Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП), стр. 242
Когда она пришла к реке, Торака там не было. Возможно, он отправился за лодками. Она не могла сидеть сложа руки, потому сбросила на землю спальный мешок и побрела вдоль тропинки, ведущей в Сердце Леса.
Она остановилась на приличном расстоянии от раскрытых челюстей. Туман сошел, и скалы сияли на солнце. Слева от нее склон покрывали заросли ольхи и березы, шептавшие друг другу какие-то тайны. Справа змеей вилась Черная Вода, таившая свои загадки. В двадцати шагах впереди ели, ограждающие вход в Сердце Леса, словно предупреждали ее держаться подальше. Они были выше своих сестер из Открытого Леса, и под их мшистыми лапами беспрестанно двигались тени.
Торак однажды уже добирался до границ Сердца Леса, но Ренн никогда еще не была так близко к нему. Ей было жутко.
Сердце Леса было другим. Здесь деревья были более живыми, племена — более подозрительными, поговаривали, что тут нашли приют существа, давным-давно исчезнувшие из всех прочих мест. И летом Дух Мира бродил по здешним долинам в обличье высокого человека с оленьими рогами.
Из ниоткуда к ней спустились Рип и Рек, напугав ее. Затем они улетели прочь, растворившись на фоне неба с предупреждающим карканьем.
Ренн не заметила ничего подозрительного, но на всякий случай сошла с тропинки, спрятавшись за кустом можжевельника.
На краю Сердца Леса тени под еловыми деревьями слились воедино и соткались в фигуру мужчины. За ним был другой. И еще один.
Ренн затаила дыхание.
Охотники появились беззвучно. Их одежда из плетеного луба была покрыта зелеными и бурыми пятнами, словно листья на лесной подстилке. Ренн было сложно отличить, где кончались очертания людей и начинались деревья. Каждый охотник носил зеленую повязку на лбу (она не помнила, к какой стороне принадлежат люди в зеленых повязках), и голова каждого была скрыта под мелкой зеленой сетью. У этих охотников не было лиц. Это были не люди.
Один из них поднял руку, его зеленые пальцы замелькали, говоря на сложном языке жестов, которого Ренн не знала. Остальные направились вверх по склону слева от нее.
Охотник прошел в нескольких шагах от того места, где она притаилась. Она заметила его тонкий сланцевый топор и длинный зеленый лук. Учуяла запах топленого жира и древесного пепла и увидела, как блеснули глаза за сетью. Она заметила, как сеть колышется туда-сюда в том месте, где должен быть рот.
Из Сердца Леса появился еще один безликий охотник, на этот раз с копьем. В пяти шагах от Ренн он вонзил его в землю с такой силой, что земля задрожала.
На уровне головы на древке копья был прикреплен пучок листьев, в которых Ренн узнала ядовитый паслен. Оттуда же свисало что-то темное, размером с кулак.
Охотник тряхнул копье, чтобы убедиться, что оно крепко засело в земле, и, развернувшись, направился обратно в Сердце Леса.
У Ренн тошнота подступила к горлу.
То, что свисало с копья, и
в самом деле
был кулак. Это была отрубленная рука Гаупа.
Смысл заклятого копья не нуждался в пояснениях.
Путь закрыт
.
Ренн не могла отвести глаз от руки. Она представила, каково это, прожить остаток жизни, как Гауп. Она даже не смогла бы снова пользоваться своим луком… Справа она увидела какое-то движение.
Ее сердце екнуло.
Торак поднимался по тропинке прямо ей навстречу.
Глава девятая
По бокам Ренн стекали капельки пота. Торак шагал вверх по тропинке, разыскивая ее. Он не замечал охотников на склоне, потому что деревья загораживали ему вид, и по той же самой причине охотники пока не видели его. Но они увидят, примерно через пятнадцать шагов, когда он дойдет до освещенного солнечными лучами пятна, где от упавшей березы осталась прогалина.
Беззвучно, словно облака тумана, охотники рассеялись по склону холма, сливаясь с колышущимися от ветра тенями и листьями, мелькавшими в пятнах солнечного света. Ренн не осмелилась вскрикнуть или закричать горихвосткой, чтобы предупредить его. Она не могла бросить Тораку камень, для этого ей пришлось бы встать.
Внезапно он остановился. Он заметил жезл проклятия.
Он спешно свернул с тропы и пошел дальше, приближаясь к прогалине.
У Ренн не осталось выбора. Ей нужно было предупредить его, несмотря на опасность. Она просвистела горихвосткой.
Торак исчез в кустах.
Она скорее почувствовала, чем увидела, как охотники обернулись в ее сторону. Словно метко нацеленные стрелы, их взгляды остановились на ее укрытии. Как они поняли, что это свистела не настоящая птица? Она добавила высокую ноту в конце, так они с Тораком уговорились различать этот крик, но никто, кроме них, никогда не замечал этого. Они, должно быть, невероятно наблюдательны. И подозрительны.
Охотники заторопились вниз по холму в ее направлении.
Ее мысли бешено носились. Тело ныло от стремления убежать, но она понимала, что ее единственная надежда — не шевелиться. Затаиться, подождать, пока они подойдут совсем близко, и
только потом
бежать, словно заяц, прыгнуть в реку и молиться хранителю.
Они рассредоточились, окружая ее. Она напряглась, готовясь сорваться с места.
Раздался еще один свист горихвостки, позади них, на склоне.
Безлицые головы обернулись.
Свист раздался снова. Должно быть, это Торак. Ренн узнала высокую ноту в конце. Он как-то сумел пробраться мимо них.
Затаив дыхание, она смотрела, как они поднимаются к источнику звука.
И снова раздался этот свист, но на этот раз в тростниках у реки. Как такое возможно? Торак не смог бы так быстро переместиться.
Внезапно ее накрыла чья-то тень — это Рек опустилась на ольху рядом с жезлом проклятия и присвистнула горихвосткой.
Охотники остановились. Окрашенные пальцы замелькали в беззвучном разговоре. Они снова пошли вниз, направляясь к дереву, где уселась ворониха. Они прошли в трех шагах от можжевельника, где спряталась Ренн, не заметив ее присутствия. Словно жаром ее обдало исходившей от них жестокостью.
Рек издала еще один превосходный крик в подражание горихвостке, а когда они подошли ближе, улетела с резким вороньим смехом.
Безлицые охотники в молчании проводили ее взглядом. Затем они пошли вверх по тропе и исчезли в Сердце Леса.
*
— С тобой все в порядке? — спросил Торак, хватая ее за плечо.
Ренн кивнула. Она вся тряслась, стискивая зубы, чтобы они не стучали.
— Давай-ка выбираться отсюда, — пробормотал Торак.
Они спрятались в зарослях ольхи.
— Они найдут наши следы, — сказала Ренн, когда наконец смогла заставить себя говорить. — Они поймут, что мы здесь.
Торак покачал головой.
— Они подумают, что мы ушли с Фин-Кединном.
Он рассказал ей, как оставил свою лодку внизу по течению, решив, что в Сердце Леса она будет привлекать к себе ненужное внимание, и как спрятал их скарб и скрыл следы.
— Откуда ты знал, что они идут? — спросила Ренн.
— Я не знал. Я даже не знал, что они здесь, пока не услышал твой крик. Но я привык заметать следы, когда был в изгнании. Идем. Я голоден. Наша последняя возможность поесть горячей пищи.
Ренн не пришло в голову, что, едва они окажутся в Сердце Леса, им придется обходиться без огня. Чувствуя себя несмышленым ребенком, она отправилась раздобыть им пропитание. Им придется запастись едой на несколько дней, об этом по крайней мере она подумала.
К тому моменту, как она вернулась, Торак развел костер. Он расположил его под скалой, с противоположной стороны от Сердца Леса, и подкладывал только тонкие, сухие ветки бука, без коры, так что костер почти не дымил.
Ренн решила, что он, должно быть, научился всему этому, пока был изгнанником. Она почувствовала, что совсем не знает его.
Еда придала ей сил. Она приготовила похлебку из мокричника, сурепки и побегов ежевики с мясистыми вешенками и яйцами горлицы и змей, печенными в углях. Особенно вкусно получились улитки, потому что они питались виноградным луком.