Школа в лесу, стр. 16
Он плясал вместе с ребятами вокруг елки, пел грубым басом «В лесу родилась елочка», и с его тулупа сыпался настоящий снег.
Теперь и малыши обступили дедушку. Он роздал всем, даже взрослым, цветные мешочки с гостинцами и увез пустые сани.
— Прощай, дедушка!
— Приезжай еще!
— Ужинать, ужинать!
В столовой ребят ждал сюрприз. На столах около каждого прибора стоял бокал, наполненный морсом.
Было только десять часов, но стрелки перевели на двенадцать. Все притихли! Часы гулко пробили двенадцать раз. Тетя Соня подняла бокал с морсом и растроганно сказала:
— Ну, дети, поздравляю вас с новым, 1939 годом, желаю вам в этом году не болеть, хорошо учиться, радовать родителей и педагогов своими успехами.
— Ура-а, урра! — закричали ребята и подняли бокалы.
Тетя Соня обходила столы и со всеми чокалась, а ребята пили вкусный морс. Все время играла музыка, и можно было кричать «ура».
— За здоровье тети Сони — ура!
— За здоровье Марь-Палны — ура! — надрывались ребята.
— За тетю Олечку — урра!
— За здоровье Ольги Юрьевны — ура! — великодушно кричали они, забывая в этот миг даже свою нелюбовь к тете Тише.
Тост за Тонечку вызвал бурные, долго не смолкающие крики.
Зоя легла усталая и довольная. Потушили свет. На дворе разбушевалась метель. «Хорошо в мягкой постельке под теплым одеялом, — сонно думала Зоя, — и Мику тепло в живом уголке… А вот папа… где он? В каких-то лесах. Там холодно… тигры. Может, он умер… потому и не пишет».
Зоя тихонечко заплакала, потом все громче и громче.
— Ой, девочки, кто это? — подняла голову Сорока. — Это ты, Эмма?
— Нет, это Мартышка или Зоя.
— Мартышка, Ида! Это ты плачешь?
— А-а, чего? — проснулась Мартышка.
Сорока соскочила на пол и зашлепала босыми ногами.
— Ой, это Зоя! Ты чего, Зоя?
Зоя спряталась с головой под одеяло и громко рыдала. Вся спальня проснулась, зажгли зеленый свет.
— Эмма, беги за кем-нибудь.
Пришла усталая, недовольная тетя Тиша.
— Ну, что тут у вас? И в двенадцать часов домой не уйдешь!
— Голубева плачет.
Тетя Тиша потянула одеяло, но Зоя закуталась еще плотней.
Тетя Тиша стала разговаривать через одеяло.
— Кто тебя обидел, Голубева? Заболела? А? Ну, я ничего не слышу, говори громче. Как тебе не стыдно? Ведь ты большая. Смотри, всех перебудила. Ну, успокойся, перестань. Что?
— Па-апы нет, — глухо всхлипнула Зоя.
Тетя Тиша неумело погладила ее и сказала:
— Найдется папа. А не пишет, может быть, потому, что болен.
— Ш-ш! — грозно зашипела вбежавшая тетя Соня и заморгала тете Тише.
— Что это лежит? — как будто не зная, спросила тетя Соня, ощупывая Зою. — Где ж тут голова? Мне надо ухо найти, что-то сказать. Должно быть, вот это голова!
Она сгребла Зою с одеялом и перевернула вниз головой.
— Да это ноги! — изумилась тетя Соня. — А я хотела им секрет сказать.
Девочки засмеялись. Зоя фыркнула сквозь слезы.
— Так! Теперь раз, два, три!
Тетя Соня перевернула Зою вверх головой и сдернула одеяло:
— Это чья же заплаканная обезьянка? Ты о чем?
Зоя заморгала и скривила рот:
— Па-па не пи-и-шет.
— Ну-ка, смотри на меня. Твой папа иголка?
— Не-ет, — всхлипнула Зоя.
— Так как же он потеряется? Он сильный?
— Да-а-а.
— Храбрый?
— Да-а.
— А ты боишься! Пойдем-ка мы еще раз папино письмо почитаем.
Она легко взяла Зою в одеяле на руки.
— Поехали!
Сконфуженная тетя Тиша погасила свет и вышла за ними.
— Хитрая тетя Соня, как она Зою успокоила! — сказала Сорока.
— А уж тетя Тиша ничего не умеет, — проворчала Мартышка.
— Девочки, а может, папа правда у ней умер? — задумчиво сказала Сорока. — Давайте дружить с Зоей.
— Вот еще! Она пинается, — возмутилась Мартышка.
— Ну и нехорошо тебе, Ида.
— Ты, Мартышка, тоже задираешься.
— Докуда же вы будете говорить? — рассердилась няня Феня. — До петухов? Которая скажет слово, запишу.
Спальня затихла.
Часть вторая
Глава первая
А письма от папы все нет и нет. В классе вечерами скука. Тетя Тиша шипит на всех:
— Ш-ш-ш, не возитесь, тише, не шумите!
Делать нечего. Ребята разбегаются по другим классам, по мастерским.
Зоя уныло побродила по коридорам, вздохнула и опять пошла в класс. Здесь девочки раскрыли школьный шкаф, но он был пуст.
— Ольга Юрьевна, нам пластелину надо.
— И цветной бумаги.
— Карандашей, альбомов — ничего у нас нет. До-о-станьте, Ольга Юрьевна!
— Во всех классах есть, а у нас нет! — сердито сказала Мартышка.
— Завтра, завтра, — рассеянно откликнулась Ольга Юрьевна, проверяя тетради.
— Каждый день всё «завтра», — пробурчала под нос Мартышка и с сердцем захлопнула шкаф.
Софрончик с лоскутом подбежала к тете Тише.
— Ольга Юрьевна, скройте мне платьице голышу.
Тетя Тиша долго-долго протирала очки. Укрепила их на носу и торжественно взяла ножницы. Ее обступили девочки. Она сложила материю, потом свернула по-другому, потом опять по-старому и вырезала дырку.
— Это для головы, — объяснила тетя Тиша.
— Да у него маленькая голова, — огорченно сказала Софрончик. — Смотрите.
Голышок легко проскочил в дырочку.
— Ничего, — успокаивала тетя Тиша. — Сейчас мы иначе скроим.
Снова залязгали ножницы.
— А теперь оно узко, не наденется: он ведь пухлый.
— Не беда, ты разрежь спереди и вшей кусочек, — и она отдала огорченной девочке изрезанный клочок.
Прибежали Эмма и Сорока и закричали разом:
— Ольга Юрьевна, Сорокина мне говорить не дает. Я начну, а она говорит: «Замолчи!» Я начну, а она опять: «Замолчи!» Не буду я молчать!
— Да-а что, Ольга Юрьевна, Эмма царицей обзывается!
— Ольга Юрьевна, — завопила Мартышка, — не велите Голубевой драться! Я сейчас нечаянно ее задела, а она пинает. У, форсунья! Царица!
— Довольно, тише, тише, — страдальчески морщилась тетя Тиша. — У меня голова болит.
В класс ворвался Рябов.
— Тройка, пошли наверх в чехарду!
— Куда, куда? — встрепенулась тетя Тиша и побежала за мальчиками. А за ней все девочки.
Еще издали слышался визг в умывалке. Красные, потные ребята прыгали друг через друга.
— Боже мой! — всплеснула руками тетя Тиша и покраснела, как помидор. — Прекратите сейчас же эту возню! — Она сердито замигала маленькими глазками и схватила за рубашку Чешуйку. — Идите в класс!
— Вот еще! — вышел из себя Занька. — Бегать нельзя, возиться нельзя, что ж можно-то?
— Можно читать, рисовать, играть в шахматы, — строго сказала тетя Тиша, — а возиться я не раз-ре-шаю, понятно? — И она согнала ребят сверху.
Они столпились внизу сердитые, тяжело дыша.
— Вот тетя Тиша несчастная! — выпалил Занька, переведя дух.
— Ой, Занька, если бы она видела, как мы боролись, она бы от разрыва сердца умерла, — захихикал Чешуйка.
— Вот тоже! Только и знает что шипит, как паровоз, целыми днями да за рубахи хватает!
— Куда бы от нее спрятаться?
— Придумал! В душевую! — крикнул Занька.
И они, крадучись, опять побежали наверх.
Педагоги из других классов только головами качали, глядя на распустившийся третий «А».
Тетя Соня не раз говорила с ребятами. Они сидели понурые, давали обещания, и все забывалось на другой же день. Потому что тетя Тиша все позволяла — и опаздывать в столовую и бросать как попало вещи в спальне — и только страдальчески морщилась, если шумели за столом и за домашним заданием.
— Ах, скорей бы приходила Тонечка! — на все лады ныли ребята.
С утра повеяло весенним теплом. Зоя проснулась от яркого света. За окном блестела хрустальная толстая сосулька. На подоконник вспорхнула синичка, повертела головкой, клюнула сосульку и улетела.