстердам опускались сумерки. Над черепичными крышами зажигалась яркая неоновая реклама, каким-то образом умудрявшаяся гармонировать со средневековой архитектурой города. Тысячи туристов выплеснулись на узкие улочки в поисках очередных развлечений. Пастух, Муха и Док не спеша брели по набережной одного из многочисленных каналов. Тихо шелестела листва столетних лип. Где-то играла музыка. Но все эти прелести проходили мимо них.