Объятия незнакомца, стр. 87

Темза беззвучно катила свои воды, молодая луна тускло светила в ночи. Из мрачных заведений, выстроившихся по Бишопгейт-стрит, не слышалось ни бесшабашного смеха, ни непристойных песен. Карета громыхала по булыжной мостовой, разбрызгивая грязные лужи. Макс вдыхал соленый, воздух, напоенный запахом моря и английского дуба. В запахнутом плаще, надвинутой на глаза треуголке, скрывавшей его лицо он приподнял уголок занавески и осмотрел улицу.

Французы называют это deja vu [4] .

Эта ночь, каждый ее штрих, каждый дюйм этого угрюмого, безлюдного квартала Южных доков казались абсолютно такими же, какими он видел их много недель тому назад, когда впервые посетил это место.

Даже хилый свет уличных фонарей так же, как и в прошлый раз, желтил лужи и освещал кованую вывеску, поддерживаемую чугунными кронштейнами, – незабываемую и живописно исполненную, на которой крошечная птаха гибнет в когтях хищного врага.

«Ястреб и воробей».

Макс вытащил руку из кармана и постучал в потолок кареты. Все, решительно все, оставалось прежним. Все да не все; с холодной усмешкой подумал Макс. Кое-что все-таки изменилось.

Он стал другим.

В прошлый раз он приехала сюда тревожным, потеющим, неуверенным в себе; сегодня же он был преисполнен холодной решимости. И вовсе не пистоли и не кинжалы делали его бесстрашным, а ясность его цели. Хотя сам он почти удивлялся своему спокойствию.

Возможно, причина подобного спокойствия кроется в очевиднейшем, но самом существенном изменении, свершившемся в нем. Теперь он знает, кто он такой. И что ему нужно. И он сделает все, чтобы добиться своего.

Он отстоит то, что принадлежит ему.

Он вынул из кармана пистоль. Эту двуствольную дуэльную пистоль он брал с собой в прошлый раз. И ею же он убил человека в Луирете.

Он медленно взвел курок.

Если у него есть хоть какое-то преимущество над противником, то оно, несомненно, заключается в этом тончайшем элементе неожиданности: при внешней своей неизменности он уже не тот, кого они ожидают увидеть.

Да и люди, которых он взял с собой, одетые под кучера и лакея, были совсем не тем, чем казались.

Мужчина, правивший лошадьми, направил карету в дальний конец улицы, как его ранее инструктировал Макс, и она повернула за угол, потом, свернув еще раз, въехала в переулок, спрятавшийся позади домов, среди которых была таверна «Ястреб и воробей», и остановилась.

«Лакей» отворил дверцу кареты, и Макс, засунув пистоль под плащ, поднялся. Он вышел в темноту, посмотрел налево, направо. Из окон заведений сочился тусклый свет, узкий тротуар был безлюден.

Многочисленные пивные и таверны, примыкавшие одна к другой, не оставляли никаких проходов между собой – ни единой щелки, в которой его мог бы поджидать противник.

– Десять минут, – тихо бросил Макс.

Мужчина кивнул, закрыл дверцу и занял свое место на запятках. «Кучер» дернул поводья, и экипаж отъехал в конец переулка. Оттуда ему будет удобнее выехать на смежную улицу.

Макс сжал пистоль. Они будут ждать его десять минут. Если за это время он не вернется – либо спасаясь, либо для того, чтобы сообщить, что все в порядке, – они придут в таверну. Со своим оружием.

Этот ход Макс позаимствовал у противников, с которыми столкнулся в Луирете. Будет недурственно, подумал, пересекая узкую улочку, Макс, когда против них применят их же собственную тактику.

Если, конечно, вызвавший его сюда Вульф окажется предателем.

А нет, так ничего страшного, если он немного попотеет, обнаружив, что в него целятся два искусных английских стрелка. Это продлится недолго – всего секунду или две. Макс, прижимаясь спиной к стене дома, медленно двигался к «Ястребу и воробью». Таверна находилась точно посредине квартала.

Добравшись, он осторожно придвинулся к окну, примыкавшему к задней двери, и, избегая хилого света свечи, чудом проникавшего сквозь мутное грязное стекло, заглянул внутрь.

Сегодня посетителей было побольше, чем в прошлый раз; no-меньшей мере с десяток матросов поглощали пунш, лапая между делом местных потаскух. Он не увидел никого, кто хотя бы отдаленно походил на Вульфа. Однако дальние углы почти совсем не освещались.

Он бросил быстрый взгляд в соседнее окно, но и оно не позволяло увидеть большего. Приходилось идти на риск.

Он скользнул к двери и взялся за ручку. И в ту же секунду с другой стороны переулка раздался приглушенный голос:

– Д'Авенант, постойте!

Макс отскочил к стене и направил пистоль в темноту, готовый нажать на курок.

Высокая фигура отделилась от дерева, приблизилась к нему, и в тусклом свете Макс разглядел знакомые черты лица.

Флеминг.

– Еще один шаг, и он станет для вас последним, – яростным шепотом предупредил его Макс.

Флеминг поднял руки.

– Черт возьми! Я при шел сюда не для того, чтобы убить вас, – прошипел он. – Вульф устроил вам ловушку. За этой дверью сидят его люди, готовые прострелить вам голову' Вульф – изменник. Он француз и с самого начала работает на французов.

Макс не шелохнулся. Его палец остался на курке. Сердце больно колотилось в груди.

– Не глупите, – настаивал Флеминг. – Если вы откроете дверь, то мы оба мертвы.

– А если предатель не Вульф, а вы? В таком случае мертв буду я.

– Если бы я хотел убить вас, то я уже сделал бы это. Нас ждет моя карета...

– А в ней, возможно, ваши люди, готовые прострелить мне голову.

– Болван! Я хочу спасти вам жизнь. Вам и девушке.

Вульф думает, что убил меня. Поэтому-то отважился поспать вам это приглашение через газеты. Он пытался убить меня, потом исчез... Осторожно! Сзади!

Макс услышал шаги за спиной, но слишком поздно. Развернувшись, он увидел направленную па него пистоль.

И прежде чем он успел направить свою, за спиной у него прогремел выстрел. Он слышал, как свистнула пуля. Противник вскрикнул и скорчился в дверном проеме соседнего дома, где прятался всего в нескольких ярдах от Макса.

Подбежал Флеминг с дымящейся пистолью в руке и с проклятиями на устах.

В тот же миг дверь таверны распахнулась. Свет хлынул в темный переулок, а вместе с ним – выстрелы и трое вооруженных мужчин.