Топ-модель, стр. 56
Доктор Граска мгновенно просиял и даже покраснел от удовольствия: Он тут же широким жестом пригласил Тэйлора присесть и выжидающе уставился на него.
— А, доктор Грэхем… Э-э-э, простите, какой доктор Грэхем?
— Джозеф Грэхем из Колумбуса.
— Ах да, Джо, как же, помню. Приятный, умный парень и к тому же блестяще образован. Как он поживает?
— Неплохо. Все еще на плаву. Как я уже сказал, он очень высоко ценит вас.
— Очень приятно это слышать. Насколько я понимаю, вы тоже имеете отношение к проблеме выживания человека, доктор Уинстон?
Тэйлор не имел ни малейшего понятия, о чем идет речь, но на всякий случай кивнул, как бы искренне соглашаясь с собеседником:
— Да, действительно. Знаете, доктор Граска, я совершенно не представляю, что теперь делать.
На лице хозяина кабинета проявилась целая гамма противоречивых чувств — гнева, удивления, удовольствия, еще более сильного гнева и совершенно неописуемого изумления. А в довершение всего на его лице застыла печать заговорщика, опасающегося, что его тайна вот-вот станет открытой для всех. Он наклонился вперед и сложил на столе руки.
— Да, мой дорогой коллега, — с ядовитой ухмылкой протянул он, выпуская изо рта тонкую струйку дыма, — я вижу, что вас одолевают те же проблемы, что и меня. Да и не только меня. Мы все тут страдаем от этих болванов. Представьте себе, они почти все сводят к каким-то простейшим химическим элементам! Эти новоиспеченные ученые, так сказать, недавние выпускники университета, вдруг решили, что все уже знают о человеческой психологии, и начинают пичкать пациентов новейшими лекарствами и наркотиками. Однако надо сказать, что в ряде случаев им все же удается поставить больных на ноги.
Тэйлор издал какой-то нечленораздельный звук и в отчаянии развел руками, демонстрируя предельное возмущение.
— Не сомневаюсь в том, что ваш друг прислал вас ко мне, потому что прекрасно знает, что вы найдете здесь понимание и сочувствие. Я всегда был и остаюсь психоаналитиком, несмотря на все происки противников, на весь тот абсурд, который, к сожалению, творится в нашей науке. Мы имеем дело с правдой, и с этим никто не может спорить. Только наш метод дает возможность объяснить людям их поступки и понять, почему человечество ведет себя так, а не иначе.
Тэйлор снова замигал глазами, не успевая следить за быстрой и весьма насыщенной речью доктора Граски. Теперь он не сомневался, что перед ним человек, одержимый навязчивой идеей.
— Мне кажется, доктор Граска, — медленно произнес Тэйлор и многозначительно улыбнулся, — что именно женщины могут быть в наилучшей степени изучены посредством учения Фрейда. Именно их поступки лучше всего поддаются психоанализу.
— О да, разумеется, никаких сомнений, — оживился тот и снова покраснел. — Разумеется, это не значит, что мы все падаем к его ногам, как безумные поклонники этого гения, но вместе с тем мы не можем отрицать, что именно Фрейд указал на базовые факторы поведения человека, и именно на них мы строим свое здание науки, причем делаем это весьма неплохо, смею заметить. Что же до женщин, то они действительно легко поддаются психоанализу и их поступки не так уж и сложно объяснить с этой точки зрения. Понимаете, коллега, женщины обладают весьма специфическим мышлением, которое вынуждает их вести себя несколько эксцентрично, непредсказуемо, а все это связано исключительно с их желанием подчиняться сильной воле, что, в свою очередь, делает их тиранами по отношению к более слабым существам. Это хорошо видно на примере поведения детей. Дети подчиняются, а взрослые подавляют, в особенности женщины. Да-да, все это верно.
У Тэйлора все окончательно смешалось в голове, но он собрался с силами и кивнул в знак согласия, добавив при этом:
— Как раз сейчас у меня есть такая пациентка. Молодая симпатичная женщина, но до ужаса напугана мужчинами и страшно боится их. Самое неприятное, что она до сих пор не доверяет мне, хотя я приложил немало усилий, чтобы завоевать ее расположение. Просто не знаю, что мне с ней делать. Я неоднократно пытался вернуть ее к годам раннего детства, когда она только формировалась, но она всячески сопротивляется этому, резко отвергает все мои предложения подвергнуться воздействию гипноза, который, на мой взгляд, мог бы разблокировать ее сознание. Что бы вы могли посоветовать мне в данном случае, доктор Граска?
Тот напряженно задумался, потирая пальцами курительную трубку. По всему было видно, что он не знал, что сказать, хотя, несомненно, испытывал огромное удовольствие, что к нему обратились за советом.
Тэйлор неожиданно вскочил на ноги и сложил перед собой руки в знак глубочайшего раскаяния.
— Боже мой, уже совсем стемнело! Простите великодушно, я злоупотребил вашим гостеприимством и отнял у вас слишком много времени. Приношу свои извинения, доктор Граска, но мне было очень приятно познакомиться с вами и выслушать вашу точку зрения на самые наболевшие вопросы, которые…
— Сидите, доктор Уинстон, сидите! Еще совсем не поздно. Тэйлор вздохнул и снова уселся на стул.
— Эта молодая женщина — она красивая?
— Очень.
— А она производит впечатление хорошо адаптированного человека? Хотя бы внешне?
— Да, но только до тех пор, пока к ней не приближается мужчина.
— Она из тех стервозных и амбициозных профессионально озабоченных женщин или женщина нежная, добропорядочная и не отягощенная многочисленными комплексами?
— Профессионально озабоченная, незамужняя, но не стервозная.
— Так-так, классический случай. Да, очень близко подходит к означенной парадигме. Я бы на вашем месте, доктор Уинстон, постарался действовать как можно осторожнее, мягче, деликатнее. Советую поинтересоваться ее подростковым периодом. Но только не детским. Детские годы можно пока оставить в стороне. Постарайтесь узнать о тех сексуальных влечениях, которые она подавила в зародыше, а также о чувстве вины, которое она испытывала, обнаружив в себе эти влечения. Попытайтесь заставить ее признаться в мастурбации и убедите в том, что ничего плохого в этом нет. Пусть расскажет вам о тех чувствах, которые она испытывает во время мастурбации, и о том, как она это делает — руками или при помощи каких-либо приспособлений, скажем, искусственного полового члена. Понимаете, это очень важно для дальнейшего анализа. Не исключено, что она соблазнила кого-либо из своих родственников, может быть, даже отца. Это могло случиться в возрасте примерно восемнадцати лет, а сейчас она вытеснила эти воспоминания глубоко в подсознание и теперь пытается, так сказать, переписать это событие заново, чтобы хоть как-то облегчить свое чувство вины и оправдать свой юношеский поступок, а заодно и свое нынешнее состояние.
— Боже мой! — изумленно воскликнул Тэйлор без какого-либо притворства. — Ваш совет оказался намного сложнее, чем я предполагал, доктор Граска. У вас, вероятно, были подобные пациенты в прошлом?
— О, я повидал множество девушек, подобных той, о которой вы мне только что рассказали. И во всех случаях я имел дело с чувством подавленной вины и вытесненного в подсознание сексуального влечения, ждущего своего высвобождения, требующего этого высвобождения, но так и не находящего долгожданной свободы, ибо высвобождение этих подавленных чувств означало бы признание самого факта их существования. У меня и сейчас есть одна удивительная девушка, которая срочно нуждается в подобном высвобождении и практически не в состоянии добиться этой цели без моей профессиональной помощи. Но она, как и в вашем случае, к сожалению, не доверяет мне. Она просто-напросто боится себя, своих собственных чувств и не знает своих собственных потребностей… Ну да ладно, уже поздно, не так ли? Мой дорогой коллега, я безумно рад, что вы сочли возможным заскочить ко мне на минуту. Передайте мои лучшие пожелания Джо. — Граска медленно встал из-за стола и протянул Тэйлору руку. Тот крепко пожал ее и благодарно тряхнул несколько раз.
Через два часа он уже был в квартире Иден.
Глава 13