Меня не сломить (ЛП), стр. 37
Знание того, что меня недостаточно для того, чтобы любить.
Недостаточно для моей мамы, чтобы жить.
Меня никогда не будет достаточно.
Я так и лежала, сотрясаясь от отчаянных, опустошающих рыданий, даже когда наконец услышала, как Эмерсон уходит прочь, а потом звук запускаемого двигателя. Он уехал, оставляя меня под дождем с сердцем, разбивающимся на миллион мучительных частей. Абсолютно одну.
Он ушел навсегда.
Глава 12
Когда я отрываюсь от воспоминаний, то обнаруживаю, что почти подошла к домику. Я сердито провожу по лицу ладонью, пытаясь сдержать слезы и прервать хор жестоких ядовитых слов в голове.
Дура. Чертова дура.
«Почему ты решила, что на этот раз все будет иначе?»
Я сворачиваю к домику и встаю как вкопанная, когда вижу стоящий во дворе грузовик U-Haul[9] с распахнутыми дверями. Я поражена. Новые владельцы еще не должны были приехать! Только что звонивший агент по продаже недвижимости сказала, что у меня есть время до конца недели.
— Привет? — зову я, подходя ближе. Я вижу, как кто-то роется в коробках с хламом для пожертвований, которые я поставила на заднем дворе. Я вздыхаю, раздраженная вторжением, и это в то время, когда я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Я изо всех сил пытаюсь быть более дружелюбной, в конце концов, покупатели собираются выложить кругленькую сумму за это место. Я подхожу еще ближе. — Простите за этот беспорядок, но я думала, что у меня больше времени.
— Все в порядке, это я, — доносится до меня знакомый голос, и через секунду я вижу его владельца.
Это Дэниел.
— Привет, — говорит он смущенно.
На нем помятая оксфордская рубашка и штаны цвета хаки. Каштановые волосы вспыхивают рыжим на солнце. Он — последний человек на земле, которого я ожидала здесь увидеть.
Я широко открываю рот в изумлении.
— Что ты здесь делаешь?
Он пожимает плечами, пряча руки в карманах.
— Твой отец сказал мне, что вы нашли покупателя. И я подумал, что тебе надо помочь, чтобы ты успела вернуться в город до урагана...
— Какого урагана?
Дэниел хмурится.
— Неужели ты не слышала, об этом говорят по всем новостям. Сегодня вечером ожидается сильный ураган. Мы должны убраться от океана подальше до того, как он достигнет города.
Я чувствую, как меня окутывает теплом, будто лучик света пробивается сквозь мое холодное, болезненное отчаяние. Как это типично для Дэниела, протягивать руку помощи, даже после всего, что между нами произошло. Несмотря на боль, которую я ему причинила. Он всегда был бескорыстным.
— Все в порядке, — говорю я ему мягко. — Ты не имеешь к этому отношения. Я могу справиться сама.
— Но я хочу помочь, — Дэниел осматривает двор, потом дом, подмечая детали. И улыбается. — Тут красиво. Теперь я понимаю, почему ты не хотела его продавать.
Я снова тру лицо, пытаясь скрыть слезы.
— Большую часть я уже собрала. Кое-что отправится в Гудвил, кое-что я выкинула в мусор… — мой голос срывается от плача, я просто не могу договорить.
Дэниел смотрит на меня, наверное, впервые так внимательно. Выражение его лица меняется, он явно обеспокоен.
— Джульет, — восклицает он, спеша ко мне. — Что случилось? Ты в порядке?
— Все хорошо! — пытаюсь ответить я, но мой голос снова срывается. Прежде чем я успеваю отстраниться, он притягивает меня в свои объятия, крепко обхватывая руками, и начинает покачивать, как в колыбели.
Я пытаюсь вырваться, но не слишком активно, и он не выпускает меня из тепла своих рук.
— Ш-ш-ш, — шепчет Дэниел, мягко поглаживая меня по волосам. — Все в порядке. Все будет хорошо.
Я знаю, что должна отстраниться, но чувствую, как расслабляюсь возле него. Несмотря на то, что обнимают меня совсем не те руки, я отчаянно желаю быть рядом с нежным, теплым Дэниелом. Как прекрасно очутиться в его уверенных объятиях после произошедшего сегодня утром, как будто я снова могу быть в безопасности.
— Мне очень жаль, — шепчу я.
— Все в порядке, — повторяет Дэниел. Наконец он отодвигается, удерживая меня на расстоянии, чтобы изучить лицо взволнованным взглядом. — Так что случилось? — Он мрачнеет. — Дело в том парне? Он причинил тебе боль?
— Я… Нет… — быстро качаю головой, но его бесконечная забота только заставляет чувствовать себя еще паршивее. Почему он так хорошо ко мне относится? Разве он не должен напиваться с друзьями в городе, проклиная день нашей встречи? — Тебе не надо было приезжать, — говорю я виновато. — После всего, что я тебе наговорила. Я думала, ты меня возненавидел.
Он не двигается.
— Я должен был удостовериться, что с тобой все в порядке.
— И на что это похоже? — пытаюсь я отшутиться, но он не улыбается.
— На то, что тебе нужен собеседник.
Похоже, он понимает, что я снова готова разрыдаться. Вместо этого я выискиваю в себе последнюю унцию самообладания.
— Войдешь? — предлагаю я. — Я могу угостить тебя кофе.
Дэниел кивает:
— А после, возможно, ты сможешь мне объяснить, что здесь случилось после твоего возвращения.
***
Дэниел отклоняет все мои предложения помочь и делает для нас кофе сам, достав уже упакованные кофеварку и чашки из коробки. Мы располагаемся в гостиной, где я, свернувшись под одеялом, обхватываю ладонями теплую кружку. И рассказываю ему обо всем.
Об Эмерсоне. О маме. О возвращении сюда. Обо всем.
Я пытаюсь сгладить детали, когда разговор заходит об Эмерсоне, но, по-моему, Дэниел все понимает. Избавившись от груза, я расслабляюсь, нервно наблюдая за выражением его лица и ожидая увидеть там осуждение, которое, я знаю, заслуживаю.
Дэниел глубоко вдыхает и выдыхает, как будто отпуская что-то, что тревожило его все это время.
— Ты любишь его, — говорит он спокойно.
Я киваю.
Дэниел смотрит на меня с болью во взгляде.
— А меня ты когда-нибудь любила?
— Да! — восклицаю я, выпрямляясь, чтобы схватить его за руку. — Дэниел, клянусь. Встреча с тобой — лучшее, что со мной случилось. Ты спас меня. Я любила тебя, правда.
— Но не так, как его, — отвечает он за нас обоих.
Смотрит на мою руку, сжимающую его ладонь, в течение долгих секунд, а затем мягко ее пожимает и кладет на подлокотник дивана между нами.
Снова вздыхает, обреченно проводя пальцами по волосам.
— У меня никогда не было даже шанса, я прав?
Я не тороплюсь с ответом, но он заслуживает правды.
— Прав.
Так и есть. Независимо от того, насколько сильно меня любил Дэниел, или насколько он серьезный и милый, он просто не может выиграть, когда дело доходит до Эмерсона.
Потому что, теперь-то я понимаю, как все происходит. Если тебе повезет, то ты сможешь влюбиться так сильно и глубоко, что это чувство изменит тебя. Любовь просочится в каждый атом и молекулу твоего тела, поэтому, если даже все закончится, и вы вдвоем окажетесь сами по себе, на тебе всегда будет лежать отпечаток вашей общей души, неизменный, как сердцебиение. Навсегда.
Эмерсон Рэй оставил на мне свое клеймо в день нашей первой встречи, и ничего не в силах этого изменить.
— Ты же знаешь, что можешь вернуться в город со мной, — говорит Дэниел.
Я качаю головой:
— Я уже сказала, что не могу…
— Нет, речь не о нас, — прерывает он. — Теперь я понял, что между нами все кончено. Но это не значит, что я не забочусь о тебе, Джульет. И я не могу спокойно смотреть на тебя в таком состоянии.
— Когда я такая разбитая? — удается мне язвительно заметить, но он уверенно качает головой.
— Такая… беспомощная.
Я уже открываю рот, чтобы сказать, что он ошибается, когда лицо Дэниела смягчается и он смотрит на меня более спокойно.
— Мне жаль, но это правда. Посмотри на себя, ты просто сидишь в этом доме сложа руки в ожидании, когда он придет и решится любить тебя. Это не отношения, Джульет, это — кабала.