Рискнуть и победить (Убить демократа), стр. 33

IV

А теперь мне следовало поторопиться. У меня было минут двадцать, пока они сориентируются и введут план «Перехват». Без всяких помех я вырулил на шоссе и двинулся в сторону автовокзала. И только минут через пять навстречу мне, вереща сиреной и озаряя туман мигалкой, продребезжал милицейский «рафик». Вот оно, оцепление. Очередь, наверное, была на заправке.

На автовокзале я открыл ячейку в автоматической камере хранения и загрузил в нее полиэтиленовый пакет с «тэтэшником» и кобурой. А разрешение на ствол, поразмыслив, сунул в багажник «пассата» за обивку. Разрешение было по всей форме, с подписями и печатями, номер ствола даже в цифирке не перепутали, так что беспокоиться вроде было не о чем. Но я резонно рассудил, что, пока менты разберутся, что к чему, я могу поиметь серьезные неприятности. Ни к чему мне были лишние неприятности. Вполне хватало и тех, что есть.

После автовокзала я уже никуда не спешил, да и спешить в тумане было чревато.

Навстречу мне пролетела пара гаишных «Жигулей», на моей стороне трясли какой-то «опелек», но на «пассат» пока никто не обращал внимания. Антонюк, видно, все-таки не запомнил номер или не слишком разбирался в иномарках, чтобы точно назвать модель. Допрут, конечно, но когда это будет?

В гостиницу возвращаться мне было не с руки. «Собры» там такой тарарам поднимут, что потом все на меня пальцем будут показывать. Да и есть хотелось, целый день на ногах. Поэтому я оставил тачку на стоянке возле замковой башни с курантами и вошел в «Берлогу». Здесь я уже пару раз бывал, заходил перекусить и поглядеть, что к чему, так что не удивился предложению, которое сделал вежливый молодой человек в раздевалке, принимая у меня плащ:

— Если у вас есть оружие, советую сдать. Оно полежит в сейфе, а потом вы его заберете. Поверьте, это в ваших интересах.

— Охотно верю, — ответил я.

— Мое дело — предупредить. Seid herzlich will kommen! Добро пожаловать в настоящую прусскую Bierstube! Сто сортов настоящего немецкого пива!

Сервис, бляха-Fliege.

Настоящее немецкое пиво меня не интересовало, но колбаски по-бранденбургски здесь были неплохие. Их я и заказал и в ожидании принялся ненавязчиво осматриваться в надежде заметить что-нибудь такое, не знаю что (чем я, собственно, и занимался с первого дня пребывания в городе К.). Но ничего не заметил. Все кругом были свои, знакомые между собой, как бывают знакомы люди в небольшом, в общем-то, городе. Никаких таинственных чужаков не просматривалось.

Ну, может быть, кроме меня. Да еще крепкие пареньки, отдыхавшие в углу обшитого темным дубом зала, явно, по-моему, не последовали совету вежливого гардеробщика сдать на временное хранение свои стволы. Но это были не мои проблемы. Может, они чувствовали себя без них не совсем одетыми? Всякое бывает.

Да что ж они, суки, не едут? Сколько мне еще ждать?

Ладно, еще чашку кофе. Нет, пива не надо, я за рулем. Ну и что, что они тоже за рулем? Я за другим рулем. И получите сразу. Не сбегу, но может так случиться, что очень быстро уйду. Сколько-сколько?! Я тут что, свадьбу заказывал? А, обычные немецкие цены. Тогда другое дело. Ладно, сдачи не надо. И вам филь данке.

Эта настоящая прусская пивная задумывалась явно с реваншистскими целями. Попытка коварных немцев перекроить в свою пользу границы послевоенной Европы. Оттягали у россиян сто квадратных метров родины с помощью обычных немецких цен и обрадовались. Рано радовались, господа ползучие реваншисты. Когда речь идет о хорошем пиве и возможности без пальбы и мордобития оттянуться… Из холла в зал ворвались человек пять омоновцев в «ночках» и с десантными «калашами» под предводительством милицейского капитана с открытым забралом и ПМ в руке.

— Всем оставаться на местах! — приказал капитан. — Проверка документов!

Наконец-то.

По-моему, ребятишки в углу почувствовали себя неуютно.

Но на этот раз им ничего не грозило.

— Чей автомобиль марки «фольксваген-пассат» номер такой-то? — вопросил капитан.

Я поднял руку, как школьник, и сказал:

— Мой.

И уже через пару секунд лежал на дубовой столешнице с заломленными за спину руками. Мордой в кофе. Правым ухом, точнее. А лик мой оказался обращенным в сторону углового стола, так что я имел возможность видеть ошарашенные физиономии местных братков. Один из них изумленно сказал:

— Ну, облом! За говенный «пассат», а? Не, ты вникни! А если в у него был «мерин» или «чероки»?

Браслетки. Шмон с головы до ног. Прямо скажу, не слишком деликатный. Потом меня рванули вверх, в прорезях «ночки» я увидел чьи-то бешеные глаза, хриплый голос спросил:

— Где пушка?

— Не понимаю, о чем вы, — вежливо ответил я и тут же схлопотал по левой скуле автоматной ложей. Наотмашь. От всей души. Была когда-то такая передача на ЦТ.

Так можно и челюсть сломать. Ну ладно хоть плашмя, а не торцом. И на том спасибо.

— Где пушка, сука? — повторила «ночка», дыша мне в лицо смесью водки, табака и жвачки «стиморол», слегка профильтрованной черной шерстяной тканью.

— Снял бы «ночку» — то, жарко, — посочувствовал я ему и понял, что сейчас еще раз схлопочу. И, возможно, уже торцом приклада. Но тут вмешался капитан:

— Погоди, лейтенант. Может, не он?

— Чего годить, чего годить?! Тачка его, номер тот, мужик у дома твердо сказал! И по приметам он! Где пушка, пидор?!

— Отставить! — приказал капитан. — В машину! В горотделе разберемся!

Меня сняли со стола и почти понесли к выходу. Гардеробщик вежливо остановил процессию:

— Момент, господа! Ваш плащ.

Он набросил на меня плащ и мягко укорил:

— Я же вас предупреждал! — И, подумав, добавил:

— Приходите к нам снова.

Омоновцы загоготали:

— Ага! Придет! Лет через десять!

В отделении меня сначала сунули в обезьянник, выкинув оттуда пару бомжей. Но не успел я как следует ощупать языком распухающие щеку и губу и порадоваться, что хоть зубы целы, снова выдернули и привели в кабинет, где я увидел давешнего капитана, пожилого милицейского майора и красного кандидата Льва Анатольевича Антонюка. Майор сидел за письменным столом, перед ним лежал бумажник с моими документами.

Капитан жестом показал Антонюку на меня:

— Он?

Антонюк подтвердил:

— Он. — И поинтересовался у меня:

— Ну что? Доигрался, красавец?

— Так… Пастухов… Женат, дочь… Прописан в деревне Затопино Зарайского района Московской области… Судимостей, судя по отметкам в паспорте, не имел. Ну, это надо проверить.

Майор еще полистал мой паспорт и бросил его на стол.

— Пастухов? — переспросил Антонюк. — Почему-то мне знакома эта фамилия.

— Ничего удивительного, — ответил майор. — Не Иванов, но и не Вайсмахер. Давай, Пастухов, сразу к делу. Где оружие, которым ты угрожал гражданину Антонюку?

«Ночка» снова дохнула мне в ухо сложным парфюмом.

— Колись, падла! Сразу колись, а то хуже будет! Майор недовольно поморщился:

— Отставить, лейтенант. И снимите с задержанного наручники.

— Стоит ли, товарищ майор? А вдруг он какое-нибудь кун-фу? Возись потом.

— Выполняйте.

Браслетки слетели с моих запястий, первым делом я потрогал щеку и покачал зубы.

Вроде бы не шатались.

— Свободны, — кивнул майор. Омоновцы вышли, брякая автоматами.

— Садись, Пастухов. Еще раз спрашиваю: где пистолет, которым ты угрожал господину Антонюку?

— Я не угрожал господину Антонюку пистолетом. Подтвердите, Лев Анатольевич.

— Вот как? — искренне удивился он. — А что же вы делали?

— Вы спросили, из чего я мог бы вас застрелить. Я показал. Разве не так?

— Не валяй дурака, Пастухов, — посоветовал майор. — Мы здесь и не таких видели.

— Послушайте, господин майор. Я понимаю, ребята были в запарке, горячее дело и все такое. Но, может, кто-нибудь все-таки обыщет меня как следует?

Для убедительности я встал и расставил в стороны руки.

— Обыщи, — кивнул майор капитану. Тот ощупал меня со всех боков.