Ветры Гата, стр. 5
– Ты был здесь раньше?
– Нет, моя госпожа.
– Тогда?.. – Она не закончила вопроса, поскольку знала ответ. Если Дину дать пару фактов, то он мог найти третий. Если ему представить все обстоятельства, то кибер мог экстраполировать наиболее вероятный ход событий. Для него было достаточно знать то, что когда-то испытали другие люди. Но вопрос все же оставался.
– Почему?
– Почему мы здесь? Что такое есть на Гате, что Матриарша привезла нас в такую даль из Кунда? – Он не стал притворяться, будто не понял смысла вопроса. – Я сказал тебе, моя госпожа, возможно, она надеется найти здесь ответ.
Глава 3
Лодка была плохо отесана, грубые доски были скреплены обрывками веревки, пластика, проволоки. У нее не было ни киля, ни паруса, только поперечины для гребцов, руль и заостренный нос. Утлегарь был добавлен впоследствии, но даже с ним судно все равно держалось на воде так же плохо, как самая примитивная рыбачья лодка.
– Греби!
Шкипер выкрикнул этот приказ. Его босые ноги крепко стояли на дне лодки, на голой груди блестело солнце. Его голос был слишком громок, громче, чем можно было подумать, посмотрев на выпиравшие из голой груди ребра и на выступающие сквозь кожу лица кости черепа.
– Гребите, черт побери, – выкрикнул он. – Гребите!
Дюмарест проворчал, налегая всем телом на весло. Подобно лодке, оно было грубо сработано людьми, у которых было мало знаний и еще меньше умения. Лодка им представлялась тем, что должно плавать. Они не знали ничего о балансе, о правильных пропорциях, о том искусстве, которое превращало мертвое дерево в живое существо. Они просто построили платформу, на которой можно было уплыть в море.
Он еще раз вздохнул, когда, напрягаясь, потянул за непослушную жердь с плоским концом. Вода протекала в щели между досками и мочила его босые ноги. Солнце жгло его голую спину. Он получил это место, так как был большим, казался умелым и умел плавать. Меган стерег его одежду на берегу.
– Там! – Шкипер показал рукой и навалился на руль. Что-то всплеснуло на поверхности воды, и он направил лодку туда. – Быстрее, – крикнул он, – быстрее!
Они старались изо всех сил. Среди них не было сильных – для этого надо было хорошо есть. Среди них не было толстых. Путешественнику нельзя быть толстым. Все они давно отчаялись – слишком реальной угрозой был голод. Они всем своим весом налегали на весла, резко вздыхая знойный воздух, дрожа от напряжения охоты за пищей.
Шкипер напрягся, когда они подплыли к тому месту, где он что-то заметил. Он получит две доли от улова. Три доли получит владелец этой лодки, находящийся сейчас на берегу в полной безопасности. Все остальные получат по одной доле.
– Приготовились! – Он ослабил руль и вытер пот, заливавший глаза. Он был очень взволнован и знал это, но слишком долгое время им ничего не попадалось. Конечно, была маленькая рыба, и половина этой рыбы, кожа и кости, шла на приманки. Ловля этой костлявой, толстокожей, неимоверно тощей рыбешки отнимала больше сил, чем улов мог дать в качестве еды. Но то, что они увидели на поверхности, было большим. – Карл, – приказал он, – приготовься!
Высокий, тощий, более похожий на карикатуру мужчины, Карл кивнул, бросил весло и занял свое место на носу. Он держал гарпун, к которому была привязана веревка. Через плечо он посмотрел на шкипера.
– Все готово, Аб.
– Следи внимательно! – Аб сощурился, защищаясь от солнца. Свинцовая поверхность моря разорвалась, волны разбежались в стороны, и что-то большое и серое блеснуло в рубиновых лучах. – Там, Карл, там!
Гарпун стрелой полетел вперед; острие вонзилось глубоко. Карл сразу же бросился к веслу. Дюмарест оттолкнул его.
– Веревка, смотри за веревкой!
– Отвали в сторону! – Карл добрался к веслу, когда веревка выбралась до конца. Лодка резко дернулась и начала двигаться. Шкипер в отчаянии выкрикивал приказы.
– Назад! Гребите назад, или мы погибли!
Вода бурлила, когда грубо отесанные весла били по ее поверхности. Это было похоже на стремление остановить неумолимое движение ледника. Веревка загудела от напряжения, и нос лодки начал зарываться в воду. Вода захлестывала лодку через планшир.
– Веревка! – Дюмарест встал, выхватил нож, прикрепленный к ремню гарпунера, и наискосок рубанул им по веревке, перерезав ее. Короткий конец полетел обратно в лодку, и ее нос резко пошел вверх. Под ними что-то проскользнуло и выскочило на поверхность позади кормы.
– Болван! – Карл спрятал нож. – Из-за тебя мы лишились веревки.
– Это лучше, чем лишиться жизни. – Дюмарест посмотрел на шкипера. – Таким образом вы ловите рыбу?
– Может быть, ты знаешь способ лучше? – Шкипер знал, что говорил. Он и раньше ловил рыбу в этом море, а Дюмарест нет. – Как еще мы можем поймать больших рыб, ведь у нас нет сетей? Мы гарпуним их, вяжем, и тащим к берегу. Как ты сможешь сделать это без веревки?
Его гнев был беспредельным. Эта рыба была большой. Ее хватило бы на три дня, и еще кое-что осталось бы. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, и тут же закрыл, услышав возглас.
– Посмотри, Аб, там кровь.
Тонкая красная пленка замутила поверхность моря. Что-то тонкое двигалось поперек, и Карл выкрикнул, как только узнал.
– Веревка!
Он прыгнул быстрее, чем они успели его остановить. Нырнув, он проплыл под волнами, затем вынырнул и быстро поплыл к тонкому концу веревки. Он схватил ее, развернулся и поплыл обратно к лодке. Карл достиг лодки и попытался забраться в нее. У него не получалось и он тяжело дышал, уцепившись за грубый дощатый борт.
– Помогите ему. – Аб смотрел на море беспокойным взглядом. – Поторапливайтесь!
Дюмарест подошел, схватил Карла за руки, поустойчивей встал в лодке и с силой потянул его вверх.
– Спасибо, – сказал Карл. – По-моему… – Он не закончил, и на его лице появилось странное выражение. Эта гримаса продержалась около трех секунд, потом он стал кричать.
Дюмарест понял, почему, когда втащил его в лодку. Обе ноги Карла были откушены выше колен.
Пробуждение было странным. Его уши улавливали звуки, которых он раньше не слышал. Слышался ритм тяжелых повторяющихся ударов и какие-то непонятные жидкие засасывающие звуки. Токи индукции, казалось, работали, поскольку он чувствовал тепло в своем теле, но во рту был странный вкус, а ощущение щебенки под своим телом он раньше никогда не испытывал. Но свет был таким, как положено – слишком ярким. Свет всегда был слишком ярким.
Он повернулся и сразу же проснулся. Он не был в контейнере. Он не был и на корабле, который только что закончил путешествие. Он лежал на берегу из песка и гальки и видел рубиновое сияние солнца над волнами, которые с громовым шумом ударяли о берег.
Он повернулся еще раз, так что лицо оказалось снизу, и встал на четвереньки. Он сразу же почувствовал страшную слабость. Он пополз назад, как собака уползает от подозрительного запаха, и почувствовал под рукой сырость. Это была лужица воды, оставленная отступившим приливом, и он умылся и прополоскал рот этой соленой жидкостью. Только глотнув немного воды, он почувствовал, что умирает от жажды.
Непрерывный гул прибоя нисколько не утолял ее.
Он встал на колени, и сразу же волна головокружения набросилась на него. Слабость была ужасающей. Он сел и уставился на воду, ожидая, когда пройдет головокружение. На нем были только шорты. Он потерял всю одежду. Его кожа была пропитана солью, и что-то содрало кожу с одной стороны бедра. Он надавил на рану, появилась кровь из того места, которое выглядело так, будто его свежевали.
Через некоторое время он встал на ноги и повернулся посмотреть на берег.
Берег был узким – зажатая аркой залива полоска песка. С другой стороны его ограничивала высокая стена из выветрившегося камня. Около подножья каменной стены лежали валуны. Липкие зеленые водоросли покрывали скалу выше его роста. Маленькие лужицы воды под ногами отражали красный солнечный свет и были похожи на лужицы крови. С обеих сторон о выступающие из залива скалы гремели волны прибоя.