Искушение любовью, стр. 21

— Возможно, вы могли бы сказать мне, что чувствуете при виде меня после столь долгого перерыва?

— Разумеется, — ответил Марк. — Я могу выразить это в двух словах.

Карандаш Пэррета замер над блокнотом. Если не прекратить все это немедленно, десять тысяч человек и в самом деле узнают все, что он сказал.

— Убирайтесь. Прочь.

Пэррет поднял голову:

— Сэр Марк, должен вам заметить, это не слишком вежливые слова. А ведь мы с вами такие хорошие приятели, не так ли?

Марк пораженно уставился на него.

— Так что же вы там говорили? — спросил Пэррет.

Он повернул голову и встретился взглядом с миссис Фарли. Атмосфера зарождающегося флирта, зачатки симпатии — все вдруг испарилось. Найджел Пэррет был в состоянии погубить ее быстрее, чем Марк успел бы понять, что он, собственно, от этой женщины хочет.

Он воображал себе, как будет провожать ее домой после службы. Долгие неспешные прогулки. Нескончаемые разговоры. Хорошо — если быть честным, он воображал гораздо больше. Но все же по-настоящему Марк мечтал не о прикосновении ее руки, а о том, как он пробьется сквозь стену, которая стояла между ними, разгадает, что скрывается за этим загадочным фасадом. Он хотел узнавать ее постепенно, вдали от сотен жадных глаз Лондона, наблюдающих с неуемным любопытством за каждым его шагом.

— Мы ни о чем не говорили, — холодно заявил Марк. Он слегка приподнял шляпу, избегая взгляда миссис Фарли, и надменно кивнул Пэррету.

Не сейчас. Может быть, и никогда.

Краем глаза он увидел, как она отвернулась и двинулась сквозь толпу. Шум вокруг возобновился с прежней силой.

Нет. Нет. Он не даст этому случаю выскользнуть из рук. Он не упустит свой шанс.

Глава 8

Джессика как раз заканчивала завтрак, когда в комнату вошла горничная.

— Он здесь, — прошептала она. — Пришел к вам.

Джессика не сразу поняла, о ком идет речь. Сэр Марк! Он не проводил ее домой накануне, как обещал. После своего нечаянно откровенного признания на публике — и после неожиданного появления мистера Пэррета — он, казалось, внезапно потерял к ней интерес.

Ее сердце почти болезненно забилось от предвкушения. Что он здесь делает, да еще так рано утром? Джессика не успела уложить волосы — она только расплела их после ночи и расчесала, и теперь они свободно рассыпались по плечам. Времени на прическу не было, и она выскочила в гостиную прямо так.

Сэр Марк стоял у камина и изучал фигурки на полке. Их было немного: две фарфоровые статуэтки, которые она приобрела за истекшие семь лет, и разбитая раковина. Подарок младшей сестры на день рождения девять лет назад и единственное напоминание о доме.

— Сэр Марк?

Он обернулся. На мгновение просто замер на месте, чуть приоткрыв рот, не в силах произнести ни слова, затем сокрушенно покачал головой:

— Нет, так не пойдет. Это нечестно. Я пришел, чтобы принести свои извинения и попытаться компенсировать то, что я не проводил вас домой в прошлый раз. Но это… это совершенно ужасно. Не думаю, что когда-либо смогу вас простить.

— Что? Но что я сделала?

Он потер лоб.

— Не важно. Я хотел спросить — не согласитесь ли вы совершить вместе со мной небольшую прогулку? Сегодня утром.

— Сэр Марк, боюсь, я вынуждена напомнить вам последние слова, которыми мы обменялись. Двадцать четыре часа назад вы перед всем миром заявили, что желали бы совершить со мной совокупление. Только что вы сообщили мне, что я ужасна. Предполагается ли, что после этого я соглашусь на предложенную вами прогулку?

Сэр Марк посмотрел в угол комнаты и пожал плечами:

— Да, вы обрисовали ситуацию верно. Все так и есть.

— Вы представляете себе, что подумают люди, если увидят нас вместе после того, что вы наговорили в воскресенье?

— Я не планировал встречаться с людьми. Только с коровами. — Он вздохнул. — Кроме того, одно из преимуществ безупречной репутации состоит в том, что никто не подумает о ее обладателе ничего плохого. Даже если сам он неважного мнения о себе. — Его взгляд скользнул по ее талии, опустился ниже и снова впился в лицо. — Я должен задать вам вопрос. Вы когда-нибудь обрезали волосы?

Джессика вдруг догадалась, отчего беседа имеет такой бессвязный характер.

— Нет.

— Хмм. — На большее сэра Марка не хватило.

— Мне нужно причесаться. А еще надеть сапоги и камзол.

— Да-да, — пробормотал он.

— Вам придется немного подождать. Я сбегаю на задний двор и прихвачу поросенка. Он пойдет с нами. В качестве компаньонки.

— Угу.

— Знаете, он умеет выдувать огонь изо рта, — заявила она. — Я имею в виду, поросенок.

Марк поднял голову:

— Прошу меня извинить. Что вы сказали?

— Если бы я в самом деле вызвала вас на диспут, а в разгар дискуссии распустила волосы, смогли бы вы выдать хоть одно более или менее связное предложение?

Он уныло посмотрел ей в глаза:

— А вы как думаете?

Джессика хихикнула:

— Собственно, это не важно.

Наверху, пока горничная собирала ее волосы в тугой узел, подкалывая его шпильками, Джессике пришли в голову новые вопросы. Все было очень непонятно. Она нравилась сэру Марку. Это ее не удивляло; мужчинам, как правило, доставляло удовольствие смотреть на Джессику, и она к этому привыкла.

Но он был не похож на всех других мужчин. Он совершенно точно не был к ней равнодушен. Но, признавая, что его влечет к ней, сэр Марк тем не менее отверг ее авансы. Кто на его месте поступил бы так же? Если он не собирается завлечь ее к себе в постель, то чего он от нее хочет? А если он действительно ее вожделеет, но отказывается во имя сохранения целомудрия, то зачем так охотно подвергает себя искушениям?

Спускаясь вниз по лестнице, Джессика поняла, что ответов ей, похоже, не найти. Сэр Марк оставался для нее настоящей загадкой.

Он повел ее вверх по тропинке, дальше от воды. Стоя на крыльце своего дома, Джессика иногда могла слышать шум машин на шерстяной фабрике, но по мере того, как они удалялись, гул становился все тише; его вытесняли звуки природы. Ветер шелестел в ветвях деревьев, деловито жужжали насекомые, то и дело раздавались пронзительные птичьи трели.

Вверх по холму, мимо ограды, через пастбище, заросшее чертополохом с фиолетово-синими цветками, похрустывающими под ботинками Джессики… Сэр Марк, судя по всему, следовал своему собственному маршруту, не отмеченному никакими тропинками. Они спустились с холма, перебрались через узкий ручеек, над которым было перекинуто толстое бревно, и принялись подниматься по склону еще одного холма.

— Я очень надеюсь, что вы знаете, куда идете, — пробормотала Джессика, карабкаясь через четвертую по счету ограду.

— Мы идем к Фрайарз-Авен [3]. Мы уже почти там.

— Интересно — это название должно вызывать страх или пробуждать аппетит? — заметила она.

Теперь они шли полем, где паслись коровы. Оно уступами спускалось вниз; за пастбищем виднелся еще один холм. Над его вершиной простиралось безбрежное ясное небо.

— Ни то ни другое, — возразил сэр Марк. — Эти коровы имеют возможность наслаждаться самым прекрасным пейзажем во всем Сомерсете.

Они добрались до вершины всего за пару минут. Вокруг лежали несколько огромных валунов, золотисто-розовых в нежном утреннем свете. Чуть дальше, там, где трава уступала место камню, скала круто обрывалась, с головокружительной резкостью уходя из-под ног. Прямо перед ними расстилалась необъятная долина, и от красоты вида у Джессики захватило дыхание. Где-то вдалеке мелькнула голубая лента реки.

Утренний туман еще не успел уйти, и она видела только намек на изумрудную зелень травы. Прямо посреди долины, поднимаясь из тумана, возвышался высокий, конической формы холм; его вершина была увенчана каменной башней.

— Это холм Святого Михаила, — произнес сэр Марк у нее за спиной.

Что это такое, Джессика не знала. Дул сильный ровный ветер; ее юбки трепетали вокруг ног, из прически выбился локон.