И вновь приходит любовь, стр. 40

Набросив на Бесси уздечку, которую захватил с собой, Рори вскочил в седло и, обхватив рукой Эйлианну, сразу же почувствовал, как она напряглась. Они ехали в молчании, и вскоре она немного расслабилась — очевидно, начала успокаиваться. Ему ужасно хотелось обнять ее покрепче и зарыться лицом в ее чудесные шелковистые волосы. Стиснув зубы, Рори постоянно напоминал себе о ее предательстве, но даже эти напоминания не помогали — он все сильнее возбуждался и надеялся лишь на то, что Эйлианна не чувствовала, как его затвердевшая плоть упирается в ее ягодицы. Услышав ее тихое посапывание, он с облегчением вздохнул.

Рори возвращался в Данвеган окружным путем, пытаясь, насколько было возможно, избегать встреч с людьми своего клана — слишком велик их гнев на Эйлианну. Еще вчера утром он столкнулся с возмущенной толпой, жаждавшей мести. К счастью, старуха Камерон быстро успокоила людей. И как ни странно, повар, некоторые из служанок, а также Дженет, Джейми и Чизхолмы стали заступаться за Эйлианну, утверждали, как и Фергус с Йеном, что это леди Маклейн во всем виновата.

Когда Рори въехал во двор, к нему подбежали миссис Мак, Фергус, Йен и Коннор, явно поджидавшие его возвращения.

— Что ты с ней сделал? — спросил Йен.

— Ничего, брат. Просто она повредила ногу, пытаясь сбежать. К тому же, судя по всему, вконец обессилела, потому и уснула. Возьми же ее, брат, — сказал Рори, подхватив спящую девушку на руки.

Йен вытянул руки, и лэрд осторожно передал ему Эйлианну. Спешившись, Рори сказал:

— Теперь я возьму ее.

— Нет, Рори…

— Сейчас же отдай ее мне, — с угрозой в голосе проговорил лэрд.

Йен вздохнул и покачал головой:

— Нет, Рори. И имей в виду: я не позволю тебе снова посадить ее в башню. Я этого не допущу.

— Это мне решать, Йен, не тебе. Ясно?

— Ты не понимаешь, Рори. Ты… — Йен покачал головой и посмотрел на брата со страдальческим выражением на лице. — Ох, я больше не могу… Мне надо кое-что рассказать тебе, Рори. И я молю Бога, чтобы ты простил меня.

Глава 16

«Феи. Феи принесли ее к нам, чтобы она тебя спасла».

— Проклятие… — пробормотал Рори. — Что ты наделал, Йен? Почему ты это сделал, почему?

Сидя у постели Эйлианны, Рори снова и снова вспоминал их разговор с братом. И конечно же, он прекрасно все понимал. Йен был в отчаянии и, стремясь спасти его, помахал флагом, не подумав о последствиях.

Правда, вначале Рори не поверил ему, решил, что рассказ брата — еще одна нелепая выдумка, еще одна попытка заставить его уверовать в невиновность Эйлианны, не позволить ему запереть ее в башне. Но один лишь взгляд на лица миссис Мак и Фергуса убедил его в том, что на сей раз Йен говорил чистейшую правду.

Лэрд поднялся на ноги, подошел к камину и носком сапога подтолкнул кусок торфа в огне. За громким треском последовал сноп искр. Тяжело вздохнув, Рори прошелся по комнате и снова посмотрел на Эйлианну. Прошло уже несколько часов после их возвращения, а она все еще спала в его постели под горой одеял, которыми миссис Мак накрыла ее.

Но что же ему с ней делать? Что делать с женщиной, которую вырвали из ее времени, дабы спасти его? Рори невольно улыбнулся. Теперь-то понятно, почему у нее такая странная речь и столь необычное поведение. Но что она почувствует, когда он скажет ей, что не может отправить ее домой? Да, он не мог из-за нее пожертвовать благополучием своего клана. Не мог истратить последнее желание, потому что когда-нибудь оно, возможно, окажется спасительным для клана. И Эйлианна наверняка должна его понять.

Услышав шорох, он снова повернулся к кровати и увидел, что Эйлианна, приподнявшись, смотрит на свою ночную рубашку. В тусклом свете свечей было видно, что она хмурилась.

— Наглец… — проворчала она, взглянув на него.

Пряча улыбку, Рори подошел к кровати.

— Не я раздевал тебя, дорогая. Миссис Мак позаботилась о тебе.

Сказав это, он представил, как раздевал бы ее, как медленно снимал бы с нее одежду, обнажая восхитительную манящую плоть.

Эйлианна прижала простыню к груди и просипела:

— Почему я здесь, в твоей комнате, а не в башне?

Рори взял кувшин со столика у кровати и, налив в кружку воды, протянул ей.

— Вода кипяченая, так что можешь не спрашивать, — сказал он с улыбкой.

Их пальцы соприкоснулись, когда она брала кружку.

— Ты не ответил мне, Рори. Почему я не в башне?

— Я знаю, кто ты, Эйлианна.

Она вздрогнула и поперхнулась водой, но быстро пришла в себя.

— О, значит, ты получил весточку от Ангуса? Он тебе написал? Очевидно, этот твой знакомый убедил тебя в том, что я не шпионка. Иначе я была бы под замком.

Рори взял у нее кружку и поставил на стол. Потом ответил:

— Нет, мне рассказал о тебе Йен.

— Йен?.. — Она окинула взглядом комнату. — А где… где он?

Рори присел на край кровати и, протянув руку, осторожно убрал прядку с ее бледной щеки.

— Я все знаю, Эйлианна. Йен признался.

Она взглянула на него со страхом.

— Что ты с ним сделал? Если так, то я…

Он со вздохом покачал головой; было ужасно неприятно, что Эйлианна могла так плохо о нем подумать.

— Нет, не беспокойся. С Йеном все в порядке. Ты должна знать, Эйлианна, что я никогда не обижу своего брата. — Он взял ее за руку и осмотрел ссадины на ладони — результат побега из башни. — И я знаю, на какие жертвы ты пошла ради него. Очень жаль, что ты не рассказала мне все до того, как я решил…

— Решил мучить меня и морить голодом?

Рори снова вздохнул.

— Ты же знаешь, что я не мучил тебя и не морил голодом. Но я понимаю, что очень тебя обидел, и прошу прощения.

Она опустила голову; щеки ее порозовели.

Рори приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. В свете свечей ее чудесные голубые глаза, омытые слезами, ярко блестели.

— Дорогая, поверь, я действительно не хотел тебя обидеть. Просто я был ужасно зол, уязвлен тем… Ведь я думал, что ты предала меня, потому и набросился на тебя. И теперь мне очень стыдно… Пожалуйста, пойми меня и прости. Ты ведь понимаешь, почему я так вел себя?

Эйли кивнула и заморгала, прогоняя слезы. Собравшись с духом, спросила:

— А теперь, когда ты все знаешь, ты воспользуешься флагом, чтобы отправить меня домой?

Она затаила дыхание в ожидании ответа, хотя в этот момент не могла бы сказать, какой именно ответ надеялась услышать. На самом деле ей хотел ось спросить совсем о другом… Хотелось спросить, говорил ли он правду, когда заявил, что не любит ее. Неужели она и в самом деле не стоит и мизинца его жены? Но она боялась спрашивать об этом, потому что знала: сердце ее не выдержит, если он снова ее отвергнет.

Рори долго молчал. Наконец проговорил:

— А ты не думаешь, что могла бы быть счастлива здесь, в Данвегане?

Как он может спрашивать об этом после того, что произошло между ними? Ничего ведь не изменилось. Он по-прежнему собирался жениться на Мойре.

Эйли всхлипнула и утерла слезы тыльной стороной ладони. Рори осторожно отвел волосы с ее лица, затем провел ладонью по щеке. Тотчас же почувствовав, как напряглись ее соски, Эйли мысленно застонала. Ах, как она сможет ясно мыслить, когда он так близко, когда прикасается к ней?

— Но разве я могу быть счастлива здесь? — пробормотала она. — Ведь все считают меня воровкой. Да еще и ведьмой.

А Рори стал поглаживать ее по плечам, и соски от этого заныли, а грудь налилась и отяжелела. Ласково улыбнувшись ей, он сказал:

— Не бойся, я найду способ сделать так, чтобы они поверили в твою невиновность. Но рассказывать всю правду о тебе, конечно, не стану.

Эйли с грустной улыбкой покачала головой. Она понимала, что не сможет здесь остаться. Ведь Рори был к ней равнодушен, а ее чувства к нему были слишком сильны.

— Нет, я не могу тут остаться. Я хочу вернуться домой.

Он тяжело вздохнул:

— Но пойми, Эйлианна, если я истрачу последнее желание, чтобы вернуть тебя домой, то оставлю клан без защиты. А мы сейчас переживаем очень трудные времена. Мне в любой момент может понадобиться волшебный флаг. Ты можешь это понять?