Точка опоры, стр. 26

Йакен, Хэн и Пиани столпились вокруг экрана системы слежения и следили за постепенно увеличивающимся в размерах пятнышком на мониторе. Ранда обиженно сопел в углу, а Дрома пялился в стереопузырь. Наконец, Йакен почувствовал, как знакомое ощущение кольнуло его в затылок — нечто вроде внутренней щекотки.

— Это Йайна, — подтвердил он.

Хэн скрестил руки на груди и нахмурился: — Как она?

Йакен прислушался к своим ощущениям.

— В бешенстве, — понял он.

К медицинскому курьеру протянули один из змееподобных стыковочных рукавов. Когда люк открылся, Хэн и Йакен уже стояли у основания трапа. Первой вышла пилот мои каламари в форме медслужбы Новой Республики. У нее были тонкие, женственные руки с перепонками между пальцами.

— Капитан Соло? Хэн выступил вперед.

— Надеюсь, вы привезли мою дочь? От его голоса по стыковочному рукаву пошло гулять странное эхо.

— Ее дроид-сиделка сейчас ее приведет. Подпишите здесь, пожалуйста, — пилот протянула деку.

— Не-а. Сначала я хочу ее увидеть, — ответил Хэн.

Глядя из-за плеча отца, Йакен сначала заметил длинный серый, балахон и темные волосы, обрезанные неожиданно коротко, и только потом — лицо сестры, наполовину закрытое чем-то вроде маски.

Йайна с силой оттолкнула манипулятор, протянутый ей дроидомсиделкой.

— Я сама могу спуститься! Привет, пап. Привет, Йакен. Спасибо, что пришли подобрать останки.

Она спустилась, слегка прихрамывая. Хэн неловко обнял ее, переминаясь с ноги на ногу. Йакен осторожно положил руки ей на плечи — он недостаточно знал о ее ранах и боялся причинить ей боль неловким движением.

— Я пока еще не ходячий скелет, — проворчала она, протягивая руку для ответного жеста. Ее пальцы вонзились в его плечо.

— Вот предписания врачей, — меддроид вручил Хэну еще одну деку. Тонированные выпуклые линзы, что закрывали ее глаза, крепились на мягком головном обруче, несколько проводков соединяли их по бокам. Йакен понадеялся, что медикам не пришлось ничего имплантировать ей под скальп, чтобы заставить эту штуку работать.

— Ты нас видишь, — сказал он. — Это неплохо.

— Я различаю вас только благодаря Силе. Все что я вижу — это тени и размытые пятна. Дело идет на поправку, — она поджала губы, но ненадолго. — Но я уже немного различаю контуры на панели оповещения. Зря они тратили горючее на то, чтобы отправить меня сюда. Если, конечно, вам не сказали чего-то такого, о чем я не в курсе, — она скрестила руки на груди и пристально посмотрела на Йакена. — Может, со мной уже все кончено, а они просто мне ничего не сказали?

— Нет, что ты! — поспешил ее разуверить Йакен. Но он не мог сопротивляться Силе, которая шла сквозь него. Присутствие сестры он ощущал как пульсацию ярко-алого и горячего — но это было не пламя, а что-то вроде раскаленных углей. — Нет, ты быстро идешь на поправку. Они просто не хотят зря рисковать тобой. Или боятся, что в неокрепшем состоянии ты подведешь кого-то из своих. Только поэтому тебя пока не допускают к боям, — добавил он, пытаясь успокоить ее. Стоять рядом с ней было тяжело. Он был весь как на иголках, даже зубы сводило от раздражения.

— Ты тоже боишься, — Йайна сняла маску и приблизила лицо к его лицу. Ее глаза были подернуты дымкой, зрачки отливали серым.

Тут как раз вовремя подошел Хэн, который уже успел по-быстрому утрясти формальности с бригадой медиков.

— Ну ладно, солнышко, — сказал он, хлопнув дочь по плечу молодецкой лапищей, — пошли внутрь. Поищем, куда бы тебя можно было пристроить, а то мне еще предстоит переть обратно на эту долбаную насосную станцию.

Свободное спальное место для Йайны нашли в хижине почтенной пожилой вдовы рин. Ее муж погиб у Орд Мантелл, и старушка была рада, что кто-то рассеет ее одиночество. Хэн тут же умчался чинить насос. Йайна, поломавшись положенное время, позволила-таки Йакену принести ее вещи и засунуть их под свободную койку. Усевшись, она повернула голову к маленькому окошку.

— Когда светло, я нормально вижу…

— Боюсь, тут, в нашем Тридцать Втором, особого света не дождешься, — признался Йакен. — Облачность да купол синтпластовый… — да еще в домишках беженцев, которые настроил ВКПБ, было только одно окно и одна дверь. — Зато тут сквозь крышу немного света просачивается, — поспешно добавил он, махнув рукой на низкий потолок.

Эти хижины были рассчитаны только на условия купола. Одна хорошая буря снесла бы с них всю кровлю, а потом бы вымыла весь раствор, скрепляющий грязевые кирпичи.

— И сколько нужно времени, чтобы привыкнуть к этой вони?

Йакен покраснел и виновато взглянул на женщину рин, сидевшую на второй койке. Йайна еще не унюхала собственной атмосферы Дуро. Но рины так пахнут…

— Отчасти это я, — просто сказала рин.

— Меньше, чем за день, ты привыкнешь, — зачастил Йакен. — И, Клэрэни, вы вовсе не виноваты. Просто у вашего народа другая биохимия…

Йайна виновато опустила голову.

— Простите, — еле слышно прошелестела она. — Вы были так великодушны, что приютили меня. Последнее, что вам нужно, — это не благодарная девчонка под вашей крышей.

— Не беспокойтесь, все нормально, — Клэрэни развела руками, как бы указывая на скромный интерьер хижины — крошечное оконце, примитивный стеллажик, узкую дверь, которую они оставили открытой, чтобы в домик проникал свет. — Располагайтесь, прошу вас. Я очень устала жить одна.

Йайна потянулась, чтобы поправить маску, и Йакен заметил, что ее руки дрожат.

— Слушай, я совершенно не в курсе последних событий. У нас тут, знаешь ли, перебои с информацией, — сказал он как можно более не принужденно. — Во что опять влипли Проныры, и кто поджарил твой «крестокрыл»?

— Я.

— Ты?!

— Ну да. Вот что самое обидное. Она вздохнула, глядя в пол.

— Я вела преследование. У Каларбы.

— Да, нам сказали. Слушай, а что с Дрюкенвелле? — это когда-то был главный центр легкой промышленности в Империи. — Мы его тоже потеряли?

— И Фаллиен. Они уже добрались до Родии. Жизнь бьет ключом, и все по голове.

— Невероятно, — прошептал Йакен, не уставая удивляться, что Фаллиен сражался до последней капли зеленой крови или еще каких других своих феромонов за долю свободы.