Только между нами (ЛП), стр. 20
— Твой поцелуй.
— Ты был прав, — прошептала она.
— В чем?
— Я чуть не потеряла сознание, — сказала она ему.
Он мягко засмеялся, целуя ее еще раз.
— Мне нравится, что тебе понравилось. Не совсем много о себе воображаю, не так ли?
— Тебе не нравиться, когда я важничаю? — спросила она между зевками.
— Это не изменит весь мир.
Она живо улыбнулась на его комментарий и вцепилась ему в плечо. Она действительно наслаждалась тем, как он играл ее волосами. Если он будет продолжать так, то она уснет еще быстрее.
— Скажи мне что-нибудь, что никто не знает о тебе, — сказал он, целуя низ ее подбородка.
— Что-то, что никто не знает обо мне? — Лиз открыла глаза и посмотрела на него.
— Да. Я хочу что-то, что никто не знает.
— Я переспала с сенатором, — прошептала она, наклоняясь лбом к нему, чтобы скрыть лицо.
Он мягко засмеялся и поднял ее за подбородок.
— Ты смущена?
— Нет, — сказала она, густо краснея.
— О, правда?
— Я нет! — сказала она ему.
— Хорошо, — он поцеловал ее красные щеки. — Но ты не ответила на мой вопрос. Я уже знаю это. Я хочу знать что-то, что никто еще не знает.
— Это все. Это единственное, что никто не знает обо мне, — сказала она, прикусив губу.
— У тебя нет никаких секретов?
— Ты мой единственный секрет.
— Я сохраню его, — сказал он ей.
Глава 9
Последствия
Жизнь после ночи с Брейди стала напоминать просмотр черно-белого фильма. На самом деле все было неплохо, но чувствовалось, что чего-то не хватает.
Лиз окунулась в повседневную рутину — уроки, газета, сон. Все это были важные и необходимые вещи, но она чувствовала себя без него, как-то безрадостно. Для нее не было типичным привязываться к кому-то, она обнаружила, что не совсем понимает свои чувства к нему. Они разговаривали всего дважды за сравнительно короткий период времени, фактически она едва его знала. Кроме того, они вместе поехали в его гостиничный номер, хотя это было нелепым. Она не относилась к тем девушкам. Когда произошла их ночь, она так и не могла решить, понравился ли ей Брейди на самом деле, или это было только слепое увлечение.
В любом случае, ее мало это волновало, она просто хотела большего от него.
Вместо этого, она застревала на летних лекциях по журналистике, занятия были очень интересными, и она полностью влюбилась в преподавателя, которая вела у нее в предыдущем семестре, и это была одна из основных причин, почему Лиз взяла у нее дополнительные уроки. Профессор Майрес была не такой уж строгой на летней сессии. Она принимала во внимание, что Лиз писала статьи, поэтому могла заниматься своей колонкой в течение семестра, что снимало с ее плеч огромный груз. У Лиз появилась возможность намного больше сосредоточиться на местных выборах, чем она могла ожидать, и поэтому она полностью погрузилась в расписание выборной кампании.
Как правило, сезон выборов проходил в летнее время, в неистовых заседаниях, до тех пор, пока осенью не начинались школьные занятия. Но поскольку сенатор Эббот и председатель Хантингтон объявили о своей отставке весной, соперники активизировались и начали появляться, словно полевые цветы. Она сконцентрировала все свои усилия на кампании Палаты представителей, по выборам от Северной Каролины, а потом переключилась бы на сенат. Три основных кандидата появились по обе стороны выборной гонки в Палату Представителей, и Лиз решила начать свою колонку, в которой каждый день писала об одном из участников.
Сейчас был уже шестой день, и Лиз оставила лучшего из них напоследок.
Она смотрела на фотографию Брейди, которую выбрала из тех снимков, что сделал Хайден на пресс-конференции в Роли. Здесь Брейди был без его привычной харизматичной улыбки, и на самом деле он выглядел серьезным. Лиз было интересно, в какой момент его сфотографировали. Он выглядел так, как будто смотрел прямо на нее. Она вся собралась под его пристальным взглядом и встала, словно загипнотизированная.
В офисе газеты стояла мертвая тишина, и все освещение было уже погашено, за исключением офиса Хайдена, который она оккупировала на лето. Она зевнула, немного растерев затекшую шею. Было уже за полночь, прошел час, как закрыли все здание, и она была рада, что у нее есть ключ доступа ко всему помещению.
Лиз выключила свой ноутбук и засунула его в рюкзак. Она слишком много работает, пытаясь заглушить необъяснимое чувство вожделения, которое овладело ее телом. Виктория уехала на все лето, поэтому Лиз практически жила в редакции, избегая тишины.
Она окинула напоследок помещение, убеждаясь, что ничего не забыла, прежде чем взять свой рюкзак и уйти, и нащупывала на стене выключатель, озаряющий открытое офисное пространство. Как только она нашла его, услышала телефонный звонок, доносившийся из офиса.
Никто никогда не звонил в офис газеты в столь позднее время. Ей пришлось вернуться назад в кабинет, схватив трубку, она произнесла:
— Алло?
— Здравствуйте, я пытаюсь разыскать Лиз Доугерти, — сказал женский голос на другом конце провода.
Брови Лиз поднялись вверх в полном замешательстве, это было очень странно. Человек спрашивал конкретного репортера, только в редких случаях. Хайдену звонили часто и просили присутствовать в определенных местах, потому что каждый на кампусе знал, кто он. Обычно это было связано с уже написанной статьей, которую написал журналист или которую предполагали написать, но в большинстве случаев, это был кто-то, кто не мог дозвониться до своего друга на мобильный. Но лично Лиз никто и никогда не звонил, и не просил к телефону.
— Эм... да, это Лиз. Кто говорит? Уже слишком поздно, — напомнила она женщине.
Хотя, как она могла не знать, что была уже полночь, Лиз не понимала.
— Это Хизер Феррингтон, главный пресс-секретарь сенатора Брейди Максвелла.
У Лиз отвисла челюсть. Она не шутит? Когда она ушла из номера отеля Брейди в прошлые выходные, то была уверена, что больше никогда от него ничего не услышит. Он получил, что хотел, и, хотя говорил, что встретится с ней снова, она не поверила ему.
— Мисс Доугерти, вы по-прежнему на проводе? — спросила Хизер.
Лиз вернулась из своих воспоминаний.
— Да, я все еще здесь. Чем могу помочь, мисс Феррингтон?
— Мне сообщили, что вы обращались в отдел предвыборной кампании от газеты, чтобы скорректировать свой график? — спросила она в самой снисходительной манере, на которую была способна.
— Да.
— Мы договорились с университетом и определили время публичного выступления сенатора о его баллотировании в федеральную политику. У нас много запланировано поездок на лето, но для сенатора Максвелла является приоритетом выступать в своей альма-матер, — сказала Хизер.
Мозг Лиз был явно перегружен, свалившейся информацией. Брэйди собирается прийти сюда. В ее университет. Ну, вернее в свой университет. В их университет. Не важно! Он собирается прибыть в Чапел-Хилл, чтобы произнести речь. Конечно, это место не было запланировано первоначально для его выступлений. Студенты не являлись его целевой аудиторией на местных выборах, даже если Лиз отчаянно пыталась привлечь внимание к большему вложению средств в студенческое финансирование.
В первый ее год обучения в ходе президентских выборов кампус напоминал кипевший улей, но студенты не прикладывали много усилий для выборов местных политиков. Было ли это связано с тем, что у них был местный представитель в палате общин от родного штата или города (даже, несмотря на то, что они жили в студенческом городке в течение девяти месяцев в году), или они были слишком заняты своей социальной жизнью, по крайней мере, выборы от Северной Каролины не являлось для них приоритетом. Оповестив их о предстоящем событии, она может рассчитывать на двух партийную организацию, созданную на территории кампуса корпуса Y, и несколько других политически активных групп на территории студенческого городка, но это, пожалуй, и все, иногда ей казалось, что она бьется головой о кирпичную стену.