Анна, одетая в кровь (ЛП), стр. 3

— Ты не должен говорить подобное. Ты не убивал Питера Карвера. Он на тебя напал, когда был мертв.

Меня порой удивляло, как она меняла вещи, просто подбирая правильные слова. Если ее оккультический магазинчик будет продолжать в том же духе, то у нее будет отличное будущее в брендинге [5].

Она сказала, что Питер Карвер напал на меня. О, да. Это я напал на него, но после того как ворвался в их дом. Это было моим первым заданием. Я сделал его без маминого разрешения. Я сделал это несмотря на ее крики и то, что она запирала меня в комнате. Мне приходилось снимать замок с окна, чтобы я смог выйти из дому. И все-таки я сделал это. Я взял отцовский нож и ворвался в дом, где жил Питер Карвер. Я подождал, пока стрелка на часах укажет на 2 утра. В это время Питер застрелил свою жену пистолетом 44 калибра, а затем повесился своим ремнем в шкафу. Я ждал в той же комнате, где произошло убийство агента по недвижимости, который пытался продать дом два года назад. Годом позже он убил оценщика страховой компании.

Я до сих пор помню, как тогда тряслись мои руки, а внутренности так и хотели вырваться наружу. Я помню, как отчаянно делал это, делал то, что обычно делал мой отец. Когда призраки наконец показались, — да, Питер помирился со своей женой после убийства — я подумал, что уже сдался. Один выполз из шкафа с фиолетовой полоской на шее, а вторая истекала кровью в полотенце. Она еле-еле выползала из-за доски, но инстинкт взял верх, и я оттащил ее обратно, до того, как она могла сделать еще один шаг. Карвер пытался удержать меня, пока я пытался вытащить нож из того, что ранее было его женой. Он почти выкинул меня из окна, когда я вытащил нож, мяукая, как котенок. Нож просто столкнулся с ним, когда он затянул еще сильнее веревку вокруг моего горла и стал дергаться. Я никогда не рассказывал маме эту часть.

— Ну, тебе лучше знать, мам. Они просто другие люди, которые думают, что нельзя убить того, кто уже мертв. — я хотел добавить, что и отец это знал, но промолчал. Ей не нравилось о нем говорить, и я знаю, что она сама не своя после его смерти. В ней чего-то не хватало. Ее улыбка исчезла. Часть мамы ушла за отцом, и неважно, где он находился. Я знаю, что не из-за этого, что она меня не любит. Но я и не думаю, что она когда-либо рассчитывала воспитывать сына в одиночку. Ее семья должна была сформировать круг. Теперь же мы похожи на фотографию, из которой вырезали моего отца.

— И я — один из них, — сказал я, щелкая пальцами и пытаясь сменить тему. — Я даже могу и не проучиться в Тандер-Бей полноценный учебный год.

Она наклонилась ближе к рулю и покачала головой.

— Тебе стоит подумать, чтобы задержаться здесь подольше. Мне много кто говорил, что это хороший город.

Я закатил глаза. Она лучше знает. Наша жизнь неспокойная, ведь она не такая, как у других. Мы, как цирк, который передвигается. Мама просто не могла обвинять меня в смерти отца, потому что путешествовали мы вместе с ним, хотя, правда, не так часто, как сейчас. Именно поэтому она гадала на картах Таро и очищала ауры по телефону, а оккультические принадлежности продавала по интернету. Моя мать — мобильная ведьма. И она не плохо на этом зарабатывает. Даже без отцовского счета мы будем хорошо справляться.

Прямо сейчас мы едем на север по извилистой дороге, которая приведет к берегу озера Супериор. Я радовался, что мы выбрались из Северной Каролины, подались прочь от холодных чаев и гостеприимства, которых я вовсе не ощущал. Я чувствовал себя свободным, когда ехал туда, и чувство легкости не покинет меня до тех пор, пока я снова не начну работать в Тандер-Бей. Просто сейчас я мог наслаждаться кучей сосен и слоями осадочных пород вдоль дороги, которые вопят от сожаления. Озеро Супериор голубее, чем голубой, и зеленее, чем зеленый, а яркий свет, отблескивающий от него, заставляет меня жмуриться даже в солнечных очках.

— Что ты будешь делать с колледжем?

— Ма-ам, — я простонал. Меня стало наполнять пузырьками разочарования. Она была мамой, как и все остальные. Те же волнения и переживания. Часть ее принимала меня таковым, каким я был, а часть… хотела, чтобы я был нормальным ребенком. Интересно, она того же хотела для моего отца? Вряд ли.

— Кас, — простонала она в ответ. — Супергерои тоже ходят в колледж.

— Я не супергерой. — это ужасное сравнение. Это эгоистичное дурацкое сравнение. Я не участвую в парадах, не получаю ключи от городов. Я работаю ночью, убивая то, что должно было быть давно мертво. Если бы люди знали, чем я занимаюсь, они, скорее всего, попытались бы меня остановить. Идиоты приняли бы сторону Каспера [6], и мне пришлось бы его убить, прежде чем он разорвет им глотки. Я не супергерой. Скорее всего, я похож на Роршаха из "Хранителей" [7]. Я — Грендель [8]. Я — выживший в Сайлент Хилле [9].

— Если ты так зациклен на работе, то почему бы тебе все равно не выбрать колледж? Ты мог бы работать и учится, годика так четыре. — она развернула грузовик на АЗС, последнюю на стороне Соединённых Штатов. — Как насчет Бирмингема? В этом месте куча призраков, ты мог бы ловить двоих раз в месяц, а через некоторое время и вовсе закончить колледж.

— Ага, но тогда мне придется поступать в колледж в этом гребаном Бирмингеме, — произнес я. Она выстрелила в меня взглядом. Я бормотал извинения. Она абсолютно спокойно относилась к убийствам, но никак не могла привыкнуть к моим ругательствам.

Мама глубоко вздохнула.

— Ты отомстил за него более пяти раз.

И прежде, чем я смогу что-либо ответить, она выходит из грузовика и захлопывает дверь.

Глава 3

Пейзаж быстро изменился, когда мы въехали в Канаду, и, глядя в окно, я любовался бугристыми просторами лесных холмов. Мама говорила, что они зовутся канадской тайгой [10]. Из-за последних переездов у нее появилось хобби — изучение нашего нового места проживания. Она говорит, что тогда думает, что мы просто в отпуске, и хочет узнать всё, когда мы прибудем на место. Я думаю, так она привыкла к новым домам.

Она выпустила Тибальта из клетки: он сидел на ее плече, обернув свой хвост вокруг ее шеи. Кот не уделяет мне внимания. Он наполовину сиамский, наполовину непонятно какой. Не то чтобы мне все равно. Мне нравится, когда он шипит и кусает меня, но единственное, на что он годится — это умение видеть призраков. Порой, он их видит быстрее, чем я.

Моя мама смотрела на облака, напевая какую-то мелодию. Она улыбалась так же, как и ее кот.

— Что с настроением? — спросил я. — Разве ты не должна спать?

— Я проспала несколько часов, — она ответила. — Я думаю, что полюблю Тандер-Бэй. Смотря на облака, понимаю, что я буду наслаждаться этим местом.

Я взглянул вверх. Облака были огромными и белоснежно-белыми. Они не двигались, пока мы ехали. Я смотрел на них, пока не потемнело в глазах. Они никуда не денутся в любом случае.

— Мы едем в город неподвижных облаков, — шепчет она. — Мы задержимся здесь надолго.

Я хотел сказать ей, чтобы она не была суеверной. Ведь тучи, которые не плывут по небу, ничего не значат. Даже если пристально смотреть на них несколько минут, они все равно поплывут. Я не могу на них смотреть так долго, потому что они сделают из меня лицемера, парня, который чистит свой нож в соли при свете луны.

От вялых облаков меня стало тошнить, поэтому я устремил свой взгляд на лес. Коричневые ветки сосен напоминали торчащие кости. Обычно у меня хорошее настроение во время переезда. Меня волновали новые земли, призраки… как правило, я старался не думать ни о чем лишнем, пока был за рулем. Может, это из-за того, что я просто устал. Я плохо спал, а когда такое происходит, все становится сущим кошмаром. Но я не жалуюсь. Мне перестали сниться кошмары с тех пор, как я стал использовать атаме. Я думаю, именно из-за моей работы я избавился от страха, который должен был чувствовать во время встреч с призраками-убийцами. Тем не менее, мне все же следует отдохнуть. Сны — кошмары — обычно снятся после успешной охоты, и они до сих пор не успокоились после убийства попутчика.