Хозяйка большого дома, стр. 59
– Дальше? – Дайна пожала плечами. – Тут ваши объявились… хозяин-то почуял что-то, велел дочке уходить. И жену отправлял, только она не пошла. Сказала, что если вместе, то… вот дура, правда?
Райдо промолчал.
Вместе.
– Ийлэ с доктором отправили. Я-то грешным делом подумала, что она ушла… хозяин к вашим вышел. Договориться хотел.
Но с Браном договориться было невозможно. Да и зачем тому лишний свидетель?
– Ваши его взяли… спрашивать начали про… всякое… – Дайна скривилась, верно воспоминания о том допросе были не из приятных. – Не знаю, чего там приключилось, но орал он знатно, а потом замолчал… издох, в общем.
Сердце не выдержало? Или Бран, опьяненный кровью, перестарался? Небось, обнаружив сейфовую стену, клял себя за этакую несдержанность, только мертвеца не оживить.
– Хозяйку-то попользовали сперва… а потом тоже, того… по горлу…
Райдо судорожно выдохнул.
Альвы.
Альвов не жаль. Война, и всякое бывает. Он ведь сам многое видел, за что должно бы быть стыдно, но стыда нет, потому что кровь и дым, потому что пепел на губах кисловатый, потому что кто-то умирает, и эта смерть оправдывает все иные…
…есть свои.
Есть чужие.
Есть приказ, который следует исполнить любой ценой…
…есть смерть. Есть жизнь.
Есть…
– Что? – Дайна поднялась. – Это ж ваши все… я тут ни при чем…
…она не насиловала.
…не убивала.
– Я лишь подала сигнал. – Она провела ладонями по ткани платья. Откуда взяла его? Вряд ли подобное можно приобрести на жалованье горничной. – Я, быть может, хотела послужить короне… вашей короне…
Ложь.
О короне и короле она думала в последнюю очередь.
Тогда зачем? Рассчитывала на награду? Она глупа, но притом хитра обыкновенной житейской хитростью и везуча. Сумела ведь выжить, а это многого стоит. И получается, что из мести. Из обиды за придуманную ею самой несправедливость. Хозяин ее отверг, испортил маленькую женскую мечту о домике в пригороде, о пансионе, который положен содержанке, о платьях, драгоценностях и… и разве он, хозяин, не заслужил наказания?
Как и супруга его, которая была, по мнению Дайны, некрасива.
И экономка.
Ийлэ…
Райдо потер глаза, чувствуя странное опустошение. Он не способен изменить прошлое. А с будущим как управиться? Как-нибудь.
– Ты осталась в доме?
– Мне неплохо платили… за все… к слову, я была не против. – Она запрокинула голову и провела пальцами по шее. – Вы мне нравились. Я вообще мужчин люблю.
– Заметно.
– Поверь, ты бы оценил, если бы… – Она горестно вздохнула, верно тем самым выражая досаду на обстоятельства, которые столь коварным образом лишили ее стратегического преимущества собственной красоты.
– Дайна, поверь, я и так тебя несказанно ценю.
Райдо поднялся. Он двигался все еще осторожно не потому, что было больно – впервые за долгое время боль почти не ощущалась, – но тело помнило ее и берегло себя же.
Дайна следила за ним, и выражение ее лица менялось.
Мелькнул и исчез страх.
Упрямство.
Надежда… вдруг он все-таки не настолько болен…
– И буду ценить еще больше, если ты расскажешь все, что знаешь… кто выдал Ийлэ?
Видимо, эту информацию Дайна не полагала ценной, потому и ответила сразу:
– Докторша… – И тут же спохватилась: – Больше ж некому. Они же ж с хозяйкой подружками были. Ну та-то думала, что подружки, а докторша завидущей была. Ей все-то хотелось, чтоб как у хозяйки. Придет, щебечет, целует в щечку, а сама знай глазами зыркает, где, и чего, и как…
Дайна замолчала.
– Говори, – попросил Райдо и руки на спинку кресла положил.
Кресло это стояло между ним и Дайной, преградой, которая позволяла Дайне чувствовать себя в безопасности… почти в безопасности…
Райдо выше. И больше.
– Ее на третий день привезли… Бран сам ездил… не подумайте плохого, другие-то ничего, с ними весело было. И вот брать разрешали, чего нравится, а этот… глянет порой так, что душа в пятки уйдет, усмехнется да спросит: все ли хорошо… Дайночкой называл… так и спросит, мол, все ли у тебя хорошо, Дайночка… а у меня язык к нёбу прикипает, только и киваю… – Она смотрела в глаза, не смея отвести взгляд. – Он ее привез, сперва никого-то к ней не подпускал, а уже потом, как надоела, то делился…
Райдо заставил себя дышать по счету.
От единицы до десятки – вдох.
От десятки до единицы – выдох.
И живое железо, которое норовит выплеснуться бессмысленной яростью, сдержать. У него получится. Он всегда с железом своим хорошо ладил.
Только жаль, что Бран издох. И вдвойне жаль, что издох быстро.
– Саквояж не нашли?
Дайна задумалась, но ненадолго:
– Нет… он ее спрашивал, но Ийлэ ничего не знала. Она вообще в мамашу пошла, та же святая простота, правда, небось святости надолго не хватило.
Отступить Дайна не имела возможности; она оказалась зажата между столом и Райдо.
– Она тебе нравится? Им вот нравилась всем… чего нашли? Не знаю… но играли… в догонялки… в саду… очень им весело было. – Дайна говорила, не отводя взгляда.
Дразнила? Проверяла выдержку? Или просто пыталась сказать, что он, Райдо, ничем не лучше прочих.
– Догоняли всегда. А порой и загоняли. Пару раз вон доктор приезжал, откачивал, когда уж совсем… не знаю, зачем она им была… но была, и пускай себе. Не мое дело.
Не ее.
И наверное, ничье… шериф знал?
Наверняка.
И доктор, который называл себя другом семьи, только в какой-то момент дружить с альвами стало не просто неудобно – опасно. Сколько их еще было таких, которые сочли за лучшее сказать, что дело-то не их? Псы воюют с альвами или альвы с псами, но главное, не людям в эти войны лезть.
Не Райдо судить их.
– А потом она их убила…
– Она ли?
Райдо наклонился.
От женщины пахло духами, мягкий сладковатый аромат, не то цветочный, не то фруктовый, главное, что не для нее созданный. Он ей не подходил, да и собственный запах тела Дайны пробивался сквозь полупрозрачный полог этого аромата. Кисловатый, тягучий, крысиный…
– А кто еще?
– Не знаю, Дайна. – Райдо коснулся рыжеватых волос. – Это ты мне скажи… кто еще?
– Понятия не имею.
Лжет, но Райдо позволит себе в эту ложь поверить.
– Пять тысяч, – сказала она и все-таки отстранилась настолько, насколько позволяло место. – Если хочешь узнать про остальное, ты заплатишь мне пять тысяч.
– А если не хочу?
– Хочешь. – Дайна осклабилась. – Кто не хочет получить сокровище?
Наверное, она была права. Вот только представления о том, что есть сокровище, у нее и Райдо различались. Собственное он уже получил.
– Не боишься?
– Вас? – Она приподняла бровь. – Вы мне ничего не сделаете, а если и захотите, то… я лишь исполнила просьбу Мирры. Она так о вас беспокоилась. Вы отказывались от лекарств. Она попросила дать вам снадобье… и, конечно, мне не следовало бы соглашаться, но я хотела как лучше.
Она всхлипнула. Притворщица.
И все-таки Райдо будет жаль, когда ее убьют.
– Не меня, Дайна, бояться надо. Или ты думаешь, что тот, кто стоит за вами, тебя пощадит? Ты ему нужна была в доме, а вот за его пределами… лишних свидетелей убирают, Дайна, это правило.
– Простите, но… я ничего не знаю… совсем-совсем ничего… – Она потупилась.
Ложная скромность. Притворный страх. И самоуверенность, которая выйдет ей боком.
– Что ж, тогда не смею тебя задерживать. Завтра Нат отвезет тебя в город.
Райдо отступил, позволяя ей пройти. Он надеялся, что Дайна уйдет молча; но у самых дверей она остановилась.
– Знаете, – она сказала это тихо, – практика показывает, что псы далеко не бессмертны…
Глава 18
Ийлэ слушала бурю.
Те случались нечасто, по обыкновению своему задолго упреждая людей о том, что грядут снежные дни. И тогда отец приказывал запирать ворота, а на старой сторожевой башне, которую давным-давно следовало бы снести или хотя бы перестроить, зажигали огонь. Вдруг кто заблудится в лесу?