Феникс (ЛП), стр. 65

Не знаю, услышал ли он меня; я слишком занят борьбой с Себастьяном. Мне удается подмять его под себя и врезать ему по лицу, еще и еще, пока у меня не начинают кровоточить костяшки пальцев. Он лишается сознания, из его носа и рта течет кровь.

Мое внимание привлекают винты Транспортера, которые начинают вращаться.

Элайджа бежит в летательной машине, когда люк начинает закрываться.

Он не успеет!

Сквозь щель закрывающейся двери, я вижу Натали, прикованную к металлической лавке.

— Натали! — выкрикиваю я.

Она поворачивается на мой голос.

— Эш! — кричит она.

Элайджа запрыгивает в люк, проворно сгруппировавшись, как раз перед тем, как дверь захлопывается и Транспортер взлетает.

— Нет! — кричу я, когда Транспортер взмывает вверх. — Натали! НАТАЛИ!

Я кричу до тех пор, пока мне не изменяет голос. Но все бесполезно.

Её больше нет. 

Глава 39

НАТАЛИ

Я ТЯНУ ЗА ЦЕПИ, которыми обмотаны мои запястья и лодыжки и тут же жалею об этом, потому что они немедленно впиваются мне в кожу, причиняя боль. Мы в плену Транспортера уже несколько часов и за это время Гаррик не произнес ни слова. Он просто сидит в своем кресле пилота, пока Саша и другие два Люпина следят за нами. Она иногда позволяет мне воспользоваться крошечным туалетом, рядом с кабиной. Только к этому и сводится все наше общение.

Когда я не думаю об Эше, что случается нечасто, то обдумываю план нападения на Гаррика и захвата корабля, хотя прекрасно понимаю, что все тщетно. Люпины прикончат нас еще до того, как я приближусь к нему. Кроме того, ни я, ни Элайджа не знают, как управлять Транспортером.

Элайджа смотрит вперед, его лицо напряжено от беспокойства. Должно быть, он думает, что Гаррик, скорее всего, убьет его, как только мы доберемся до места назначения. Я вспоминаю наше прошлое путешествие на Транспортере, нашу провальную миссию по спасению Полли. Тогда он стал таким утешением для меня. Я нежно беру его за руку, и он благодарно смотрит на меня. Его пальцы переплетаются с моими.

За окнами кабины проплывают облака и невозможно сказать, где мы. Но смею предположить, что мы направляемся в Центрум. Без сомнений, Гаррик хочет денег и не хочет делиться ими с Себастьяном. Чего я не понимаю, так это, почему он забрал меня, а не Эша. Роузу от меня мало проку, в отличие от... о Боже. Я могу быть ему полезной. Пуриан Роуз может использовать меня против Эша, так же как он использовал Полли. Они оставят меня в живых, будут мучить меня, понимая, что это сведет с ума Эша. Он не сможет нормально действовать: он станет бесполезен для восстания.

Думаю, Пуриан Роуз понимает, что это не лучший ход — убийство Эша. Эш уже «воскрес» — дважды; люди не поверят в его смерть, а если и так, то он превратится в мученика, а это последнее, что нужно Роузу. И в его аресте нет никакого смысла. Тогда Эш станет политическим заключенным и снискает еще больше поддержки, что пойдет только на благо восстанию. Нет, единственное, что может Пуриан Роуз — это отвлечь все внимание Эша от восстания, и для этого ему нужна я.

— Итак, сколько выручите за меня? — спрашиваю я Сашу. — Надеюсь, это стоило затраченных усилий.

Она ничего не говорит, только кривит свои ярко розовые губы.

Транспортер неожиданно резко забирает влево. Облака исчезают, и их место занимает черный дым.

Воздушное судно спускается и в наше поле зрения попадают верхушки промышленных зданий, медные трубы которых сверкают, когда мы пролетаем мимо. Мы летим в опасной близости от них, лавируя между зданиями на бешеной скорости. Я в ужасе вжимаюсь в сидения, готовая к тому, что мы вот-вот разобьемся.

— Ты в порядке? — шепчет Элайджа.

— Меня немного подташнивает, — сознаюсь я.

— Если ты собираешься блевать, то будь добра, на этот раз сделай это себе на ноги.

Я слабо смеюсь.

Мы пролетаем над стальными и медными стенами, характерного вида, и я узнаю в них стены гетто Галлии. Мы в Медном Штате!

—Это Альфа-один, прошу разрешения на посадку, — говорит Гаррик в свою гарнитуру.

Радио трещит, но спустя мгновение отвечает мужской голос. Его голос кажется мне очень знакомым, но из-за помех я не могу понять, кому он принадлежит.

— Приземляйтесь. Рады вашему возвращению Альфа-один, — говорит голос.

Транспортер резко забирает вправо, минуя крыши заводов, едва не оцарапав об них брюхо летательного аппарата, и приземляется на огромном дворе снаружи плавильного завода. Два Люпина снимают с нас кандалы, в которые закованы наши ноги, но оставляют цепи у нас на руках. Люк открывается, и внутрь врывается горячий удушливый воздух.

Мы шагаем по двору к заводу и вниз по лабиринту из металлических дорожек, прежде чем добираемся до двух огромных стальных дверей. Они распахиваются, и я понимаю, что это лифт.

— Куда ты нас забираешь? — спрашиваю я Гаррика.

— Увидишь, — говорит Гаррик, когда двери за нами закрываются, и мы опускаемся под землю.

Мое сердце бешено колотится, а руки трясутся. Я хватаюсь за руки Элайджи, а он бросает на меня обнадеживающий взгляд.

Лифт останавливается и двери, издав сигнал, открываются. Я моргаю от яркого флуоресцентного света. Оказывается мы на оживленной железнодорожной сети, со сводчатым потолком из меди, примерно в двадцать футов в высоту, который производит впечатление удивительной воздушности. Мимо, гремя, проносятся поезда с людьми. Вдоль рельсов проложены широкие бетонные тротуары. Они вплотную прилегают к металлическим стенам зданий, убегая в туннели. У меня такое впечатление, что мы посреди шумного города. Нас ведут по тротуару, и я вижу на стене название: ГЛАВНАЯ УЛИЦА.

Вокруг нас спешат куда-то люди в оранжевых заводских костюмах с оружием наперевес. Где же мы? На пересечении Главной улицы и Второй авеню, с Гарриком здоровается миниатюрная молодая чернокожая женщина. У неё длинные косички и напористый взгляд. Меня она одаривает мимолетной улыбкой. Мне кажется, что я её знаю, но не пойму откуда. Что происходит?

— Они ждут тебя на центральном командном пункте, — говорит она.

— Хорошо, Дестени, передай им, что буду через пять минут. Сначала мне нужно доставить в их комнаты этих двоих, — говорит он.

Он пытается схватить меня за руку, но я отдергиваю её.

— Не прикасайся ко мне! — сплевываю я.

— Злюка. — Дестени подмигивает Гаррику и уходит.

— Сюда, — говорит Гаррик.

Мы идем по Второй Авеню мимо рядов зеленых дверей, встроенных в медные стены. Он останавливается перед дверью подписанной БЬЮКЕНАН. Я смотрю на Элайджу, который в ответ только приподнимает брови. У меня есть своя комната? И как давно они меня ждут? Я совсем ничего не понимаю.

Дверь открывается, и я вхожу внутрь, понимая, что выбора у меня в общем нет. Комната где-то метров пять длиной с парой двухъярусных кроватей, небольшой подсобкой в железной стене, маленьким письменным столом, зеркалом и раковиной. На столе стоит ваза с цветами.

Гаррик снимает оковы с наших запястий.

— Устраивайтесь. Вам придется тут посидеть минут десять, — говорит он, и уходит.

Дверь захлопывается за ним.

Элайджа садится на нижнюю койку двухъярусной кровати, и потирает запястья.

— Что происходит? — спрашивает он.

— Понятия не имею, — говорю я, — но у меня такое чувство, что они не собираются нас убивать. — Во всяком случае, пока.

Я обхожу комнату, в поисках хоть каких-нибудь подсказок, кто эти люди. Но ничего не нахожу, разве что четыре оранжевых комбинезона внутри подсобки. Все здесь выглядит очень организовано и профессионально. Подобное можно было бы ожидать от правительства Стражей, однако будь это они — мы бы уже точно сидели в камере, а не в комнате. Но как-то здесь уж слишком... удобно, что ли.

— Она здесь? С ней все в порядке? — Я слышу женский голос за дверью. Мое сердце отчаянно колотится в груди, потому что я узнаю голос, но до конца не верю в происходящее.

Дверь распахивается и в проеме появляется высокая женщина в оранжевом комбинезоне. Её черные, как смоль волосы, ниспадают на костлявые плечи. Её губы накрашены алой помадой, от чего алебастровая кожа выглядит прозрачно-белой. И даже такая она прекрасна как никогда.