Бедная маленькая стерва, стр. 102
Зато теперь я могла полностью сосредоточиться на своей карьере.
Я была абсолютно свободна и могла делать все, что захочу.
Эпилог
Шесть месяцев спустя
Арест отца застал Аннабель врасплох, но не удивил. Подсознательно она с самого начала чувствовала, что Ральф имеет какое-то отношение к убийству Джеммы. Несколько раз Аннабель даже высказывала подобное предположение, правда, в шутку, но в глубине ее души жила мрачная уверенность, что без него тут не обошлось.
Ральф Маэстро и Джемма Саммер.
Звезды кино.
Идеальная пара, пример для многих.
И чем все кончилось?
Конечно, Аннабель знала, что в тюрьму Ральф не попадет, что его наверняка оправдают. Скорее всего, дело рассыпется, так и не попав в суд. Голливуд есть Голливуд, и писанные для обычных людей законы здесь существовали только на бумаге. Звездам могло сойти с рук все, даже убийство.
Впрочем, Аннабель с самого начала решила, что арест Ральфа (а это событие стало новой сенсацией) ни в коем случае не должен помешать ей добиться известности. Достаточно она жила в отцовской тени! А в том, что достичь своей цели она сумеет, Аннабель ничуть не сомневалась, ведь с ней была Фанни, которая обладала редкой способностью добывать деньги буквально из воздуха.
Лучшие телевизионные шоу страны соревновались друг с другом, чтобы заполучить Аннабель или взять у нее эксклюзивное интервью. «Опра», «Прямой эфир с Ларри Кингом», «Джей Лено шоу» и другие — она побывала на всех по очереди, одним махом заработав едва ли не больше денег, чем за все время занятий своим сомнительным бизнесом.
Помимо денег, эти выступления принесли Аннабель и еще кое-что. Фанни давно подметила у нее актерские способности, и она действительно держалась перед студийными камерами раскованно и свободно. Ей ничего не стоило, в зависимости от обстоятельств, притвориться простоватой или начитанной, грубой или утонченной, очаровательной и милой или не на шутку разозленной. Для любого ток-шоу такой гость был настоящим подарком.
Кроме того — как и предсказывала Фанни, — Аннабель получила предложение написать книгу под названием «Моя жизнь — откровения Голливудской принцессы…» или что-то в этом роде. Контракт должен был принести ей несколько миллионов, и это при том, что самой Аннабель вовсе не нужно было корпеть над компьютером. Издательство прислало литобработчиков, которые записывали каждое ее слово.
Книга вышла быстро и сразу взлетела на самый верх списка бестселлеров. Так в считаные недели Аннабель Маэстро стала настоящей звездой.
Настоящей звездой, без дураков.
Фрэнки ушел сам. Ему очень не нравилось, как Аннабель стала с ним обращаться. И дома, и в особенности на людях она держалась так, словно была второй Анджелиной Джоли, а Фрэнки не привык оставаться в тени. Быть вторым не для него, это он знал точно.
Фанни тоже раздражала Фрэнки. Ему казалось — все, что делает эта неопрятная толстуха, она делает для того, чтобы звезда Аннабель засияла еще ярче, а ему достаются лишь жалкие крохи. Или вообще ничего. Как бы там ни было, реалити-шоу, где они появились бы вместе с Анна-бель, так и не состоялось. Вместо этого Аннабель получила предложение выпустить собственное шоу, основанное на ее дурацкой книге.
Это стало последней каплей — Фрэнки понял, что с него хватит. Они с Аннабель уже не были так близки, как раньше, к тому же у него имелись кое-какие собственные планы.
В конце концов он первым сказал Аннабель «До свидания».
«Скатертью дорожка», — ответила она.
К этому моменту они оба перебрались в Лос-Анджелес, и Фрэнки убедился, что голливудский стиль жизни идеально подходит ему. Здесь он чувствовал себя как рыба в воде, поэтому, едва расставшись с Аннабель, Фрэнки занялся бизнесом, который был так хорошо ему знаком. Уговаривать разбитных безработных актрис торговать своим телом и получать за это хорошие бабки было проще простого, и предприятие, которое он основал вместе с Риком Греко, процветало. Очень скоро Фрэнки Романо стал самым богатым голливудским сутенером.
Кэролайн поправилась на удивление быстро. Стремясь как можно скорее забыть трагическое происшествие, она решила уехать из Вашингтона и перебраться к родителям в Лос-Анджелес.
Пока она лежала в больнице, ее неожиданно навестили Эвелин и Грегори. Ничего подобного Кэролайн не ожидала. Ей и в голову не могло прийти, что у сенатора хватит на это наглости.
— Мы тебе очень сочувствуем, дорогая, — проворковала Эвелин, протягивая девушке коробку дорогих шоколадных конфет. — Бедняжка Грегори весь извелся!
«Извелся?! — подумала Кэролайн. — Еще бы!»
Она по-прежнему не могла знать наверняка, причастен ли сенатор к ее похищению, однако во время этого «визита вежливости» он явно избегал смотреть ей в глаза.
Кэролайн не чувствовала ничего. Любовь, которую она когда-то испытывала к этому человеку, прошла без следа.
— Полиции удалось выяснить, кто поступил с тобой таким бесчеловечным образом? — продолжала расспрашивать Эвелин, в то время как ее муж молча смотрел в пол.
«Ну и трус!» — подумала Кэролайн. Она уже поняла, что сенатор явился сюда с женой, боясь, что его любовница может о чем-то догадываться или подозревать. Грегори был уверен, что Кэролайн не станет выяснять с ним отношения при Эвелин.
От этих мыслей Кэролайн затошнило. Сенатор Грегори Стоунмен оказался совсем не таким, каким ей когда-то казался. Теперь она поняла, что ее любовник с самого начала не собирался разводиться с женой и жениться на ней. Грегори, ее драгоценный Грегори был самым заурядным лжецом и трусом, достойным одного лишь презрения, отнюдь не жалости.
И тем не менее Кэролайн не стала ни с кем делиться своими подозрениями. Когда детектив Леннокс спрашивал, что она делала на заброшенной бензозаправке, Кэролайн ответила, что просто заблудилась. О том, что именно там Грегори назначил ей встречу, она умолчала — ведь это все-таки могло быть совпадением.
Странное все-таки совпадение, думала Кэролайн. Еще более странным казалось то, что девушка, вырубившая ее хлороформом, знала о ее беременности. Как ни старалась Кэролайн, она не могла забыть об этой необъяснимой странности. Впрочем, одно объяснение все-таки приходило Кэролайн в голову.
Из больницы ее выписали через двое суток. Простуда и несколько швов на ноге — таковы были физические последствия похищения.
Кэролайн легко отделалась.
Покидая Вашингтон, она ни о чем не жалела. Ребенок продолжал расти в ее чреве, и Кэролайн пообещала себе, что воспитает его достойным человеком — не таким, как его отец. Избавляться от него она не захотела, решив, что само появление этого ребенка на свет будет для Грегори достаточным наказанием.
Сенатор Грегори Стоунмен был для нее все равно что мертв. Никогда, никогда Кэролайн не допустит, чтобы он каким-то образом вмешивался в жизнь ее сына или дочери.
Зейна продолжала покорять публику своими феерическими шоу — и пополнять свою коллекцию молодых мужчин. Выступая на стадионе «Марокана» в Рио, она приметила двух девятнадцатилетних близнецов, которые работали манекенщиками, демонстрировавшими нижнее белье. Впрочем, в паре они работали не только на подиуме. Еще через несколько дней Зейне подвернулись сестры Минда и Миранда — две потрясающе красивые бразильские супермодели, и певица сразу решила, что смешанная парная игра может стать одной из самых интересных и захватывающих.
Удовлетворение гарантировано, а это было главным.
Изредка она вспоминала Бобби Сантанджело Станислопулоса, который оказался единственным мужчиной, сумевшим выскользнуть из ее коготков. Зейна, впрочем, была уверена, что когда-нибудь они воссоединятся, и тогда она, быть может, расскажет Бобби о своем приключении с его отцом, великим Димитрием.
А может, и не расскажет.