Тень спрута, стр. 4
4.
На лице Калашникова появилось кислое выражение. Макаров, напротив, удовлетворенно потер руки.
— Ликвидация аварии закончена, — вдруг заторопился Таранцев. — Сейчас я пришлю телепорт!
Мгновением спустя элпер Института Времени растаял в воздухе, оставив после себя быстро погасшее сияние.
Калашников укоризненно посмотрел на Макарова:
— Чему радуешься?
— Ну, как же, — ответил тот. — Во-первых, раз есть Комитет — значит, есть и порядок. — Калашников скептически усмехнулся. — А во-вторых, это же галактический комитет! Значит, земляне уже осваивают Галактику!
— Осваивают, — кивнул Калашников. — Добрыми старыми методами…
Раздался чмокающий звук, и большой темный предмет загородил солнце. Перед дверью подвала повис овальный проем, в полумраке которого угадывался короткий, выложенный прямоугольной плиткой коридор.
— Пойдем? — спросил Макаров, посмотрев на Калашникова.
— А куда ж мы денемся, — философски заметил тот и первым ступил на шершавую поверхность коридора. Макаров шагнул следом и сразу же услышал знакомый чмокающий звук. Обернувшись, он увидел за собой ровную серую стену.
— Похоже, нуль-тэ, — пробормотал Макаров, догоняя Калашникова.
— Куда приятнее, чем вертолет, — ответил Калашников.
Коридор повернул налево и уперся в широкую белую дверь. Калашников решительно взялся за ручку, потянул на себя. Потом хлопнул себя по лбу и сдвинул дверь в сторону; она послушно втянулась в стену, открывая проход в кабинет.
— Вызывали? — язвительно спросил Калашников, остановившись у самого входа. Макаров толкнул его в бок — мол, повежливее! — но как всегда опоздал.
Из-за широкого стола, представлявшего собой висящую в воздухе деревянную столешницу с подвешенными к ней ящиками, поднялся высокий человек, одетый в облегающий черный костюм. Что за цирк, подумал Макаров; и это — инспектор КГБ? Ну-ка, ну-ка, подумал Калашников, шагнул вперед — и замер с машинально протянутой для приветствия рукой.
Из макушки незнакомца торчали два темных, но все же четко выделявшихся на фоне черных как смоль волос конических рога. Затем Калашников увидел короткую козлиную бородку, длинные холеные пальцы с заостренными когтями, горящие, словно подсвеченные изнутри глаза — и опустил руку.
— Позвольте представиться, — сказал похожий на дьявола незнакомец, — Гринберг, Михаил Аронович.
Голос его звучал мягко и вкрадчиво, вызывая невольную симпатию. Калашников качнул головой и любезно ответил:
— Калашников, Артем Сергеевич. Разрешите вопрос?
— Если вы про хвост, — улыбнулся Гринберг, — то не разрешаю.
— Да нет, он не прохвост, — сказал Макаров, которому Гринберг понравился еще больше, чем Калашникову, — он просто так выглядит!
Гринберг отвернул широкий лацкан своей кожаной куртки и вытащил из потайного кармашка красную книжечку.
— Взгляните, — сказал он, протягивая ее Макарову. — Я думаю, вам будет приятно!
Макаров прочитал на красном бархате обложки тисненые золотом буквы «К», «Г» и «Б», раскрыл удостоверение, сличил объемную фотографию Гринберга со стоящим перед ним оригиналом, ознакомился с воинским званием своего инспектора — полковник — и протянул книжечку обратно.
— Очень приятно, Михаил Аронович, — сказал он. — Сержант запаса Павел Макаров — в вашем распоряжении!
Калашников только головой покачал. Чтобы Макаров — и «в вашем распоряжении»?! Такое ощущение, что этот Гринберг и в самом деле дьявол. Хотя по отчеству — типичный еврей.
— Давайте присядем, — сказал Гринберг, протягивая руку в сторону абсолютно пустой стены.
У Калашникова на мгновение зарябило в глазах, а потом он нахмурил лоб, пытаясь понять: то ли кресла действительно возникли из воздуха, то ли он просто их не заметил, отвлекшись на Гринберга?
— Охотно, — отозвался Макаров, усаживаясь в ближайшее кресло.
— Сигарету? — предложил Гринберг. Потом посмотрел на Калашникова. — Рюмочку коньяка?
Калашников усмехнулся и отрицательно покачал головой. Гринберг явно разыгрывал какой-то спектакль; но вот с какой целью — этого Калашников никак не мог себе представить.
Макаров кивнул, и в то же мгновение около его кресла появился стеклянный столик с раскрытым портсигаром, зажигалкой и пепельницей в виде маленького металлического глобуса. Калашников присел рядом, и стоило ему бросить на столик задумчивый взгляд, как там тут же очутилась рюмка коньяка.
— Вы позволите? — спросил Гринберг, наклонившись к портсигару. Макаров машинально кивнул, Гринберг вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой и с видимым удовольствием затянулся. — Итак, господа — воспользуемся до поры этим архаичным обращением — разрешите официально поздравить вас с прибытием на территорию Звездной России!
Калашников печально посмотрел на Гринберга, махнул рукой и залпом выпил коньяк. Макаров взял в руки сигарету и принялся ее разминать.
Гринберг сел в третье кресло и выпустил кольцо дыма:
— Вопросы?
Калашников поставил рюмку на стол, но его опередил Макаров.
— Значит, все-таки Россия! — воскликнул он. — А как же остальные государства? Что стало с Америкой?
— Хороший вопрос, — кивнул Гринберг, однако отвечать не стал. — А вы, Артем Сергеевич? Что вас больше всего интересует?
— Что такое Звездная Россия, разумеется, — ответил Калашников. — Ну и прочие мелочи — например, сколько в нее входит звездных систем.
На самом деле Калашникова интересовал совсем другой вопрос. Удалось ли человечеству преодолеть световой барьер? Если нет, цена этой Звездной России немногим больше, чем Тысячелетнему Рейху и либеральным ценностям!
— Хитро! — Гринберг ткнул сигаретой в сторону Калашникова. — С вами приятно будет работать, Артем Сергеевич. Отвечу сразу по существу вопроса: да!
— Что — да? — спросил Макаров, переводя взгляд с Гринберга на Калашникова и обратно.
— Когда? — спросил Калашников. — Как давно это случилось?
Телепатические способности Гринберга нисколько его не удивили. Что такое телепатия по сравнению со всей Вселенной?!
— Если мне не изменяет память, — ответил Гринберг, — первые удачные эксперименты по преодолению светового барьера относятся к сороковым годам позапрошлого века. Однако должен сразу сказать, что современные звездолеты используют совсем другие способы перемещения в пространстве.
— Понятно… — протянул Калашников и покосился на рюмку. Повинуясь его невысказанному желанию, в ней вновь заплескался коньяк.
— Теперь о Звездной России, — сказал Гринберг. Он положил сигарету в возникшую прямо из воздуха хромированную пепельницу, наклонился вперед и заметно понизил голос. — В настоящее время наше сообщество объединяет сорок шесть обитаемых и около двухсот зарезервированных звездных систем. На всей территории сообщества действуют одинаковые принципы поведения, регулируемые на основании технологического и креативного императивов. В дальнейшем вы узнаете, что означает каждый из этих терминов, — улыбнулся Гринберг, — а пока поймите меня хотя бы неправильно. По официальной классификации Организации Объединенных Планет, Звездная Россия относится к числу галактических цивилизаций, занимая двадцать шестое место по размеру инвестиционных отчислений в бюджет этой уважаемой организации. Словосочетание «Звездная Россия» является официальным наименованием всего сообщества, а словосочетание «звездный русич» — официальным наименованием социальной принадлежности населяющих ее эрэсов — разумных существ. Чтобы ответить на ваш вопрос, Павел Александрович, — повернулся Гринберг к Макарову, — мне придется сделать небольшое историческое отступление. В первые десятилетия технотронной революции, когда судьба земной цивилизации оставалась еще довольно неопределенной, слово «Россия» стало весьма популярным в среде технотроников. Главными идеологами революции были русские, Россия стала первым государством, официально признавшим технотронику, конфликт между объединенной Европой и Соединенными Штатами не позволил их представителям занять согласованную позицию по вопросу грядущего объединения человечества — но что самое главное, либеральный и исламский проекты мироустройства к тому времени успели себя полностью дискредитировать. В результате в две тысячи восемьдесят шестом году название «Россия» было распространено на все технотронное сообщество, включавшее в то время большую часть государств Северного Полушария, а начиная с две тысячи сто двенадцатого стало синонимом всей человеческой цивилизации. Когда же в две тысячи двести восьмом году были установлены официальные отношения с Организацией Объединенных Планет, название «Россия» пришлось изменить на «Звездная Россия» — поскольку планета разумных черепах с названием «Россия» уже была зарегистрирована в ООП. Так что, Павел Александрович, — подмигнул Гринберг Макарову, — ничего страшного с Америкой не случилось. Просто кое-кто, — Гринберг многозначительно посмотрел на Калашникова, — предпочел для объединенного человечества менее идеологизированное название.