Тень спрута, стр. 23
Ничего не понимаю, подумал Калашников. Какое ж это ГРУ?!
— Понятно, — сказал Калашников с умным видом. — Ну что ж, выкладывайте ваше предложение!
— Нас заинтересовал ваш проект, — заявил голос (Калашников уже понял, что голос этот синтезирован из двух — мужского и женского — и потому производит столь жуткое впечатление). – Прекрасная Галактика. Мы предлагаем вам заняться его разработкой в одной из наших организаций.
— Вот как? — Калашников на секунду задумался. Интересно, какой проект они имеют в виду? Прекрасную Галактику как приманку? Или же «Прекрасную Галактику», более известную под названием «Экспансия»? А впрочем, почему бы не спросить напрямик? — А что вы подразумеваете под проектом «Прекрасная Галактика»?
— То же, что и вы, — ответил голос. — Прощупывание ситуации в Галактике на предмет возможных угроз Звездной России.
Калашников с восторгом хлопнул в ладоши.
Нет, все-таки — ГРУ!
— В таком случае, — сказал Калашников, — я ваш с потрохами! Когда мы сможем встретиться и обсудить детали?
— Прямо сейчас, — сказал голос. — Выгляните в окно.
2.
Калашников раздвинул висевшие перед ним конверты. Солнце уже закатилось, вместо него над горизонтом сияла багрово-алая полоска. В ее кровавом свете лес и поле казались черными, а белые цветы в палисаднике приобрели приятный оранжевый оттенок. Именно эти цветы яркими точками отражались в зеркальном корпусе приплюснутого шара, повисшего в нескольких метрах над землей сразу же за декоративным забором, которым Калашников обозначил свою личную территорию.
— Вы уже здесь?! – воскликнул Калашников и выпрыгнул из кресла. — Заходите скорее!
— Нет, — ответил голос, — нас здесь нет. Мы прислали за вами этот автомат, чтобы пригласить в одну из наших лабораторий. Если вы действительно настроены на сотрудничество — просто подойдите к нему и откройте дверь.
Калашников еще раз посмотрел на мирно висевший над примятой травой автомат и почесал в затылке. С виду автомат — этим словом в Звездной России называли воздушное такси, а вовсе не автоматическую винтовку системы Калашникова, — ничем не отличался от своих собратьев, на которых Калашникову уже доводилось путешествовать. Но то с виду!
— Сейчас, — ответил Калашников, — только немного приберусь.
Он бросил на черную карточку косой взгляд, и та послушно отключилась, спрятавшись обратно в конверт. Михаил Аронович, мысленно позвал Калашников. Кажется, у меня проблемы!
Гринберг отозвался мгновенно, словно только и ждал, когда Калашников соизволит выйти на связь. Его треугольная голова, увенчанная коническими рогами, появилась перед Калашниковым в облаке коричневатого дыма.
— Что случилось, Артем? — спросил Гринберг, разгоняя дым короткими взмахами руки.
— Кажется, я наконец прочитал то самое письмо, — сказал Калашников. — У дома меня ждет автомат, чтобы доставить в какую-то лабораторию. Хочу вас спросить, как полковника КГБ — это безопасно?!
— Безопасно, — ответил Гринберг. — Это экспресс-сценарий, потому и выглядит подозрительно. Между прочим, мои поздравления: вас высоко оценили!
— Значит, можно ехать? — уточнил Калашников.
— Если хотите, — улыбнулся Гринберг. — Если нет — адресок в ЦСУ я вам уже давал, да и весь мир в вашем распоряжении!
— Какой, к черту, мир, — пробормотал Калашников, — когда у меня уже джихад объявлен… Раз безопасно, значит, поеду!
— Джихад? — переспросил Гринберг. — Ну-ну.
Калашникову показалось, что Гринберг хотел сказать что-то другое, но в последний момент передумал. Однако переспрашивать было поздно — полковник КГБ пропал со связи сразу же после многозначительного «ну-ну». Калашников заправил выбившуюся рубашку в джинсы, подтянул ремень и снова вышел из дома. Теперь — по направлению к поджидавшему его автомату.
Войдя внутрь, Калашников отметил, что все три обзорные экрана сияют ровным белым светом. Полюбоваться видами Земли на этот раз не удастся, понял Калашников; ГРУ заботилось о секретности в лучших традициях спецслужб. Калашников готов был поспорить, что приземлится автомат либо в закрытом ангаре, либо на пустынном полигоне, посреди унылых степей и не менее унылых сопок.
Поэтому он нисколько не удивился, когда открывшаяся дверь выпустила его в черноту ночи, пронизанную холодным моросящим дождем и синеватыми огнями мощных прожекторов.
Внизу у трапа Калашникова уже ждали. Два человека в плащах с капюшонами, один повыше, другой пониже. Спустившись, Калашников узнал того, кто пониже. Зоя Шахматова, высокая брюнетка с большими глазами.
— А вы, надо полагать, Леонид Штерн? — спросил Калашников у ее спутника, ростом напоминавшего баскетболиста.
— Он самый, — кивнул «баскетболист». — Добро пожаловать на Арену!
Ах вон оно что, сообразил Калашников. Это же у них полигон! Для самых натуральных боевых действий, хорошо еще, если без применения ядерного оружия.
— Артем Калашников, — представился Калашников и вдруг понял, что трясется от холода. — А потеплее помещения у вас имеются?!
— Пойдемте, — Штерн повернулся влево, и Калашников увидел возникшую в воздухе светящуюся букву «П». Штерн шагнул под ее перекладину и исчез.
Понятно, подумал Калашников. Местный вариант телепорта. Быстро, выгодно, удобно.
Он шагнул вслед за Штерном и очутился в маленьком кабинете, едва вмещавшем в себя письменный стол, пять жестких стульев и шкаф, заставленный пухлыми папками с пожелтевшими от старости документами. Окно выходило в темную дождливую ночь, на подоконнике стояли два горшка с геранью, а над столом висел поясной портрет незнакомого Калашникову человека с пронзительным взглядом ярко-голубых глаз.
— Присаживайтесь, — сказал Штерн. Он снял плащ и повесил его на гвоздь, торчащий из стены рядом с дверью.
Калашников взял первый попавшийся стул, вытащил его на середину комнаты и уселся, заложив ногу за ногу.
— Вот, присел, — сообщил он. — И внимательно вас слушаю!
— Зоя Ивановна, — сказал Штерн. — Расскажите, пожалуйста, предысторию.
Калашников повернулся в сторону Шахматовой, которая тоже избавилась от плаща, откинула с лица мокрые волосы и теперь стояла напротив Штерна, держа в руках набитую бумагами красную папку.
— Поначалу никакого Управления не было, — сказала Шахматова, раскрывая папку. Для удобства она положила ее на стол, придвинула стул и принялась переворачивать бумаги, с любопытством на них поглядывая. — Существовали военно-игровые клубы, проводились виртуальные и имитационные сражения. В конце двадцать первого века произошла интеграция — крупнейшие военно-стратегические клубы Америки и Европы организовали Третью Мировую войну. В ней приняли участие пять коалиций, подготовка заняла четыре года, сами боевые действия — три месяца. В дальнейшем мировые войны проводились регулярно, каждые семь лет.
Шахматова перевернула несколько страниц.
— Начиная с Одиннадцатой Мировой, боевые действия были вынесены за пределы Земли, — сообщила она как бы между прочим. — Однако воевать в космосе оказалось не столь увлекательно, и начиная с Пятнадцатой мировой Арена приобрела свой современный вид. Основной полигон — Луна, несколько депацифизированных зон в Ближней Системе, сотни баз в поясе астероидов. Войны приобрели тотальный характер — сегодня они ведутся в политике, в экономике, в культуре, в Сети, в космосе и даже на самих планетах. Каждая коалиция самостоятельно поддерживает функционирование своих виртуальных государств.
Калашников восхищенно цокнул языком.
— Теперь о разведке, — сказала Шахматова, переложив справа налево целую пачку бумаг. — С появлением виртуальных государств война приобрела непрерывный характер. Мировые войны проводятся и сейчас, но победа в них достается тому, кто эффективнее воевал в «мирное» время. Начиная с Шестнадцатой мировой, при каждом виртуальном государстве были созданы разведывательные управления. Когда в две тысячи двести пятом году произошли первые столкновения с инопланетным разумом, в рамках Арены было образовано консультативное управление, занимавшееся теоретическими вопросами ксеноразведки. А когда в Девятнадцатой мировой победа досталась коалиции одного из виртуальных государств с виртуальным же инопланетным союзником, на базе консультативного управления Арены решением ЦСУ Звездной России было создано Главное Разведывательное Управление. Сам факт его существования решено было засекретить, замаскировав основную деятельность Управления операциями в рамках военно-стратегических игр. На сегодняшний день в Управление, помимо генерального штаба и аналитического центра, входит еще шестнадцать дочерних организаций. Таким образом, о существовании Управления знают только его сотрудники, а также контролирующие его лица. Одним из таких лиц является ваш куратор Михаил Гринберг.