Проклятое везение, стр. 14

– Но это возможно? – уточнила я.

– Да, – спокойно подтвердил виртал.

– Ладно, отложим этот разговор и вернемся к нашим баранам…

– К кому? – прифигел пацан напротив.

– К этим твоим харям, тьфу, то есть хэирям. И кстати, почему ты такой эмоциональный? Разве это не странно для искусственного интеллекта?

– Ну, мне всего сорок циклов, – смутился мальчишка. – Это примерно как твои пятнадцать биологических лет…

Я вообще-то имела в виду совсем другое – способность искусственного разума чувствовать и выражать эмоции. Но возможно, здесь это в порядке вещей… В конце концов, это далеко не самый животрепещущий вопрос. Отложим на потом.

– Хэири! – напомнила я.

– Ага, хэири. Даже не знаю, с чего и начать, если честно. Ну, попробуем так… Много тысячелетий назад один из миров, входящих в Федерацию, начал экспериментировать со своим геномом. Точнее, началось это как подбор наилучшего спутника жизни. Потом отбор стал более жестким, где пожелания будущих супругов не учитывались вообще, а затем очень аккуратно начали вмешиваться в ДНК, стараясь получить потомство с заранее заданными характеристиками. Как ты понимаешь, ничем хорошим это не закончилось, но некоторые эксперименты оказались на диво удачными. Собственно, именно те, кто выжил, и составили в итоге элиту нового мира. Со временем их потомки расселились по всем мирам Федерации, и хэири стали вполне обычным явлением.

– А я-то здесь при чем?

– А ты – хэири, – безмятежно пояснил мой белобрысый собеседник, который ну никак не воспринимался «искусственным интеллектом».

– Спятил? – ласково поинтересовалась я.

– Не-а… – безмятежно отозвался пацан. – Я же твое тело проверял, а не разум. Тело по всем признакам принадлежит одному из хэири. Хотя колер необычный…

– Так, а поподробнее об этом можно? – сдерживаясь из последних сил, вежливо попросила я. Больше всего хотелось завизжать. Ага, громко и от души…

– Да ладно, не психуй, все равно уже поздно. В общем, тебе досталось тело хэири. Кстати, не советую распространяться об этом или посещать «историческую родину» – в их мире тебя вполне могут счесть преступницей, и никакие «обстоятельства» не спасут. Ну, это так, для общей информации. Из плюсов: повышенная регенерация, содержащийся в слюне сильный коагулянт, который поможет очень быстро заживить любые раны и ожоги, особое строение глаз, благодаря которому ты можешь видеть почти всю линейку цветового спектра – вот это действительно редкость даже для аристократов Хэр’рии. И, как ты заметила, у тебя теперь темные волосы, смуглая кожа и зеленые глаза. Тогда как практически все хэири – светлокожие голубоглазые блондины. Могу предположить, что пацана растили как разведчика-диверсанта… или дипломата.

– В девять лет?! – не выдержала я.

– Ну, на Хэр’рии по-прежнему не запрещены генные эксперименты, – пожал плечами виртал. Движение вышло столь же естественным, как и мимика – не отличишь от человека. – Собственно, я не удивлюсь, что именно эти способности ребенка и стали причиной его похищения и отправки на обряд Переселения Душ. Я и сам заподозрил, что он – хэири, только из-за удивительной живучести да длинной косы.

– Подожди, а что, длинные косы – это один из признаков жителей Хэр’рии?

– Не жителей, а аристократической верхушки. Чем длиннее волосы, тем выше род…

– Анахронизм какой-то, – пробормотала я, машинально перебирая собственные пряди. – Слушай, а ведь когда меня на Отерр’нат вели, у меня тоже коса была…

Виртал совершенно невежливо заржал:

– Голубоглазая блондинка с длинной косой… Я готов собственную память поставить на то, что тебя и продали как хэири. Даже если при этом тебя обозначили как полукровку, то кому-то такая покупка обошлась весьма недешево! Думаю, пираты неплохо повеселились по этому поводу…

– Шикарно… – простонала я. Но по крайней мере стало понятно, почему «благородные разбойники» решили рискнуть и поиграть с просхами в прятки, вытаскивая меня с Земли. А также почему рабы блондинистого колера пользовались особым вниманием.

– Не понимаю, чем ты недовольна? Шанс прожить вторую жизнь дается далеко не каждому. Тебе сказочно повезло! К тому же, уж прости за откровенность, исходные данные у твоего нового тела гораздо лучше…

– Да, если не считать, что оно мужское! Но насчет везения ты прав. Просто сложно смириться с тем, что моя жизнь так резко изменилась.

– Кстати, тебе лучше обрезать волосы…

– Вот еще! – возмутилась я. – Только не говори мне, что с длинными волосами никто, кроме этих генно-модифицированных аристократов, не ходит!

– Нет, конечно. Но зачем тебе такая шевелюра – неудобно же, – заинтересовался виртал.

– Зато красиво! – отрезала я. К тому же это было хоть что-то привычное в моей столь радикально изменившейся внешности.

– Дарен вернулся, – неожиданно напрягся мальчишка.

– Что? – тупо переспросила я.

– Выходи…

Уже знакомая пестрая воронка закружила, выбрасывая в реальность, и я жалобно застонала, пытаясь повернуть жутко затекшую шею. Осторожно выбравшись, а точнее неловко скатившись с кресла, прислушалась к шагам. Одиноким шагам. Дарен вернулся один.

Глава 5

Третий не лишний, третий – запасной

– Дарен? – Я осторожно коснулась плеча замершего в кресле космонавта. Он до дрожи пугал меня своей бледностью, неподвижностью и пустым взглядом. Но когда он заговорил – стало еще хуже. Хриплый, усталый голос словно принадлежал другому человеку:

– Знаешь, малыш, мы с Дирком познакомились на одном из Новых миров – Тиу’шерре, когда были зелеными новобранцами. Два желторотика, вступивших в Армию Маркеша по идейным соображениям. Свобода, равенство и… приключения – мы были такими идиотами! Везучими идиотами. До сих пор поражаюсь, как нам удалось выжить? Демоны Варры, тридцать лет прошло, а я все помню, как будто это было вчера…

Плохо… Все очень-очень плохо! Случилось что-то непоправимое, я чувствовала это, и было безумно жаль человека, спасшего мою жизнь, а также незнакомого Дирка, который, похоже, больше никогда не вернется на «Летящую». Но я не знала, чем могу помочь… поэтому просто слушала, давая Дарену возможность выговориться.

– … А мы ведь сначала терпеть друг друга не могли. Постоянно устраивали разные каверзы. До сих пор помню, как этот мерзавец вылил мне в сапоги содержимое одного из переносных ватерклозетов и накрыл нанопленкой, чтоб никто запаха не почувствовал. И в чем только дотащил, сволочь? А ночью нас подняли по учебной тревоге… Ох и орал же наш сержант! С его легкой руки ко мне и прилепилась кличка Скунс. Правда, я жестоко отомстил – взломал сеть и дал объявление от имени Дирка: «Ищу активного друга…» Хмм… впрочем, тебе это рано знать, малыш. Но прозвище он тоже заработал! – Дарен поразительно ехидно ухмыльнулся. Воспоминание явно было приятным. – Скажи нам кто тогда, что станем лучшими друзьями, и мы бы долго ржали, предварительно набив шутнику морду.

Я, не сдержавшись, тихонько хрюкнула, представив «нежную дружбу» пары новобранцев. Им явно карцер был родным домом, с такими-то шуточками.

– А вот летал он здорово… Уже тогда Дирк был лучшим. Переворачивал все правила с ног на голову, и казалось, что он рожден в небе, что там для него нет ничего невозможного. А я ночами сидел на тренажерах, пытаясь его превзойти. Наверное, с этого и началась наша дружба – с уважения. А потом была битва при Найриссе. И выяснилось, что свободу можно купить, а равенство – привилегия для избранных. Маркеш, старая плешивая крыса, сдал свою армию с потрохами, как только ему предложили куш поаппетитнее. А наше отделение, плюнув на приказ, осталось защищать фермерское поселение на небольшом астероиде. Ведь стоило нападающим снять «гламур», [4] и все жители небольшого поселка погибли бы моментально. Бой был жарким… но, в конце концов, монархисты решили не тратить силы и оставили нас в покое – в стратегическом смысле небольшой астероид не столь важен, а потери были значительные. К тому времени, когда они вернулись с подкреплением, мы успели эвакуировать население. Мы… Я и Дирк. Больше никто не выжил. Я же говорил – везучие идиоты…