Точка возврата, стр. 31

Утром Борода поднялся к Ларисе, долго сидел на телефоне, наконец спустился, взял с собой Боцмана, и они вдвоем пошли покупать машину. Вернулись удивительно быстро, часа через два. Боцман сидел за рулем трепаного «фольксвагена», как выяснилось, семьдесят девятого года выпуска. Но Борода успокоил:

— На нем движок новый, ворованный.

— У нас гаишники не снимут движок-то?

— Как они снимут, если тачка у гаишников и куплена? Им здесь запретили в кустах прятаться, права отбирать, номера свинчивать. Ну вот и кто уволился, а кто новый бизнес освоил. Права, документы на тачки, собственно машины, правда, нелегально. Но ездить можно свободно, осталось доверенность оформить.

Доверенность на Боцмана решили оформить завтра, в понедельник. Борода все никак не мог прийти в себя — не верил, что пусть временно, но является владельцем автомобиля. Но вообще-то автомобиль не обещал долго протянуть. Если не угробим в городе, угробим в Карпатах. Главное, самим не угробиться.

Прихватив кое-какое снаряжение, мы втиснулись в свой крутой «фольк» и двинули в направлении населенного пункта Холодновидка. «Бомбить», по слонам Бороды, очень нехорошего человека.

Если у группы особого назначения нет денег и оружия, она должна их добыть любой ценой. Конечно, тут возможны и крайние меры, но все же, находясь в другой стране, весьма нежелательно причинять какие бы то ни было неудобства мирному населению. Да и немирному тоже. К примеру, налет на воинскую часть — дело, сулящее море оружия любой мощности, от табельного пистолета до стратегического бомбардировщика. Одна беда — риска много. И личного и политического. А вот проверить финансовые возможности какого-нибудь нехорошего человека — это, пожалуй, не лучший, но выход. В самом-то деле, ну не могли мы взять с собой ни оружия, ни достаточного количества денег. А деньги на операциях нужны всегда, и большие. Чтобы в случае чего можно было не задумываясь полезть в карман и выложить нужную сумму. А об оружии и говорить нечего. Разве мог я отправить группу в Карпаты, не снабдив людей хотя бы парой берданок? И увы, времени на честное зарабатывание денег у нас тоже не было. Так что оставался, в сущности, криминал... Что ж, как ни противно, придется нам побыть и разбойниками. Благородными, вроде какого-нибудь Робин Гуда.

Нехорошего человека звали Зенон Рыбнюк, и подлость его заключалась в разграблении промышленного гиганта областного масштаба. Еще в перестройку он оформил завод как акционерное общество, скупил почти все акции по дешевке (цену определял сам), потом назначил чудовищные дивиденды и начал катастрофически богатеть. Производственное объединение для того, чтобы платить дивиденды, вынуждено было продавать сначала принадлежавшие ему детские сады и поликлиники, потом оборудование, наконец, производственные здания. Борода всю дорогу кормил нас историей преступлений Рыбнюка — очищал свою и нашу совесть. Сам он был настроен крайне агрессивно.

— Надо передушить охрану и разнести это осиное гнездо в клочья! — рычал Борода.

Боцман, сидевший за баранкой, недобро косился на него. Он явно не разделял таких настроений.

— Я т-те дам, «охрану передушить»! — сдавленно возмутился он. — Охрана-то здесь при чем? Простые мужики, скорее всего, бывшие офицеры. Семьи у них, ты об этом подумал? Они просто делают честно свою работу. Честно, понял? Так что с охраной работать будем аккуратно, как с отцами родными...

В Боцмане сказывался профи-охранник, который не даст в обиду своих коллег даже и где-нибудь в Африке, не то что на Украине.

Рыбнюк, как и положено большому вору, обитал в трехэтажном коттедже за трехметровым забором. По кромке забора шла колючая проволока, не исключено, что она была под напряжением. Но не это было плохо. Коттедж стоял на ровном месте, вокруг него в радиусе ста метров все деревья были вырублены, так что неоткуда было пронаблюдать, что делается на территории.

Мы подогнали машину к озерку в полукилометре от роскошной тюрьмы, в которую посадил себя Рыбнюк. Боцман вооружился артиллерийским биноклем, привезенным из Москвы, и отправился искать некое подобие наблюдательного пункта. Мы с Бородой изобразили пляжников, причем пляжников тупых, которые, отправляясь на природу, не захватили с собой ни шахмат, ни картишек, ни просто пива. Мы просто ляпнулись на песок пузом кверху и предались отчаянному безделью.

Боцман вернулся через час. Оставил бинокль, набросил куртку и, ни слова не говоря, ушел куда-то опять. Вернулся еще через час и доложил:

— Охрана небольшая. Один лоб на КПП и один таскается по территории. Знаем такую схему. Думаю, что в здании есть третий. Эти оба как вареные — один ходит от дерева к дереву, другой так клюет носом, что, того и гляди, стол лобешником пробьет. Значит, сменились вечером, дежурят сутки. По забору стоят камеры, замаскированные. Хорошо, если мониторы на КПП, хуже, если в здании. Но у камер есть мертвые зоны. Проволока под напряжением, видел изоляторы. Предлагаю брать теремок сейчас, пока не пришла свежая смена. Очень, похоже, что, кроме охраны, никого в доме нет. При хозяине эти мальчики больше бы бодрились. Так что самое время...

Оставив Бороду у машины, мы с Боцманом пошли к забору. Боцман, сам опытный секьюрити и специалист по охранным системам, показал одну мертвую зону и как к ней подобраться в обход камер. А еще через минуту он стоял на моих плечах, немилосердно цепляя мои уши шнуровкой туфель. Наконец сказал:

— Давай!

Я подал ему обрывок ватного одеяла и туристский коврик-пенку. Боцман накрыл колючку одеялом, сверху положил пенку и перемахнул забор. Еще миг, и пенка с одеялом упали мне на голову. Я забрал эти неоспоримые улики вторжения в частные владения и вернулся к машине.

Боцман преодолел забор в тот момент, когда караульный был с другой стороны дома. Так что он спокойно подошел к домику садовника и притаился в одном броске от дорожки, по которой, согласно данным наблюдения, циркулировал охранник. Ждать пришлось минут десять — вялый сторож не спешил нарезать круги на вверенном ему посту. Но так и должно было происходить — Боцман вычислил скорость обхода участка и даже сделал поправку на конец смены. Наконец, еле перебирая ногами, охранник появился из-за дома и пошел прямо на Боцмана. На его поясе болталась стратегических размеров кобура, из которой торчала вороненая рукоять какой-то огромной стрелялки. Боцман знал, что инструкция предписывает охраннику осматривать домик садовника со всех сторон. Но знал также, что во второй половине смены эта инструкция выполняется спустя рукава.