Рок. Лабиринт Сицилии, стр. 126
Магистр вывел Септемия из себя…
– Что? – Голос Септемия наполнился гневом. Он бросился за магистром…
Это было то, чего ждал rex sacrorum, он резко остановился и, развернувшись через левое плечо, обрушился на Септемия слева. Магистр нанёс серию ударов… И не бесцельно. Он выбил из левой руки Септемия меч и вторым мечом ударил по голове квестора! Хоть удар и пришёлся по шлему, что явилось промашкой магистра, ведь он метил в лицо квестора, всё равно Септемий рухнул на землю…
– Вот и всё, Бибул, – коротко сказал магистр. Он подошёл к Септемию, отбросил ногой меч, выроненный квестором при падении, и поднял обе руки с мечами вверх, чтобы вонзить их в тело квестора…
Многие, кто стал свидетелем поединка, отвели взгляд, чтобы не видеть смерть квестора. Кассий Кар даже рванулся на помощь Септемию. Он видел и понимал замысел магистра… Но железная рука Диархона удержала его от этого…
…Магистр сделал сильнейший замах, чтобы пригвоздить Бибула к земле. «Умри же, змея, – подумал он, – тебе многое показали, но ты не воспользовался данным тебе шансом… Что это?!» – мысли магистра метнулись в другую сторону от неожиданной боли.
Магистр почувствовал страшную боль в печени. Боль была столь пронзительна, что у него померк свет в глазах, и он выронил меч из руки, мышцы тела перестали его слушаться из-за сильнейшего болевого шока… Он медленно повалился на бок…
Септемий поднялся, шатаясь, сделал несколько шагов, в его левой руке был острый трёхгранный кинжал. Кассий бросился к нему и вовремя подхватил его, не дав ему упасть. Ноги перестали служить квестору… Голова гудела… Сказался последний удар магистра… Бибул, опираясь на Кассия, смотрел на советника ордена…
…Магистр хватал ртом воздух… хватаясь за жизнь… Но смерть уже начала над ним свою пляску…
– Рок сыграл со мной злую шутку, – слабеющим голосом проговорил он, – если бы не моё увечье, то на этом месте должен был быть он… Но судьбу не обманешь! Я ведь мёртв давно!..
Магистр схватился рукой за траву, собрав её в кулак, и медленно разжал его…
Септемий наклонился над ним и снял с него маску адепта. Посмотрев, он с серьёзным лицом закрыл лицо убитого складкой плаща, задумавшись…
К своему квестору подошёл Драмил:
– Хороший удар, Септемий!
Септемий, словно очнувшись, посмотрел ещё раз на магистра и ответил:
– У меня не было шансов выстоять против него! Голова стала тяжёлой! Единственный шанс был поразить его хитростью!.. И я пошёл этим путём, повернув их оружие против них…
– Так ты это разыграл? Но это был риск! – оценил Драмил действия Септемия. – Давай помогу дойти до раненых! – Драмил подхватил Септемия за плечо и они пошли в сторону раненых…
Кассий повернулся к Диархону.
– Гамилькар здесь? Это он командовал армией? – спросил он вполголоса.
– Нет. Армией командовал не он! Он должен прибыть, но когда это будет, никто не знает! С ним Кларисса, родившая ему дочь! Но я догадываюсь, что тебя интересует? Она с ними! – ответил Диархон.– Что ты намерен делать?
– Провожу своих до Аспида. Потом? Ещё не знаю?! – сказал Кассий, по нему было видно, что решения он пока не принял. – Мне совершенно не хочется бороться за могущество Рима, а также за богатство отдельных членов Сената и его олигархата! Но мира они сейчас заключать не будут! А воевать дальше у меня больше нет сил!
Кассий тяжело вздохнул. Диархон ответил ему молчаливым рукопожатием…
Два отряда разъехались в разные стороны. Адептов увели с собой нуммидийцы, погрузив перед этим мёртвых товарищей на крупы лошадей.
Глава 22
Гамилькар прибыл в Карфаген накануне сражения на равнине Тунесса. Из Сицилии вместе с ним прибыла небольшая часть его армии, которая воевала с ним в Сицилии. Первой задачей для Гамилькара, как он вошёл в порт Карфагена, стало проведать своего брата. Гамилькар отыскал галеру Карталона и взошёл на её борт. Увидев Тогана, который к тому времени уже прохаживался по палубе, восстанавливая силы и следя за оставленным Карталоном бочонком, Гамилькар улыбнулся:
– Какая радость видеть старшего боцмана корабля брата! А мне сказали, что Тоган прикован стрелой к постели! Но вижу, что слухи не имеют ничего общего с действительностью. Победитель турнира на Самосе чувствует себя совсем не так плохо, как говорят! – Гамилькар по-дружески обнял и похлопал того по плечу.
– Клянусь вашими греческими и своими богами, я очень рад видеть несокрушимого полководца Гамилькара, освещённого лучами такой красоты, которые сопровождают его! – Тоган улыбался Клариссе и Иоле, сопровождавшим Гамилькара. – Нам, морским затворникам, недоступны такие нимфы, и только наша любимая Сибилла не даёт нам стать мужскими сухарями и спутаться с красотками в водорослях, которые манят нас ночами в свои холодные объятия! Сибилла напоминает нам своей красотой, что где-то за морем нас тоже ждут нимфы и прелестницы!
– Я смотрю, Тоган, что если тебе поплавать с Карталоном ещё один год, ты станешь настоящим философом! Но самое главное, боюсь, забудешь своих красоток, заменив их на написание любовных поэм! Уж больно хорошо это у тебя стало получаться! – засмеялся Гамилькар.
– Здравствуй, Тоган! – поздоровалась Кларисса. – Как твоя спина?
– Мне лучше, госпожа Кларисса! После того, как произошла беда с Карталоном, у меня открылись скрытые резервы, и выздоровление пошло быстрее! А это кто рядом с вами? Существо невиданной красоты! Я даже скажу так, сравнимой с девушками моего племени! Красота этого существа режет глаз и переносит меня на мои далёкие берега!
– Да, Тоган! После возвращения в твоё племя тебе в нём не будет равных в высказывании комплиментов женщинам и девушкам! Ты действительно прав, говоря о её красоте! Это Иола! Одна из верховных жриц храма Артемиды в Акраганте!..
…Пока Тоган и Кларисса с Иолой разговаривали на палубе, Гамилькар пошел к брату. Он вошёл в каюту под кормой и быстро спустился к брату. Войдя, он сразу увидел Сибиллу, которая что-то готовила на кормовой кухне…
Сибилла, услышав шаги, повернулась и вскрикнула от неожиданности:
– Гамилькар! Мы никак не ожидали тебя увидеть так быстро!
– Ты забыла, Сибилла, какое прозвище носит наш род! – Гамилькар обнял Сибиллу, как сестру. – Ты действительно похорошела! Ветер! Мужские упражнения! Всё это сделало тебя краше! Теперь в тебе не найти той избалованной, капризной испанской наездницы! Только твоё бесстрашие осталось в тебе нетронутым! Сейчас ты стала женщиной непременно больше, чем прежде!
– Спасибо, Гамилькар! Но что же мы стоим, пойдём быстрее! – Сиббилла пошла впереди Гамилькара.
Они зашли за ширму, слегка отодвинув её, и Гамилькар увидел брата… Он никогда не представлял и не думал, что человек может так измениться внешне за очень короткий срок! Лицо Карталона осунулось, глаза впали, с лица ещё не сошёл сине-блеклый след отравления… Гамилькар сжал кулаки…
– Кто принимал решение? – спросил он.
– Говорят, Совет в узком составе. Ещё верховный жрец и кардинал Агафон. Верховный жрец убит. – Сибилла опустила глаза на Карталона. – Мне разбудить его?
– Нет. Не надо. Пусть отдыхает. Я всё равно никуда не тороплюсь. Сейчас подойдут Кларисса и Иола. – Гамилькар положил свою руку на руку Карталона. Она была тёплой… «Брат, – воззвал про себя Гамилькар, – ты должен перебороть болезнь. Крепись!»
– Кто повёл войска после поражения? – спросил Гамилькар.
– Лакедемонянин Ксантипп, – ответила Сибилла.
– Как же Совет с этими жадными до славы и почестей родами согласился на это? – удивился Гамилькар.
– Гамилькон и принц Дидон выдвинули это предложение. Видно, не было никого, кто бы осмелился взвалить груз ответственности на свои плечи, – высказала предположение Сибилла.
– Почему же они не вызвали меня ещё до отправления Масарбала в победный поход, а теперь хотят, чтобы я заменил толкового стратега перед самой битвой? – недоумённо, разговаривая больше сам с собой, предположил Гамилькар.
– А ты не поедешь! – услышали они голос Карталона и взглянули на него. Гамилькар схватил брата за руку.