Объятия незнакомца, стр. 83

Даже райские кущи не смогли бы подарить такого блаженства, какое испытывала в эту минуту Мари. Положив голову на грудь Макса, она с закрытыми глазами слушала биение его сердца, вдыхала экзотические благоухания, пропитавшие влажный воздух огромного помещения. Столовая в доме его друга была не достроена, и потому полуденную трапезу они разделили на полу в огромной стеклянной комнате, которую Макс назвал оранжереей.

Они закончили есть уже с час назад, но благость и сонливость охватили ее, и ей не хотелось уходить отсюда. Да и Макс, казалось, не желал покидать это райское место. Наверное, все дело в привычке, подумала Мари, Находясь в пути, они посвящали ночные часы дороге, а днем отдыхали, и сейчас им было нелегко вернуться к нормальному распорядку жизни. Да она и не слишком спешила возвращаться к нему.

Собственно говоря, ей не хотелось пока браться вообще ни за какие дела. После двух недель скачки, пеших переходов и морской качки она радовалась просто тому, что не нужно никуда идти. Тому, что ничто не угрожает им. Радовалась покою. Когда они тремя днями раньше прибыли сюда, Макс объяснил ей, что его друг великодушно пригласил их погостить в своем коттедже столько, сколько они пожелают. Этот друг – которого звали Саксон – даже прислал сюда десяток охранников, и сейчас эти молодые мужчины, вооруженные, патрулировали вокруг дома.

Опасности, преследовавшие их с Максом, остались во Франции, и Мари была счастлива. Она не испытывала никакой ностальгии по родине. То, что она пережила там, то, что она помнила, – было связано только с лишениями и страхом. Макс сказал, что не знает, когда они смогут вернуться домой, и она заверила его, что для нее это не имеет никакого значения.

Франция была частью ее прошлого, безвозвратно потерянной и не вызывающей сожаления. Зато Англия показалась ей чудесным уголком, зеленым и плодородным, в котором обитают дружелюбные, сердечные люди. По крайней мере, те, кто уже встретился ей здесь, были такими. Охранники были любезны и милы с ней. И друг Макса, должно быть, тоже добрый человек, раз предоставил им свой коттедж.

Видимо, вражда, в которой пребывают два государства, никак не коснулась их граждан.

А раз так, то Англия станет для нее тем местом, где она начнет новую жизнь. И новые воспоминания.

Зеленые лиственные своды распространяли сладкий, немного приторный аромат, от которого приятно кружилась голова. Она вдохнула его и посмотрела на Макса.

– Макс, напомни мне названия цветов. Красный...жам...

– Красный жасмин, – прошептал он. – А еще белый жасмин, «Королева ночи», английские розы.

– М-м-м. – Она сонно вздохнула. Сейчас, как и всякий раз, оставаясь вдвоем, они говорили по-французски. – Скажи, в Англии во всех коттеджах есть оранжереи?

– Нет Такой грандиозный дом скорее исключение нежели правило.

Да, именно, грандиозный, подумала Мари. Дом был одноэтажным, без мебели и еще не достроен, но те части, которые были завершены, впечатляли своим великолепием. Холл с мраморными колоннами, задрапированными в красную материю, которая нежными волнами спадала на пол; стены, инкрустированные слоновой костью, лазуритом и перламутром, составлявшими огромное переливчатое мозаичное панно; мраморная терраса, примыкавшая к задней части дома с изящным фонтаном в центре.

Ну и конечно, эта оранжерея. Огромная, целиком выполненная из стекла, она занимала все восточное крыло дома Утопающая в зелени кустарников, деревьев, лиан, наводненная густым, влажным благоуханием тропических лесов, она была столь огромна, что Мари не видела ее конца, хотя они с Максом расположились в самом ее центре.

– Знаешь, этот коттедж... Как же это по-английски?. Он... потрясающий.

– Да, здесь неплохо, – отрешенно проговорил Макс накручивая на палец прядь ее волос. – Мой друг постарался Он готовит подарок жене к Рождеству. Она не любит шума и суеты Лондона, так что время от времени они смогут сбегать сюда. Мы с тобой сейчас находимся всего в часе езды от города.

Мари вновь закрыла глаза, прислушиваясь к таинственным, баюкающим звукам миниатюрных джунглей: к щебету птиц, прячущихся в ветвях над их головами, журчанию ручья, далеким, пронзительным крикам диковинной, переливчатой псицы, которую она мельком видела вчера. «Павлин» – так назвал ее Макс.

– И как это ему пришла в голову идея столь экзотического дома? – пробормотала Мари.

Макс не ответил. Она не была уверена, слышал ли он ее: весь день он пребывал в каком-то странном настроении, был вдумчив и рассеян, как будто какая-то забота занимала его.

Собственно, это настроение охватило его с того самого дня, когда они прибыли сюда. Вместо того чтобы расслабиться и наслаждаться покоем, он, казалось, был чем-то смущен, напряжен, и это напряжение нарастало с каждым днем. Быть может, он не любит Англию?

Но что еще беспокоило Мари, так это то, что он все меньше разговаривал с ней, впадая внезапно в отрешенное молчание. Кроме того, он плохо ел. И хотя они постоянно были вместе, он все время был...

Она затруднялась даже подобрать слово, которое обозначило бы его настроение.

Ну, разве что... печаль.

– Макс?

– Индия. Этот дом воспроизводит жилище его жены в Индии. Она выросла во дворце. Она принцесса.

Мари, опершись на локоть, приподнялась. Заинтригованная, она боялась, что Макс снова погрузится в свои мысли.

– А как получилось, что англичанин женился на индийской принцессе?

Слабая улыбка коснулась его губ, как будто он разгадал истинный смысл ее вопроса. Продолжая играть с ее локоном, он сказал:

– Это длинная история, Мари.

– Ничего. У меня есть время, – тихо откликнулась она. Ее глаза говорили о большем – о готовности разделить с ним все, что беспокоит его.

Серые глаза, мягкие, как туман, что каждое утро окутывал английскую провинцию, скользнули по ее лицу. На мгновение ей показалось, что он наконец объяснит ей свою печаль.

Но он ответил на ее вопрос:

– Мой друг служит капитаном в Ост-Индской компании. Эта компания осуществляет торговлю с Востоком. Но не торговля свела его с принцессой... – грустная усмешка скривила его губы, – а драгоценный камень, принадлежавший ее народу. Этим священным сапфиром однажды завладел отец... Саксона и тем самым навлек на себя и свою семью древнее проклятие хинди. – Его вид и голос стали крайне серьезными. – В наше время почти никто не верит в подобного рода вещи, но Саксону пришлось поверить. Проклятие погубило его отца, потом... поразило и его брата. Оно висело над его семьей, пока...