Рок. Лабиринт Сицилии, стр. 30
– Когда Сенат голосовал за объявление войны Карфагену, он не думал о людских резервах Республики! Теперь, когда мы понесли в этой войне такие потери, ты, Клавдий, наконец то понял и задумался о людских резервах! Но я не говорил ни о каких наборах! Достаточно будет одного легиона из лагеря Регула! – парировал выпад Септемий.
– У Кавдика есть два легиона – «Латиум» и «Италика», и пятнадцать тысяч союзной пехоты Сиракуз. Этого вполне достаточно для блокады города, – констатировал Клавдий.
– Для блокады достаточно, – согласился Бибул, – а для штурма нет. Мы отвели от Акраганта легион «Волчица Ромула» для пополнения! Назад его не вернули! Он в лагере Марка Регула.
– Хорошо! Пусть консул Регул отправит к Кавдику один легион! Какой? Пусть решит сам! – заключил председательствующий. – Кто за поддержку доводов квестора Септемия Бибула, прошу голосовать!
Значительное большинство поддержало предложение Септемия Бибула.
– Квестор, через два дня вы получите от Сената письменные распоряжения, касающиеся сегодняшнего обсуждения! И можете отправляться к армии! – заключил председательствующий.
Сенат перешёл к решениям вопросов жалоб муниципий…
Септемий вышел из Сената и направился к форуму. Он спускался по парадной лестнице, обдумывая планы на завтрашний день, когда был окликнут кем-то:
– Септемий!
Бибул оглянулся и увидел человека, спешащего за ним вслед. На человеке была одета пурпурная тога, какие носят священные авгуры. На его ногах были лёгкие церемониальные сандалии.
– Септемий Бибул, меня послали известить тебя о беседе, на которую просит тебя прийти понтифик Марк Квинт Катон. Если ты принимаешь приглашение, то тебя будут ждать во время смены второй стражи у главных ворот храма Двуликого Януса!
– О чём будет беседа, уважаемый авгур? – поинтересовался Септемий.
– Квинт не дал мне на этот счёт никаких объяснений, но сказал, что тебе это будет очень интересно!
– Вот как! Хорошо! Я буду там в назначенное время! После второй стражи!
Человек наклоном головы попрощался и удалился.
«Ну вот! Катон проявил ко мне свой интерес, – подумал Бибул. – Интересно с чем это связано?»
Он вышел к форуму, всегда многолюдному. Здесь решались многочисленные вопросы римских граждан, от судебных разбирательств до торговых соглашений и сделок. К площади прилегали главные храмы римских богов и различные курии. Миновав площадь, Бибул решил посетить дом Пизонов и поздравить его с предстоящим свадебным торжеством, на котором он не сможет присутствовать ввиду возложенных на него Республикой обязанностей квестора. С этим намерением он отправился к Пизонам…
Глава 19
Септемий подошёл в назначенный час к храму Двуликого Януса, стоящему в одном архитектурном ансамбле с храмом Квирина. Подойдя к базилике храма, Септемий увидел двух служащих храма, которые пригласили его проследовать вглубь храмовых строений. Они начали спускаться в нижние ярусы строения. Сюда не имел права заходить без приглашения ни один римский гражданин. За долгие века существования храма подземные ходы переросли в лабиринт и пройти здесь без проводника было очень затруднительно. Септемий почувствовал какую-то тревогу, проходя по этим бесчисленным коридорам. Зачем храму такой подземный лабиринт Септемию было непонятно. Где-то здесь, в этих тёмных подвалах, располагались чертоги ордена арканитов. История его создания скрыта веками. Тайная борьба с врагами велась здесь столетиями. В первое время орден был открыт для светских властей Рима, но со временем его быт оброс тайной. А действия адептов велись уже не от имени власти Рима, а от священных авгуров храма. По закону они должны были советоваться с Сенатом в выборе средств ведения тайных операций, но на деле Сенат вряд ли был осведомлён обо всех делах ордена.
Септемия провели через какой-то зал, где на боковых стенах были изваяния каких-то неведомых чудовищ с открытыми мерзкими пастями. В пастях чудовищ горел огонь, освещая зал. В середине зала стояло изваяние Януса. Одна сторона изваяния была с человеческим обликом, другая в образе страшного монстра с горящими глазами. Изваяние было выполнено в полный рост и держало левую руку согнутой в локте с раскрытой кверху ладонью. Во второй руке был зажат кинжал. Подойдя ближе, Септемий содрогнулся – в раскрытой ладони лежало человеческое сердце, с ладони стекала тягучей жижей кровь. То, что это было человеческое сердце, Септемий не сомневался. От всего увиденного и от мрачной атмосферы подземелий ему стало не по себе. Пройдя зал, Бибул оказался в узком коридоре, заканчивающемся массивный дверью. Подойдя к двери, прислуживающий открыл её и знаком попросил зайти в неё Септемия. Септемий вошёл и дверь за ним закрылась. Он оказался в другой комнате с занавесью на стенах. Посреди комнаты стоял жертвенник с горящими алтарями по бокам. Перед жертвенником стояло несколько мраморных скамеек. Септемий подошёл к жертвеннику. Он был совершенно чист, видно, в нём давно не проводились обряды.
– Это теперь совещательная комната, мы не используем её больше для обрядов. – Из-за одной из занавесных шин вышел Марк Катон. – Теперь обряды проводятся в более далёких чертогах храма.
При этих словах Бибул подумал: «Значит, их чертоги проходят под всем Капитолием!»
– О чём мы будем беседовать, уважаемый понтифик? Если мы здесь, значит есть темы, которые не касаются ушей Сената!
– Ты, Септемий, всегда был намного умнее целой дюжины сенаторов, считающихся очень мудрыми политиками этого города. Мы давно следим за твоими политическими шагами и рады твоим успехам.
Септемий насторожился при слове «мы».
– Да, да, мы – это люди, борющиеся за возвышение Рима над всеми государствами мира.
– Вот как! А что, Республика не заботится о том же? Но мне непонятны тезисы возвышения. Что важнее, Рим или Республика? – Септемий говорил совершенно открыто и спокойно.
– Республика наше детище. Как мы можем отделять себя от неё?
При этих словах Катона Семптемий, глядя ему в глаза, понял: «Он хотел мне сказать что-то большее, но моя реакция на его слова чем-то испугала его! Ну что ж, постараемся его успокоить». А Катон продолжал:
– Ещё Ромул задумал провести республиканские преобразования. Жаль! Боги решили забрать его в свои чертоги, а возвратили его обожествлённым Квирином!
– Но почему поклонения в обрядах и ритуальных процессиях Янусу намного больше, чем Квирину, являющемуся защитником города? – спросил Септемий.
– Потому что Квирин-Ромул сам поклонялся Двуликому Янусу. Янус отображает две стороны состояния государства – Войну и Мир! Близнецов было тоже двое – Ромул и Рем. – Катон явно заводился от своей речи, глаза его начали гореть неистовым пламенем убеждения. – Само время выбрало правильное решение! Кто будет править Римом?! Ромул, как более волевой и устремлённый, оказался правителем, захватившим часть диска, принадлежащего ранее Рему, и стал более могущественным и деятельным…
– Диска? Ты сказал диска? Какого диска? – Бибул выхватил из монолога Катона непонятный ему смысл.
Катон осёкся… Было видно, что он обдумывает свой ответ.
– Говоря «часть диска», я имел в виду весь круг города. Так вот, Ромул построил храм Двуликому Янусу после того, как имел откровения с ним…
– С кем? – не понял Септемий.
– С Янусом, Септемий, с Янусом! Если хочешь и ты будешь сегодня свидетелем разговора с богом.
– С кем? С Янусом? И где же будет происходить разговор? – Септемий был поражён происходящим и с недоумением смотрел на Катона.
– Здесь, Септемий, именно здесь! Здесь он явился первый раз Ромулу и стал являться в последующем!
– В каком же образе он возник перед Ромулом? Ведь храма тогда не было? – спросил Септемий, обводя комнату взглядом.
– Ромул говорил, что он предстал в образе восточного странника, но вещи, о которых поведал его рассказ, заставили Ромула поклоняться его учению! В этом месте, по повелению Ромула, был заложен храм и построен лабиринт.