Хроники Нарнии. Том 1, стр. 81
— Как бы нам не уснуть! Ведь мы должны во что бы то ни стало опередить этого Рабадаша.
— Нет, — с трудом, очень медленно отвечал ей Бри. — Спать мы не будем. Только немножко отдохнем.
Шаста почувствовал, что все они сейчас уснут, если он не встанет и не сделает что-нибудь. И это надо сделать обязательно. Он уже совсем решил, что вот-вот встанет и уговорит их ехать дальше. Но не сейчас, чуточку погодя, не сейчас...
По-прежнему светила луна и заливались соловьи, но две Лошади и два человечьих детеныша крепко спали.
Первой проснулась Аравис и увидела, что солнце стоит высоко в небе. Прохладные часы раннего утра потеряны впустую.
— Это я виновата! — в бешенстве крикнула она сама на себя и принялась будить остальных. — Как я могла поверить, что Лошади после такого трудного дня сами смогут удержаться от сна... Даже если они говорящие? Мальчик не мог этого знать — он ведь тоже не привык к таким трудным переходам. Но я-то должна была об этом догадаться!
Все были сонные, невыспавшиеся и соображали очень плохо.
— Хи-хо-хо... Бро-хо-хо... — ворчал Бри. — Что же это я, спал оседланным? Никогда больше не позволю себе этого! Очень неудобно и беспокойно.
— Ох, да поедем, поедем же поскорее! — тормошила их Аравис. — Мы и так потеряли чуть ли не все утро. Нам нельзя терять ни мгновения!
— Нам надо пропустить хотя бы по горсточке травы, — мотал головой Бри.
— Боюсь, что мы уже опоздали! — крикнула Аравис.
— К чему такая жуткая спешка? — возразил Бри. — С пустыней мы, можно считать, справились. Не так ли?
— Но мы еще не в Арченланде! — выкрикнула Аравис. — А мы должны попасть туда раньше Рабадаша!
— Так мы наверняка опередили его на много миль, — сказал Бри. — Ведь мы шли самым коротким путем... Так, кажется, говорил тот Ворон, приятель нашего Шасты... Ведь это самая прямая дорога?
— Насчет того, что она самая прямая или короткая, речи не было, — возразил Шаста. — Он говорил лишь о том, что эта дорога самая удобная, потому что выводит к реке. А если тот оазис лежит точно на север от Ташбаана, то тогда, боюсь, наша дорога будет длиннее, чем их.
— Все равно, если я не поем, то дальше идти не смогу, — заупрямился Бри. — Сними с меня уздечку, Шаста.
— Пожалуйста! — преодолевая свою застенчивость, заговорила Хвин. — Я чувствую то же, что и вы, Бри, — я не могу идти дальше. Но ведь часто бывает, когда у лошадей на спине люди со шпорами и хлыстами — они чувствуют себя так же, как мы сейчас, но все равно идут! А потом вдруг чувствуют, что могут! Понимаете, что я хочу сказать? Может быть, мы сделаем то же и еще больше, но без хлыста и шпор? Ведь мы теперь свободные и должны сделать это ради Нарнии!
— Полагаю, сударыня, — ответил Бри уничтожающе холодным тоном, — что мне известно несколько больше, чем вам, о военных кампаниях и стремительных маршах, а также о том, что могут вынести лошади!
На это у Хвин не нашлось ответа, потому что, как все чистокровные кобылы, она была очень нервной и чувствительной особой. Тем не менее она была совершенно права, и будь в эту минуту на спине у Бри тархан, способный заставить его скакать дальше, то Конь быстро обнаружил бы, что может выдержать еще несколько часов самой быстрой скачки. В том-то и состоит одно из самых тяжких последствий рабства, что оказавшийся на свободе невольник не в состоянии сделать что-либо без принуждения.
Поэтому остальным пришлось дожидаться, пока Бри поест и попьет. Разумеется, дети и Хвин тоже использовали это время, чтобы подкрепиться. И было уже не меньше одиннадцати часов утра, когда они все-таки двинулись дальше. Но даже позавтракав, Бри шел намного медленней, чем вчера. Пришлось Хвин в то утро задать темп, хотя она была слабее, да и устала больше.
Но сама долина, с ее темной прохладной рекой, травой, мхом, дикими кустами роз и цветами, была таким очаровательным местом, что они невольно замедляли шаг, не желая слишком скоро расстаться с нею.
Глава десятая
ОТШЕЛЬНИК С ЮЖНОЙ ГРАНИЦЫ
Они несколько часов спускались по долине, прежде чем она начала расширяться, и путники смогли увидеть, куда едут. Вдалеке река, по берегу которой они ехали, впадала в другую — широкую и бурливую. За этой рекой начиналась чудесная страна мягких, невысоких холмов, гряда за грядой тянувшихся к Северным Горам. Справа высились острые скалистые вершины, на уступах некоторых из них лежал снег. Слева, насколько хватало глаз, вдаль уходили поросшие темными лесами склоны. Шаста уже не мог выделить среди них гору Пир. Прямо перед ними горный хребет понижался, образуя лесистую седловину, — это, вероятно, и был перевал, по которому шла дорога из Арченланда в Нарнию.
— Бро-хо-хо! Вот он, Север, зеленый Север! — заржал Бри.
И действительно, глаза Шасты и Аравис, воспитанные югом, даже не могли поверить в такую свежесть зелени, покрывавшей холмы. Настроение детей и Коней резко повысилось. Стуча копытами, Лошади устремились вниз, к месту слияния двух рек.
Большая река текла с востока, ее истоки находились среди высоких пиков на западной оконечности горного хребта. Течение реки изобиловало столькими быстринами и водоворотами, что путники сразу отказались от мысли переплыть ее. Им пришлось некоторое время порыскать взад-вперед по берегу, пока они не отыскали брод. Во время переправы от рева воды, грохота выворачиваемых ею камней, быстрых водяных смерчей вокруг, от холодного зябкого воздуха и стремительно несущихся стрекоз у Шасты чуть не закружилась голова.
— Ну вот, друзья мои, мы в Арченланде! — гордо провозгласил Бри, когда весь в пене и брызгах выбрался на северный берег. — Я думаю, что это и есть та река, которую называют Кружащейся Стрелой.
— Надеюсь, мы успеем вовремя, — проворчала Хвин.
Начался подъем — очень медленный, потому что холмы у этого берега были крутые, и им приходилось взбираться на них большей частью зигзагами. Край, представший перед ними, напоминал огромный зеленый парк — ни дорог, ни домов. Повсюду росли деревья, но нигде они не образовывали больших и плотных скоплений, какие можно было бы назвать лесом. Шаста, проживший в степи почти всю жизнь, никогда не видел сразу столько разных древесных пород. Большую часть их он совсем не знал, но мы узнали бы дубы, буки, серебряные березы, рябины и душистые каштаны. Под ногами во все стороны деловито сновали кролики, а вскоре путники увидели целое стадо светло-коричневых оленей, которые при их приближении унеслись к ближайшей роще.
— Как же тут хорошо! — сказала Аравис.
Когда они поднялись на гребень первой гряды, Шаста повернулся в седле и поглядел назад. Наконец-то не стало заметно никаких намеков на Ташбаан. Перед ним лежала одна пустыня — сплошная, ровная, непотревоженная, она простиралась до самого горизонта, если не считать узкой зеленой трещины долины, по которой они выехали к реке.
— Эй! — вскричал вдруг он от неожиданности. — А это что такое?
— В чем дело? — спросил, оборачиваясь, Бри.
Обернулись также Хвин и Аравис.
— Вон там, — показал Шаста на пустыню. — Облако дыма. Там что-то горит?
— Это скорее похоже на песчаную бурю, — сказал Бри.
— Но ведь совсем нет ветра! — возразила Аравис.
— Ох! — воскликнула Хвин. — Глядите! Там что-то сверкает! Это шлемы и панцири! Все это движется в нашу сторону!
— Клянусь Ташем! — сказала Аравис. — Это отряд. Это Рабадаш!
—Конечно же, это он! — крикнула Хвин. — Именно этого я и боялась. Скорее! Надо попасть в Анвард раньше них.
И, не сказав больше ни слова, она сорвалась с места галопом и понеслась, не разбирая дороги, прямо на север. Бри резко задрал голову и устремился за нею.
— Вперед, Бри, вперед! — вопила Аравис, обернувшись к ним.
Это была убийственная скачка. Они поднялись на гребень следующей холмистой гряды, и перед ними открылась новая долина, а за нею — еще один гребень. Они знали, что теперь скачут в верном направлении, но никто из них не представлял, сколько еще осталось до Анварда. С вершины второй гряды Шаста снова поглядел назад. Вместо пыльного облака он увидел черную подвижную массу, немного похожую на скопище муравьев, которая быстро растекалась вдоль южного берега Стрелы. Несомненно, отряд искал брод.