Высокий, Загадочный и Одинокий (ЛП), стр. 23
– Отпусти меня, Ефраим, – сказала она дрожащим голосом.
Он покачал головой.
– Нет.
– Ефраим, последний раз говорю, отпусти меня, – предупредила Медисон.
Он проигнорировал ее и наклонился, чтобы поцеловать в шею снова. Это были не невинные легкие поцелуи. Он прижался горячими губами и крепко целовал ее шею.
Медисон чувствовала, как кончики клыков задевают кожу. Ефраим медленно поглаживал ее попку.
Медисон тихо застонала, и Ефраим ближе прижался к ней бедрами.
Просто укус. Немного попробовать на вкус. Это все, что он хотел. Она была такой податливой в его руках.
Вкус ее кожи был, за неимением лучшего слова, волшебным. Дразнящим и соблазнительным.
Губами он нашел ее пульс. Он всосал кожу на этом месте, а затем начал вонзаться кончиками клыков. Просто попробую, сказал он себе, а потом остановлюсь.
– Не говори, что я тебя не предупреждала. – Она была увлечена его поцелуем и прикосновениями, пока не почувствовала, два острых клыка на шее.
Человек или нет, но он был мужчиной. Она ухватилась за его бедра, для устойчивости и вскрикнув врезала коленом ему между ног.
Ефраим взревел от боли и отпустил ее. Медисон оттолкнула его и побежала к двери боясь оглянуться.
Она хлопнула дверью и заперла ее, а затем нырнула под кровать, молясь, что монстров не существует.
Глава 8
– Дерьмо, – пробормотал Ефраим, когда тошнота отступила. Он сплюнул остатки рвотной массы и расслабился, все еще прикрывая пульсирующие яйца.
– Черт, – простонал он, это более эффективный способ, чем засунуть два пальца в рот. Не то чтобы он планировал повторять это. Он медленно поднялся, придерживая рукой свои яйца.
Ефраим не знал, что хуже: вкус человеческой еды, когда она опускается или поднимается?
Он схватил бутылку Медисон с жидкостью для полоскания рта и быстро выпил. Ему нужно избавиться от привкуса. По этой причине Ефраим избегал есть человеческую пищу. Когда-нибудь это должно было случиться.
С последней каплей он отрыгнул и поморщился. Кончик его пениса пронзила боль.
Ефраим съежился от понимания, что в следующий раз он помочится жидкостью для полоскания рта.
Все еще сдерживаясь, он, спотыкаясь, вошел в комнату и достал свой табельный пистолет. Ефраим проверил обойму и, спотыкаясь, вернулся в ванную с ним.
Воспользовавшись прикладом пистолета, он постучал в дверь Медисон. Нет ответа. Не удивительно, после того что он недавно вытворил. Ефраим все еще не мог поверить, как был близок к тому, чтобы поиметь ее.
Слава богу, она ударила его и вырвалась, застав врасплох. Он не реагировал на боль после пребывания в темнице.
– М… Ме… Ме… – Ему пришлось подавить новый приступ тошноты, который его разрывал.
– Мед… Ме… вот черт! – он вернулся к туалету как раз вовремя, чтобы увидеть, как жидкость для полоскания рта разбрызгалась по всей седушки унитаза и на пол. – Твою мать, – простонал он.
По крайней мере, беспорядок имел запах мяты. Ефраим усмехнулся пока не почувствовал боль, и не обращая внимания на бардак, подошел к двери.
– Медисон, – позвал он сквозь стиснутые зубы.
Говорить так больно, но это нужно сделать. Он слышал ее хныканье, возможно, под кроватью. Нельзя все так оставлять.
Сделав глубокий вдох, Ефраим заставил себя говорить.
– Медисон, знаю, ты расстроена. Я, – еще один глубокий вдох, – сожалею. Прошу прощения… Я не хотел обидеть тебя… Я не наврежу тебе, обещаю! Клянусь!
– Лжец! Ой! – пробормотала она.
Это вызвало у него улыбку.
– Обещаю, что ты здесь в безопасности. И, если это поможет, я кое-что оставил для тебя на полу в ванной. Положи в безопасное место, где дети не найдут. Если тебе придется воспользоваться им, не стесняйся. Я не взбешусь. – Он еще минуту простоял у двери.
– Мне жаль.
Ефраим вывалился из ванны в свою комнату и рухнул на пол.
– Давай, давай… давай! – Она сдула комок пыли с лица, пока ждала. Слабый рев автомобильного двигателя заставил ее действовать.
Медисон выползла из-под кровати и рванула к ванной комнате. Ей ужасно хотелось в туалет.
Она проскочила мимо чего-то черного на полу и как раз вовремя подбежала к унитазу. Засыпать с полным мочевым пузырём нелегко, но ей каким-то образом это удалось.
От чего исходит лимонный запах? Медисон осмотрела ванную. Это было поблизости. Ефраим прибрался? Поразительно.
Не хватало времени, чтобы задуматься, чем вызвана уборка. Она сняла одежду и запрыгнула в душ, пытаясь смыть запах грязи и пота.
Через две минуты Медисон выскочила из душа, надеясь почистить зубы и волосы за такое же количество времени. Ее рука застыла на пол пути к зубной щетке.
К зеркалу была приклеена записка.
"Медисон, моих извинений недостаточно. Я никогда не побеспокою тебя снова. Также не хочу, чтобы ты боялась меня. Пожалуйста, прими мой подарок. Он твой. Прошу, спрячь его, как только найдешь. Меня передергивает от мысли, что один из детей найдет его. Я не шутил, когда сказал тебе, его использовать. Если у тебя появится какая-нибудь причина бояться за свою жизнь, воспользуйся им. Не стесняйся. Ты не убьешь меня, но остановишь на достаточно долгое время, чтобы спастись. Я не предвижу никаких оснований для того, чтобы ты его использовала.
Твой слуга, Ефраим Уильям Говард Адлард."
– Адлард? Я думала, его фамилия Уильямс. – Размышляла она, пока чистила зубы. Что он подразумевал, говоря о подарке? Она ничего не заметила.
Медисон слышала, как Ефраим что-то бормотал прошлой ночью. Трудно было разобрать его слова. Звучало так, словно он говорил сквозь стиснутые зубы.
Медисон оглядела шкафчик, не найдя ничего из ряда вон выходящего, за исключением отсутствия жидкости для полоскания рта. Черт возьми, она только вчера ее купила.
– Что за… – Ее взгляд наткнулся на черный предмет. Она поперхнулась. Это и есть подарок?
Медисон осторожно подняла пистолет, боясь, что он выстрелит в ее руках. Она озиралась по сторонам, будто ожидая помощи. Как ей следует поступить с пистолетом?
Деревянный кол заставил бы ее чувствовать себя лучше, возможно, бутылка святой воды.
Она ринулась с пистолетом в комнату и огляделась, разыскивая место, чтобы его спрятать. Кладовка.
Идеальное место. Медисон открыла дверь и положила оружие на верхнюю полку, под стопкой одеял. Ефраим сошел с ума, раз подарил ей пистолет?
– Оставаться после уроков отстойно.
– Ясен хрен, мудак, – раздался другой голос.
Медисон оторвала взгляд от своего компьютера.
– Эй, прекратите сейчас же. Вы здесь, чтобы учиться на своих ошибках… какими бы они не были. У вас остался час для этого, полагаю, вы уже сделали домашнюю работу. – Она оглядела небольшую группу штрафников.
В группу входили некоторые из ее любимых учеников. Другие учащиеся и даже преподаватели называли их неудачниками, ничтожеством и говнюками.
Ее это не волновало. Ей нравился даже ребенок, сидящий прямо перед ней, который демонстрировал самую недовольную гримасу, какую она когда-либо видела.
Крис, ее постоянный компаньон после уроков, непринужденно откинулся на спинку стула и не доставлял никаких проблем. Он довольно забавный и не пытался подлизываться.
Медисон была честна с ним и не играла ни в какие игры. Они уважали друг друга.
– Ну же, Крис, может перестанешь на меня так смотреть? – Медисон захихикала от вида его надутых губ.
Он был забавным парнем. Крис из тех детей, про которых говорят вышел из низов, но он милый. Ну, при условии, что ты с ним в хороших отношениях.
Без сомнения, он может вести себя как злой сукин сын, и никто в здравом уме не станет провоцировать его, но из того, что она слышала, Крис никогда не ударит первым и никогда не расквасит чье-то лицо без веских на то оснований.